Филипп приступил к ликвидации одрисских владений в ходе военных кампаний 356, 352 и 347–346 годов до н. э. Начиная с прибрежных территорий, македонское влияние, как дикая виноградная лоза, постепенно продвигалось на восток. Керсоблепт, один из одрисских царей, был покорен, но ненадолго. Вскоре он снова начал создавать проблемы, нападая на греческие города и опустошая окрестные земли. Диодор сообщает, что Филипп двинулся на восток в 342 году до н. э., чтобы защитить эти города, но, несомненно, у него были и другие мотивы[444]. Фракия, с ее значительными природными ресурсами и положением на перекрестке дорог Европы и Азии, была ценным призом для любого желающего стать завоевателем. Множество золотых и серебряных предметов в музейном зале свидетельствуют о богатствах, которыми обладала Фракия. Однако одрисы не собирались легко отказываться от власти.
В самом конце Фракийского зала есть находка, которая показывает посетителям элитного воина той эпохи, возможно, царя или его родственника, современника Филиппа и Александра, вероятно, одного из многих, кто столкнулся с ними на поле битвы. Останки были обнаружены в 2005 году в погребальном кургане, использовавшемся с доисторических времен, недалеко от сел Маломирово и Златиница на юго-востоке Болгарии[445]. Украшения воина подчеркивали его высокий социальный статус: венок из золотых оливковых листьев и плодов все еще венчал голову покойника, изображение богини Ники было приколото спереди. Двадцать девять золотых накладок, найденных у тела, очевидно, представляют собой остатки диадемы, а на мизинце левой руки он носил массивный золотой перстень с печаткой. Вокруг покойного, наряду с другими ценными вещами, было разложено разнообразное оружие: изогнутый меч, нож, семь копий и две группы стрел, древки которых, колчаны и лук давно истлели. Но что действительно делает это захоронение особенным, так это боевые доспехи. Они были законсервированы, собраны и выставлены на обозрение в прямоугольной стеклянной витрине: бронзовый шлем в халкидском стиле, с гребнем в виде устрашающей трехголовой змеи, нагрудный щиток, надевающийся через шею, новаторский для той эпохи панцирь из железных чешуек, обеспечивающий свободу движения и защиту во время боя. Удивительные позолоченные серебряные поножи (представленные отдельно) украшали левую ногу воина, а на колене было выгравировано лицо суровой богини. Во время раскопок нашли также двух лошадей, принесенных в жертву у могилы.
Облик этого воина напоминает гомеровское описание мифического фракийского царя Реза, который отправился в Трою на снежно-белых конях и в прекрасно выкованных доспехах из чеканного золота, достойных бессмертного бога[446]. Наверняка бок о бок с ним сражались и другие конные воины в великолепных доспехах, представители местной аристократии. Конницу поддерживала одна из лучших легких пехотных армий Древнего мира – этих фракийских воинов называли пельтастами из-за овальных или серповидных щитов пельте. Опытные партизаны, предпочитавшие ночные рейды и засады в горах, они были вооружены изогнутыми кинжалами и разнообразными по форме копьями. Античные авторы утверждают, что они сражались, как дикие звери, распевая перед битвой гимн титанам, а после боя собирали и выставляли напоказ головы убитых. Греки часто приглашали фракийских пехотинцев как наемников, и благодаря своим боевым навыкам они заслужили уважение в македонской армии[447].
Филипп адаптировал свою тактику к фракийскому стилю ведения войны. Вместо того чтобы полагаться на македонскую тяжелую пехоту, вооруженную копьями-сарисами, он сформировал отряды авангарда из легкой пехоты, пращников, лучников, наемников и уделил особое внимание кавалерии[448]. Разделив свои силы на колонны, каждая из которых находилась под командованием опытного военачальника, Филипп мог атаковать несколько племенных территорий одновременно. Он дал ряд сражений, не все из них были успешными. Однажды, когда его преследовали фракийцы, он приказал арьергарду встать и сражаться, в то время как остальная часть его армии бросилась наутек. В другой раз он отправил послов во враждебный фракийский город для переговоров. Как только враги собрались, чтобы выслушать их, Филипп приказал атаковать[449]. Древние источники дают нам лишь часть информации, но археология помогает проникнуть в суть истории.
Недавно в Центральной Болгарии, у подножия пика Кози Грамади («Козьи громады»), на высоте около 1113 метров над уровнем моря, в горах Средна-Гора, была обнаружена ранее неизвестная крепость одрисов[450]. Стены из великолепно обтесанного камня окружают пространство в 3,4 гектара посреди густого лиственного леса, с двух сторон защищенное крутыми ущельями. Доступ контролировался через единственную проездную башню, а внутри крепости были устроены отдельные зоны для жилья и коммерции. В центре располагалось монументальное прямоугольное строение, которое, возможно, использовалось как сокровищница. В окрестностях обнаружили религиозное святилище, небольшое поселение и могильники[451]. Ниже, в предгорьях, у села Старосел, есть более доступная для посещения группа культовых памятников (курганов и храмов). Вся территория когда-то была центром фракийской власти.
Комплекс просуществовал недолго и датируется периодом между началом IV века и 340-ми годами до н. э. Причину его гибели выявили во время раскопок: многочисленные железные наконечники стрел и более 150 пращей, на некоторых читаются имена военачальников Филиппа[452]. Большинство таких находок сосредоточено на невысоком холме, примерно в 200 метрах к юго-востоку от крепости. Очевидно, здесь македоняне разбили осадный лагерь, и найденные предметы представляют собой неиспользованные боеприпасы. Нападающие сосредоточили атаку на главном входе в крепость, и их превосходящие силы привели к неизбежному результату. Защитники были побеждены, а укрепленный центр сожжен дотла. Вскоре над руинами сомкнулся лес, безразличие природы в очередной раз стало благодеянием для археологов. Подобные наборы пращей в последнее время извлекают при раскопках других горных укреплений по всей Болгарии, что дает археологам возможность проследить передвижения македонской армии[453].
Судя по всему, Филипп начал кампанию, продвигаясь от побережья Эгейского моря вверх по древней реке Эврос (Марица), и там приступил к подчинению основных поселений Фракийской равнины. Демосфен в речи, произнесенной весной 341 года до н. э., упоминает, что Филипп осаждал такие места, как Дронгилон, Кабила и Мастейра. Суровые зимы и крайние опасности делали кампанию очень трудной[454]. Затем он отправился в горы, чтобы подавить остатки сопротивления. Это была изнурительная операция, и царь был вынужден вызвать подкрепление из Фессалии и Македонии[455]. Перенесенные лишения едва не погубили его. Зимой 342–341 года до н. э. Филипп опасно заболел, но все же выздоровел и победил Керсоблепта и его соправителя Тереса. Одрисское владычество в этих краях сменилось македонским. Затем Филипп обратил взоры к Пропонтиде, региону, где находился пролив Геллеспонт (современные Дарданеллы), соединявший Эгейское и Мраморное моря и обеспечивавший доступ к Черному морю. Некоторые греческие города Пропонтиды нарушили союзные обязательства, и македоняне немедленно осадили их. Примерно в конце 340 года до н. э. до Пеллы дошли слухи о восстании фракийского племени маэди (или меот). Часть армии оставалась в Македонии как раз на такой случай. Александр мог бы поручить кампанию против повстанцев другому военачальнику, но это было не в его правилах. Жаждущий сражения, он собрал своих людей и отправился во Фракию.
Река Майдои (ныне Мандави) некогда занимала среднее течение долины реки Стримон (современная Струма на юго-западе Болгарии), в двух-трех днях пути от Пеллы[456]. Голубоватые воды легко скользят по раскинувшимся вокруг лугам, извиваясь между гравийными отмелями, обсаженными высокими тополями, и небольшими песчаными островами, обнажающимися в жаркие месяцы. Дикие леса спускаются с окраин близлежащих гор Пирин. Согласно Аристотелю, пеонские быки (европейские бизоны) в древности водились в диких землях на западных границах Пеонии. На них охотились ради мяса и шкур: каждую можно было растянуть так, что она покрывала обеденный зал на семь человек[457]. В этих краях произошла первая известная нам битва Александра, возможно, именно там он впервые убил человека, чего требовал еще один важный обряд посвящения молодого македонянина.
В этой кампании Александр окунулся в военную жизнь и все, что с ней связано: разведка, обустройство лагеря и обеспечение тыла. Как и при исполнении других обязанностей царского наместника, его обязательно сопровождали ветераны, посвятившие войне всю жизнь. Плутарх, единственный, кто оставил сведения об этой кампании, не сообщает подробностей, что произошло дальше, но похоже, Александр легко покорил долину Майдои. Он взял главный город местного племени, изгнал мятежников и разместил вместо них смешанное население. Столицу региона переименовали в Александрополь – «город Александра». Это был первый из переименованных или названных в его честь городов от Египта до Индии[458]