Она предстала перед ними совершенно обнаженной. В ту же секунду на нее набросились жадные и голодные взгляды Лиама и Хаммера. Пока она пересекала комнату, ее наполнило чувство собственной наготы перед ними, заставляющее с осторожностью совершать следующий вдох, шаг и даже биение сердца. Не сказав ни слова, Лиам схватил ее за плечи и прижал спиной к прохладному гладкому кресту.
По сравнению с ней, это сооружение было огромным. Под ее лопатками пересекались деревянные перекладины.
Когда Хаммер наклонился к ящику на полу и вытащил из нее четыре пары наручников, обтянутых овечьей шерстью, она задрожала. Две из них перешли в руки к Лиаму, после чего, они вдвоем принялись фиксировать ее запястья и лодыжки, одновременно окружая их мягкостью ворса.
Они работали в идеальном тандеме, присоединяя длинные тонкие карабины к ее оковам и натягивая на них цепи, чтобы распять ее на кресте и прикрепить к самым низким по уровню петлям, вделанным в конструкцию сооружения. Однако, чтобы дотянуться до этих петель, ей пришлось расставить чуть шире ноги.
Лиам улыбнулся.
— Ты такая крошечная.
Нахмурившись, Рейн подняла на него глаза.
— Эй, вообще-то, мой рост превышает пять с половиной футов, но спасибо.
Хаммер провел пальцами вниз по чувствительной плоти под мышкой.
— На целую четверть дюйма.
Она вздохнула.
— Полдюйма — и это важные полдюйма.
— Так и есть.
Лиам подарил ее губам легкий поцелуй.
— Надеюсь, у меня будет шанс, снова прочувствовать каждый твой дюйм.
— И у меня тоже.
Хаммер прикусил ее ушко.
У нее перехватило дыхание. Если бы на ней сейчас были надеты трусики, они бы растаяли. Несмотря на то, что они еще только приковали ее к кресту, Рейн уже сомневалась в том, что сможет выдержать эту чувственную пытку достаточно долго, прежде, чем закричит. Уж лучше бы ей начать говорить.
— Теперь, когда ты так идеально и красиво натянута, мы зададим тебе несколько вопросов, — сообщил Лиам.
— И ты, черт возьми, ответишь на каждый из них.
Она занервничала; из них двоих, Хаммер был, как правило, более требовательным.
— У тебя есть выбор: мы можем облегчить тебе это…
Он посмотрел в направлении Лиама. Улыбнувшись, Лиам наклонился к ее груди и, облизав дразнящим движением один сосок, всосал бугорок глубоко в рот. Почувствовав, как острые ощущения достигли ее клитора, она издала пораженный вздох.
— Или мы можем пойти более сложным путем.
Хаммер натянуто улыбнулся и снова наклонился к ящику, на этот раз, доставая связку электродов.
Ее глаза округлились. Она видела, как тряслись, кричали и извивались сабы, к которым присоединяли это электрическое устройство. Она также видела, как они стонали, умоляли и…. кончали. Все зависело от того, куда именно крепились электроды и насколько интенсивными были импульсы подаваемые Доминантом.
Рейн не питала на этот счет больших иллюзий; Хаммер, не в совершенстве знал ее тело, но он прекрасно знал, как обращаться с самим устройством. Поэтому у него не займет много времени выяснить, как именно нужно им пользоваться, чтобы добиться от нее необходимой реакции.
Макен вышел из комнаты на несколько минут, а вернувшись, в его руках она заметила раскладной стул, раскрыв который, он поставил рядом с ней. Но сам он не сел, а лишь установил устройство на мягкое сиденье, в пределах легкой досягаемости.
После, он присоединил одну подушечку электрода к выдающей лобковой кости, а другую прямо к клитору. В тот момент, когда он включил его, она напряглась, потому что не смогла подготовиться к тому пощипывающему ощущению, что прошлось по ее коже, отдаваясь во всех нервных окончаниях.
Рассуждая логически, стимуляция там должна была доставить ей удовольствие. Но ЭТО ощущалось, как рой взбесившихся пчел находящихся не в том время, не в том месте.
Рейн резко откинула голову назад и крепко сжала кулаки.
— Твою мать!
— Ай-ай-ай, любимая. Мы еще даже не начали, а твой рот уже нарушил правила. Я не потерплю этого.
Лиам шлепнул ее по бедру.
— Хаммер?
— Секундочку.
Он снизил мощность прибора на уровень чего-то более менее переносимого. Но когда она перевела дух, он снова врубил его, на этот раз даже немного сильнее.
— Что ты должна сказать?
— Извините, Сэр, — успела добавить она.
— Вырвалось. Пожалуйста, выключите его.
Уставившись на нее, они долго наблюдали за ее извиваниями, прежде чем Хаммер медленно потянулся к устройству и выключил его.
— Так ты поняла, какой выбор мы тебе предоставляем?
— Безусловно, Сэр.
— Превосходно. Поскольку мы можем заниматься этим всю ночь напролет.
Его надменная улыбка выглядела чертовски самодовольной.
— Твое стоп-слово?
Она перевела взгляд на Лиама. Он ведь знал его, но очевидно хотел, чтобы она сама это сказала.
— Париж.
— Принято к сведению.
Пальцы Хаммера порхали в опасной близости от панели управления электродами на ее теле, словно он только и ждал возможности еще раз с ней "позажигать".
— У тебя был любимый учитель в школе? — спросил Лиам.
Рейн нахмурилась. Она сбежала. И после своего возвращения, она объявила им о том, что готова в корне поменять свою жизнь: научиться открываться. И сейчас, это все, что они хотели знать?
— Хмм… да. В третьем классе. Миссис Дентон.
Хаммер наградил лаской ее грудь, проводя большим пальцем по ее соску, и горячо поцеловав чуть ниже уха.
— Тебе не мешает присутствие Бека и Сета?
— Нет, Сэр, — несмотря на отвлекающий маневр, ей все же удалось ответить.
— С ними легко общаться.
— Почему? — спросил Лиам, одновременно проводя кончиками пальцев вверх по ее бедру и лаская своим прикосновением ее ягодицу.
— Потому что…
Было чертовски сложно концентрироваться, когда их руки разгуливали по ее телу. Чертовски сложно.
— Они ничего от меня не ждут. Они просто слушают и дают совет.
— Ты прекрасно справляешься со своей работой, Рейн.
Лиам наклонился к ее соску и взял его в рот. Хаммер проделал то же самое с ее другим соском.
— Какое твое любимое мороженое?
— Карамель Карибу.
Нахмурившись, Лиам отпрянул, чтобы посмотреть на нее.
— Что за черт?
— Еще один пунктик в список необходимых вещей в то самое время месяца, — поддразнил Хаммер.
— После приступа мигрени, она превращается в сахарного дьявола.
— Это не правда, — запротестовала она.
— Серьезно, что ли? — Хаммер потянулся за пультом управления электродами.
— Хорошо, может оно и так, — поторопилась ответить Рейн.
— Да, в такие моменты, я люблю мороженое, Сэр.
Усмехнувшись, Хаммер убрал свою руку от устройства.
— Скажи ему, из чего оно состоит.
— Ирисочное мороженое с прослойками карамели и привкусом шоколада.
Она вздохнула.
— Правильно, прелесть.
Он посмотрел на Лиама.
— Запомни.
— А сейчас ты бы больше хотела мороженого или…
Пройдясь кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра, он приласкал прикосновением ее складочки и ввел внутрь сразу два пальца.
— Этого?
Рейн проглотила стон.
— Определенно этого.
Хаммер усмехнулся.
— Правильный ответ.
Она грелась в этом удовольствии, но тут Хаммер прижался к ее груди и посмотрел ей прямо в глаза, словно заглядывал ей в душу, а затем смял ее рот поцелуем. В этот момент, Лиам потер чувствительное местечко внутри нее, и Хаммер проглотил ее стон.
Лиам погрузил свои пальцы еще глубже.
— Ты мокрая для нас, любимая?
С последним скольжением языка, Хаммер разорвал поцелуй и прислонился локтем к деревянной поверхности креста, чуть выше ее головы, продолжая пристально на нее смотреть.
— Да или нет?
Рейн хотелось сообщить, что это пальцы Лиама сейчас внутри нее, поэтому ему лучше знать. Однако не трудно догадаться, что подобный легкомысленный ответ повлечет за собой последствия, в виде исчезновения того тепла, в котором они купают ее и очередной удар током. А она уже успела возненавидеть этот "рой бешеных пчел".
— Да, — призналась она.
— С того самого момента, как вы посадили меня в машину. Я весь день хотела вас обоих.
— Прекрасный ответ, — промурлыкал Лиам.
— Даже больше, чем мы ожидали.
— Очень хорошо, прелесть.
Хаммер наклонился и царапнул зубами по ее соску. Болезненный укол трансформировался в шар наслаждения. В это время Лиам продолжал кружить вокруг чувствительной точки у нее внутри.
— Ну, вот, мы и разговариваем. Неужели, больно?
Отвечать — проклятье, говорить вообще — становилось все труднее и труднее. Рассеивая мысли и крадя дыхание, над ней сгущалось желание. Рейн хотелось растаять, умолять, она была готова на все, лишь бы эти ощущения не прекращались.
— Нет, Сэр. Это замечательно.
Расплывшаяся по лицу Хаммера самодовольная ухмылка служила ей единственным предупреждением того, что скоро ей станет еще сложнее.
— Почему ты отдала свою девственность Заку?
Рейн тряхнуло. Лиам убрал от нее свою руку, и они оба отошли в сторону.
А вот и тот самый неожиданный удар. В точно такую же игру играл с ней Лиам, в ее предыдущий приезд сюда, но на этот раз, вместо маринованного укропа для нее приготовили что-то более зловещее и физически мучительное. Ей всегда хотелось убежать и скрыться от откровенных ответов на вопросы, раскрывающие ее уязвимые места, но сейчас, без сомнения, если она попытается уклониться от них, они не только испробуют на ней этот маленький прибор, но и заставят ее страдать сильнее, чем когда-либо, в результате чего, она как всегда облажается.
— Чтобы привлечь твое внимание, — призналась она.
От Хаммера не последовало ни наказания, ни вознаграждения — пока что.
— Оно всегда у тебя было. Мы виделись с тобой каждый день. Разговаривали об учебе, работе, о друзьях и о клубе. Я отвечал на твои вопросы, мы вместе обедали, ходили по магазинам. Мое внимание принадлежало тебе почти полностью.