Мы поднялись на второй этаж, остановились напротив семнадцатого номера и требовательно постучали. Пришлось тарабанить минут пять, пока мы дождались ответа.
— Ну, кто еще там?! Два часа ночи, и здесь выспаться не дают! — отозвался недовольный голос. Кто-то босиком прошлепал к двери и отворил ее. Больше он ничего не успел сказать.
— Хотите получить золотой? — деловито предложил я, показывая монетку из личных запасов: Мартин отказался выдать из своих.
Несмотря на сонливость и поговорку «утро вечера мудренее», незнакомец оказался сообразительным даже среди ночи.
— Два хочу! — потребовал он. — И катитесь, куда пожелаете, я возражать не буду!
— Получите четыре, если за десять минут переберетесь в этот номер, — я показал ему ключ от номера на пятом этаже, — а также уговорите соседей из девятнадцатого номера перейти вот сюда!
Второй ключ появился перед его носом. Сонливость как рукой сняло.
— Не вижу самого главного, — в последний раз зевнул незнакомец.
— Конкретнее?
— Четырех монет! — уточнил он. — А отдашь мне полный кошелек — гостиница целиком окажется в твоем распоряжении буквально за полчаса.
— Нет, спасибо! — Такое чувство, что я ненароком натолкнулся на какого-то маньяка. А говорили, что здесь с преступностью все в норме. — Мне хватит и двух номеров.
— Как знаешь… — хмыкнул он. — Давай сюда монеты!
— Призы заранее не выдаются! — Я достал четыре золотых. — Как только номера освободятся, монеты будут твоими.
— Без проблем! — оптимистично отозвался незнакомец. — Десять минут, говоришь?
Он исчез в номере и с полминуты шебуршался в темноте. А в коридор выскочил уже полностью одетым, подскочил к девятнадцатому номеру и требовательно застучал. В ответ прозвучало относительно вежливое пожелание стучавшему отправиться в дальнее пешее путешествие. Незнакомец, подогревая свой азарт видом золотых, ответил:
— Я там уже был, послали сюда!
— Сходи еще раз, — посоветовали из номера. — Уточни насчет нового адреса!
Незнакомец подошел к нам и, показав на монеты, поднял вверх указательный палец. Я отдал ему монету, он подскочил к номеру и вроде как задумчиво пробормотал:
— Странно, а они сказали, что именно в девятнадцатый номер необходимо доставить один золотой, мол, человек давно ждет этих денег… похоже, они на самом деле ошиблись!
— Стоять! — гаркнули из номера. — А вот тут проверить надо!
— Ничего мне не надо! — отозвался хитрый постоялец. — Они сказали, если по указанному адресу монету не заберут, я могу оставить ее себе.
Дверь отворилась, и выскочивший человек со стоявшими дыбом волосами уставился на нас.
— Где она? Давай сюда!
— Монета здесь! — Издалека показал ее незнакомец, заводя руку за спину и не давая отобрать сверкающую наличность. — Теперь докажи, что ты тот самый лоботряс, которому положено передать монету.
— Ты же сам сказал, что тебя сюда послали!
— Ошиблись гостиницей!
— Не верю! — прорычал человек — Мне как раз должны принести деньги! Давай их сюда, нечего волынку тянуть!
— Не дам!
— Почему?
— Потому что ты не сказал пароль.
— Какой еще пароль?!
— «Где ключ от пятьдесят третьего номера?»
— А, так я и спрашиваю: где ключ от пятьдесят третьего номера? — сориентировался человек. Определенно, вид дармовых денег кому угодно повысит уровень интеллекта и сообразительности.
— Вот он! — Незнакомец показал ключ и потряс им перед носом человека. — Надеюсь, ты не забыл, что если просидишь в этом номере до двух часов дня, то тебе принесут еще девять монет?
— Конечно, не забыл! — возмущенно ответил человек. — Не видишь — собираюсь уже?
— Не вижу! — честно признался незнакомец, разглядывая человека.
Тот закрыл дверь и выскочил полностью одетым еще быстрее незнакомца. А последний отсчитывал секунды, равномерно постукивая носком сапога по голому полу. На двадцать седьмой секунде человек выскочил, готовый ринуться хоть в пятьдесят третий номер, хоть на покорение Эвереста. Незнакомец критически осмотрел его с ног до головы: торопливость и правильность одевания далеко не всегда означали одно и то же. Этот случай исключением не оказался.
— Теперь видишь?
— В какой-то мере… — уклончиво ответил незнакомец. — Вот тебе монета, вот ключ — и бегом в номер ждать посыльных с оставшейся суммой. Ключ от своего номера передай господам, стоящим за моей спиной.
Проводив человека к лестнице, незнакомец неспешным шагом вернулся.
— Итак? — задал он основной из интересующих его вопросов. — Я уложился в назначенное время?
— Вы прямо гений! — воскликнул я. — Честное слово, я не справился бы!
— Присоединяюсь! — поддакнул Мартин. — За такое не жалко и пять монет выложить!
— Так что вас держит? — подмигнул незнакомец. Я протянул ему деньги.
— Простите, — сказала вдруг Анюта, — а вы никогда не встречали вот такое?
Она показала монетку с буревестником. Незнакомец задумчиво нахмурился.
— Надо подумать, — ответил он. — Вы позволите? Он протянул руку, и Анюта положила монетку ему в ладонь.
— Утром встретимся на первом этаже, и я расскажу, если что вспомню, — пообещал он, — Только не проспите, я уезжаю поздно утром!
— Мы встанем в семь.
— Отлично! — кивнул незнакомец. — Это время подойдет. Приятно было повеселиться, дама и господа!
Он зашел в номер, накинул на плечи плащ с оригинальной вышивкой — подмигивающей черепушкой, попрощался с нами и пошел досматривать сны в новом номере.
— Видел, какой у него роскошный меч? — прошептал восхищенный Мартин. — Клянусь богом, другого такого не найти!
— Я тоже так думаю, — согласился я. — И плащ у него необычный. Интересно, кто он?
— А ведь я про плащ с таким рисунком где-то читал! — задумался Мартин. — Давно и неправда, но читал.
— Прошу! — Шустрая прислуга мигом сменила постельное белье и, получив на чай с вареньем, тихо удалилась разбалтывать коллегам об увиденном представлении.
— Анюта, иди в семнадцатый! — решительно сказал Мартин. — Как бы ночью консьерж не постучался под каким предлогом…
Кукла ограничилась зловещим молчанием, и жаль, что консьерж его не услышал.
— Мой защитник! — промурлыкала Анюта, ласково улыбнувшись.
— Учтите: утром встаем и сматываем удочки! — предупредил я, представив, какой диалог произойдет между падким до дармовых денег человеком и консьержем, который придет его будить. Спор о девяти золотых монетах прогнозируемо перейдет в физически-ударную плоскость, и надо покинуть гостеприимные пенаты, пока нас не призвали в свидетели или в соучастники этого действия.
— Спокойной ночи, мальчики! — пожелала Анюта, помахала Мартину рукой и закрыла номер на замок.
— Я постерегу с полчасика, — сказал Мартин.
— Удачи!
Он закрыл дверь. Я зевнул: глаза слипались, и, едва упав на кровать, я заснул крепким сном. Не помню, успел накрыться одеялом или нет, но это не важно.
Мартин сел на стул, положил голову на спинку и прикрыл глаза, впадая в полудрему.
«Странное дело, — подумал он, — когда вокруг тебя шумят, заснуть легче, чем при полной тишине».
Привыкший к шуму организм не верит в затишье, он подозревает, что сейчас что-то ухнет, нерадивый постоялец разобьет посуду или шастающий по темным коридорам полуночник случайно наступит коту на хвост. Молчание становится тягостным, сонливость пропадает, и уши улавливают самые тихие звуки с других этажей: кто-то яростно спорил этажом выше.
— Ночной горшок не поделили, что ли? — буркнул Мартин. — Нашли время…
Он смотрел на узкую полосу между дверью и порогом, и поминал лихом вредного консьержа. Время перевалило за половину третьего, и в сон потянуло с утроенной силой: усталость брала свое. Спорщики наконец-то утихли, и наступила привычная тишина, нарушаемая подвываниями ветра за окном. Такими монотонными и усыпляющими…
Мартин дернулся, сообразив, что заснул. Открыл глаза и застыл, увидев прямоугольник бумаги у самого входа. Просунувший ее под дверь неизвестный, но легко угадываемый человек на цыпочках отходил к лестнице, и свет от тусклого огонька свечи в его руках становился слабее и слабее, пока вовсе не пропал. Мартин встал и потянулся, в спине хрустнуло.
— И чего ты нам принес? — зевнул он, поднимая и разворачивая листочек. Лунного света оказалось достаточно для того, чтобы разобрать написанный не особо корявым почерком текст.
«О свет моих очей! О прекрасное создание, сверкающим жемчугом появилась ты в моем сердце и осталась в нем навеки! Прошу тебя, не откажи в прогулке под луной следующим вечером! Я покажу тебе звезды, я исполню для тебя соловьиные песни…»
— Насвистывать будешь? — вполголоса спросил Мартин.
Вид консьержа, заливающегося соловьиными трелями, не вызывал ничего, кроме нервного смеха и обиды за музыкальных птиц. Мартин не слышал, как консьерж издает собственные трели, но они ему заранее не нравились.
Дочитав длинное послание, в основном состоящее из восторженных эпитетов, Мартин решил, что кое-какие фразы стоит взять на вооружение. Несомненно, консьерж именно так и поступил, записывая обращенные к подругам фразы постояльцев как с Востока, так и Запада. А лаконичная подпись, по идее того же консьержа, должна вызвать трепетные чувства у любой представительницы прекрасного пола.
— Что он о себе возомнил?! — пробормотал Мартин. — Тоже мне, местечковый донжуан!
Сонливость как рукой сняло, и мозг заработал на полную катушку в поисках решения проблемы. Подсунуть письмо под другую дверь легко, но примитивно и удовольствия не доставит. Важно знать, кто в каком номере отдыхает и кто из отдыхающих наиболее подходит для завтрашней прогулки под луной. Подкинуть какой-нибудь женщине — банально, вручить мужику — завтра будет крупный мордобой. Требуется нестандартный подход, такой, чтобы консьерж навсегда потерял желание приставать к постоялицам гостиницы, но при этом остался жив и более-менее здоров. Перед мысленным взором появилась ехидно смотревшая за горизонт кукла. Мартин хмыкнул — кандидат из нее необычный, но не совсем подходящий: нахала следует проучить, а не свести с ума.