Оу, вот всё и сошлось. Карта — визитная карточка. Интересно.
За вуалью оказалось лицо женщины среднего возраста. Цвет глаз определить было сложно из-за освещения, но те не казались светлыми. Губы покрывала красная помада. Вполне непримечательная внешность. Разве что нос был орлиный, а кончики губ опущены. Первое означает, что её личность волевая и целеустремлённая, так что не удивительно, что Бриттней успешный предприниматель. А опущенные кончики говорят, что ей свойственна жестокость. Интересно.
— Но это не настоящее имя, так? — я решил сразу нанести удар правдой.
Однако, женщина оказалась равнодушна к этой нападке.
— Сейчас — оно моё настоящее. — сказала она.
Я для вида усмехнулся.
— Смена имени не очищает руки. — я продолжал свои попытки. — Чем ужасней прошлое, тем сложнее от него избавиться.
Одна сторона губ Императрицы приподнялась таки.
— Все мы не без греха. — ответила она. — Но тебе, Эдвард, смена фамилии принесла лишь больше крови.
Я сцепил зубы. Она знает, что я племянник Мориарти, знает, что я был у него какое-то время, знает, что вернулся. А ещё, кажется, в курсе того, что я творил.
Я предпочёл пропустить ход. Не хочу уходить в те дебри. Мои глаза ускакали от девушки, что лезла за ласками к Бриттней, к интерьеру. И я понял, что это напоминает комнату предсказаний. Гобелены, полки с чайным сервизом, эзотерическими штучками, ковёр с гипнотическим узором.
— Ты помнишь меня, Эдвард? — Бриттней решила перейти к сути.
Я не помнил, но, на всякий случай, ещё раз прогнал её лицо через воспоминания. Ничего.
— Нет. — пожал плечами я.
Она появлялась в моём прошлом… Криминальный элемент. О, нет. Снова?
— Боже. — вдруг почти застонал я. — Только не говорите, что вы моя тётя по маминой линии. С меня и одного криминального родственничка хватит.
Императрица обнажила зубы, которые в этом свете казались жёлтыми. Девушка рядом с ней блеснула хитрыми глазами, подставляясь под ласки.
— Я не твоя тётя. — это меня успокоило. — Но я знала твою мать.
Моё сердце пропустило удар. Так и подумал с самого начала. Это связано с моей мамой.
— Мы познакомились в университете, когда я училась на последнем курсе, а Элизабет на первом. — в тоне снова послышалась предварительная подготовка. — Она заинтересовалась моей работой по хиромантии, а я познакомила её с миром Таро.
Я не скрыл вздоха скептицизма. Мама? Да как ты могла?!
— Знаю, ты не жалуешь моё искусство. — сказала Императрица с каплей высокомерия.
Я ответил ей тем же во взгляде. Но она внезапно улыбнулась.
— Это забавно, ведь именно я предложила твоей матери назвать тебя Эдвардом. В честь знаменитого Артура Эдварда Уэйта.
— НЕТ! — я потерял над собой контроль и вцепился пальцами в волосы. — Это шутка?!
Бриттней рассмеялась.
Боже. Ну что за?.. Кошмар какой.
Пока я приходил в себя после этой ошеломительной новости, женщина откуда-то достала горячий чайник и принялась разливать по кружкам чай.
— Это снизит уровень твоего стресса, и разговор пойдет легче. — говорила она, пока пар кипятка мистически вился вокруг ей лица.
— Это что, «Прозакодин из сильнейших антидепрессанотов»? — осведомился я, сцепляя руки на груди.
— Нет, — Императрица отставила чайник. — всего лишь «Эрл Грей».
Я выгнул бровь. Да-да. Так я и поверю ведьме, окружённой всякой жуткой всячиной. Кружка была пододвинута ко мне, но распивать чаи я не собирался.
— И что, вы с моей мамой были друзьями?
Это могло означать две вещи: либо Императрице можно доверять, либо мама была не тем, за кого я её принимал.
— Да. — кивнула Бриттней. — После выпуска мы ненадолго потеряли связь, но я отыскала её снова, как раз перед твоим рождением. Твоя мать не была религиозна, но я в каком-то смысле являюсь твоей крёстной.
Я прикрыл глаза. Ага, начали всплывать люди из прошлого. Как раз когда я переживаю личностный кризис.
— Как мило. — без намёка на умиление процедил я. — Но я Вас не помню.
— Ты не помнишь никого из подруг твоей мамы. Мы часто собирались на кухне в вашей квартире в Сохо, а ты нас словно и не замечал. Поднимал глаза только когда приходили мужчины. — она усмехнулась. — Да, у Элизабет было их много. Это было что-то вроде игры. Она выбирала их по определённым признакам, как серийный убийца своих жертв. Хотя я какое-то время тоже входила в её меню.
О, она ждала моей реакции. Специально произнесла это, словно вертя передо мной красной тряпкой.
— Так Вы позвали меня, чтобы сообщить, что моя мать была бисексуалкой? — я старался держаться достойно. — Ну, видимо не я первый, но последний.
Девушка перелезла на колени Бриттней и широко мне улыбалась, словно пыталась дразнить. Увы, но мне было всё равно.
— Именно я, а не психологи, к которым она тебя водила, помогла Элизабет понять, что с тобой происходит.
Я нахмурился.
— Вы что ещё и врач?
Женщина махнула рукавом, и на её ладони оказалась колода.
— Твою мать… — прошипел я. — Вы не могли узнать точный диагноз из карт.
— Таро никогда не дают точного ответа. Всё дело в толковании. — карты заструились меж её пальцев. — Они рассказали мне, что в тебе есть семя зла.
Такой выбор слов меня немного шокировал. К тому же на столике очутилась карта со страшным монстром. Подпись гласила: «Дьявол». Мои глаза устали закатываться, поэтому я просто полуприкрыл их, дабы заявить о моём полном скептицизме.
— Когда я появилась в её жизни вновь, было уже поздно. Она была беременна от твоего отца. Я видела в нём меньше плохого, чем увидела в тебе. Это меня озадачило. — Императрица положила на стол вторую карту: «Дурак». — Пока ты не достиг тринадцатилетнего возраста, мои опасения росли. Но после смерти твоей матери, — её рука дрогнула. — поведение стало более ветреным и беспечным, словно волна тьмы разбилась о стену, что ты возвёл.
Я сжал челюсти. Боже, это ещё хуже сеансов с психологами. У тех хоть меньше пафоса в словах.
— Но в тебе всё ещё оставался потенциал.
— Какой? — я наклонился к ней, прищурился и оскалился. — Скажите это.
Я разглядел её зелёный пигмент глаз, а ещё тёмные корни волос, хотя из-под вуали торчали светлые пряди.
Её взгляд пал на стол, а палец медленно пополз к карте с монстром. Моя злость породила ужасную жестокую улыбку.
— Вот так новость. — произнёс я, притворно удивляясь. — Вы не первая, кто заявляет, что мы с дядей одинаковы.
— О, нет. — покачала головой Бриттней. — Вы похожи, но не одинаковы. У него нет потребности в том, в чём есть у тебя.
Да-да. Любовь спасёт мир.
— У вас были дела с Джимом Мориарти? — решил осведомиться я.
Императрица выпрямилась, а девушка слезла с неё.
— Нет. Я знаю, что он бывает здесь. Но общих дел у нас с ним нет. — её голос заледенел. — Мы общались лишь раз, но через посредников. Это касалось человека, чей труп ты оставил в моём клубе.
Я потерял всю агрессивность и напрягся, не зная, что будет.
— Это нейтральная территория. Здесь действует закон о «Не убийстве». Ты этого не знал, но нарушил. И твой дядя дал мне понять, что за это тебя не ждёт ни расплата, ни наказание. Мне же пришлось потрудиться, чтобы унять шумиху.
Упс. А я и не знал, что у того убийства (акта защиты) были последствия. Накладочка…
Я не хотел признавать вину. Тот, кого я убил, хотел навредить дяде. И он не был хорошим человеком. Но да, я всё равно убийца. И спас убийцу.
— Но я пригласила тебя не чтобы ты ответил за содеянное. — уже более нормальным голосом произнесла Бриттней. — Я хочу отдать тебе это.
Перед картами легла какая-то книга в кожаном переплёте. Нет, не книга. Дневник.
— Это дневник Элизабет.
У меня глаза на лоб полезли.
— Откуда он у вас?!
Я схватил дневник, но продолжал держать его в воздухе, словно сомневаясь в том, хочу ли я его принять.
— Я знала, что твою мать ждёт скорая смерть. И, конечно, я её предупредила. — немного надломлено сказала Императрица, что привлекло моё внимание. — Но избежать этого не вышло. — пауза, дающая мне понять, что моя мать нравилась Императрице больше, чем та хочет показать. — Мне удалось украсть её сумочку прямо с места её смерти.
— Вы не имели права. — заявил я.
— Не имела. — согласилась женщина, положив обе руки поближе друг к другу. — Но он бы затерялся в кладовке полиции по нераскрытым делам, не забери я его. И теперь пришло время его вернуть.
Меня возмущало, что у какой-то женщины была настолько личная вещь моей матери. У неё, а не у меня. Но так же я жутко разволновался. В дневниках всегда можно найти очень много необходимой информации. Я прижал блокнот к себе, а глаза вновь метнулись к женщине напротив.
— Это поможет тебе кое-что прояснить. — сказала она. — И, быть может, ты смягчишься по отношению ко мне.
Я молчал, гладя чуть шероховатую поверхность дневника. Ответы, ответы. Но какова вероятность, что они принесут пользу?
Бриттней отпила из своей чашки и вернула её на блюдце. Мой взгляд останавливается на верхней карте, которая демонстрирует «Повешенного».
— Можно поинтересоваться, — мои губы чуть растягиваются, ведь так хочется закрыть волнующее меня дело. — это Вы убивали людей, а затем творили из их тел рисунки с карт?
Подбородок Императрицы слегка опустился, и она проткнула меня взглядом.
— На тебе микрофон. — разоблачила меня женщина. — Я не стану ничего говорить.
Я разочарованно вздохнул и откинулся на спинку, свесив руки с подлокотников. Да уж, и я об этом жалею. Мне очень хочется услышать подтверждение. Нужно придумать, как вытащить из неё это. Хотя бы только для меня.
— Впервые я столкнулся с этим, когда мы с Шерлоком Холмсом нанесли визит в морг. — припомнил я. — Мужчину нашли перевёрнутым вверх тормашками, подвешенным за одну ногу. Напоминает это. — я указал на карту, что лежала сверху колоды. — Думаю, раз Вы всё ещё здесь, Шерлок так и не нашёл заказчика убийства.