— Слушай, Себ, — вдруг сказал я, привлекая внимание киллера. — а почему тебя отстранили от службы?
Морана ничуть не смутил этот вопрос. Он посмотрел на меня в зеркальце и ответил:
— Да я положил два десятка человек не по
приказу. Вот и всё. Этого достаточно, чтобы тебя навсегда турнули.
Мои глаза округлились. Не потому что я был шокирован количеством жертв или поступком Морана, а потому что вспомнил слова Хильды. Мне стало как-то не по себе, аж руки похолодели. Так, это просто совпадение.
Мы вышли у отеля и побрели к себе. Время было позднее, вокруг началась мясорубка из людей, шумно было невероятно. Город просыпался, а точнее его молодёжь с вампирским стилем жизни. Есть мне особо не хотелось.
В лифте я окинул себя взглядом, оценивая новый стиль. Мои ноги в этих джинсах смотрелись довольно необычно, но мне нравилось. Я чувствовал, как во мне бурлит азарт, который не покидал меня весь вечер. Я украдкой посмотрел на Джима. Тот стоял и смотрел прямо перед собой. Я снова почувствовал некое разочарование, однако, проследив за его взглядом, я замер. Он смотрел вперёд, но впереди было зеркало, и глаза дяди в этом зеркале смотрели на меня. Я вздрогнул, мой желудок совершил замудрённый прыжок, и я испытал ощущение, как когда садишься утром в горячую ванну. Джим смотрел, не отрываясь и почти не моргая. Полуприкрытые веки, губы сомкнуты, но один край чуть приподнят; руки он держал за спиной.
Дверь лифта распахнулась, и мы все вышли к своим номерам. Я чувствовал, как внизу живота нарастает нечто огромное и непостижимое, а ноги совсем не хотят идти в мой номер. Себастьян шёл быстро, уверенно, и, несмотря на то, что его номер был дальше моего и дяди, он уже прикладывал ключ-карту. Я же медленно плёлся за Мориарти, а когда тот достал свой ключ, то постарался не сбавлять темп. Я услышал щелчок открывающегося замка, звуки напрягшейся ручки, ботинки Джима. Я почти дошёл до своего номера, но тут резко остановился и посмотрел на свои классные джинсы. Ухмыльнувшись, я резко развернулся и залетел в комнату Джима сразу после него. Тот лишь вскинул брови, но улыбнулся.
— А я уже подумал, что ты сумеешь устоять. — это замечание, а точнее издёвка заставила меня действовать ещё яростнее.
Я в миг опьянел от этого чувства, что в комнате никого, кроме нас нет. Дыхание перехватило, мне хотелось покорить Эверест.
— Рассказать, как прошла встреча?
Из-за состояния гиперактивности я не мог стоять спокойно, поэтому принялся ходить по комнате.
— Я всё слышал. — произнёс дядя, растягивая галстук.
Я, протопав от дивана до стола, остановился, как-то слишком наигранно хмуря брови. Он что прикинулся посетителем, переодевшись в другого человека? Или всё проще…
— Под столом был передатчик. — объяснил Мориарти, следя за моими метаниями.
— Ух ты! — я с силой ударил по столу, уперев в него ладони. — И как тебе?
Джим откинул в сторону галстук, принимаясь открывать бутылку вина. Жестом он поинтересовался у меня буду ли я тоже. Я рассмеялся. Тоже слишком неестественно.
— С меня уже хватит.
Голова почти не кружилась, но я ощущал, что всё ещё находился под действием выпитого спиртного. Пока Джим наполнял свой бокал, я обошёл стол три раза.
Вдруг я заметил, что дядя кусает губу. Снова изнутри.
— Откуда у тебя мнение, что секретные бюро знают меньше некоторых корпораций?
Я пожал плечами.
— Не знаю. — меня загипнотизировал узор ковра, и я наконец-то замер. — Я просто говорил то, на что повёлся бы этот… человек. — я фыркнул, вспоминая его грёбаную улыбку. — Но я, кажется, слышал, как на это возмущался Майкрофт.
Пресвятые пистолетики, я только что вспомнил и откуда про вино узнал. Это тоже был Холмс. Он как-то упомянул, что предпочитает этот сорт. Какой ужас! Слишком много Майкрофта сегодня. Я должен оставаться равнодушен к вине!
Джим же на мой ответ закатил глаза.
— Бедняжки. Какого это быть в курсе, что тебя ждёт скорый конец? — и он рассмеялся.
Я тут же уцепился за его настроение, перетягивая его на себя. Мне хватило секунды, чтобы оказаться около дяди.
— Ты же доволен, да? — я широко распахнул глаза, боясь обжечься плохим ответом. — Я всё сделал правильно?
Я ещё никогда не жаждал чьего-либо одобрения. Никогда не мечтал кому-то так угодить.
Джим как будто специально лишь молчаливо растягивал губы.
В этой комнате горели лишь две лампы, и свет от небольших ламп около двери тоже спугивал темень. Город за окном по прежнему сиял.
— Ты разозлился, — вдруг сказал дядя, не отходя от меня. — когда он сравнил вас.
— А ты бы нет? — уже серьёзно спросил я.
Джим отпил из бокала, не разрывая наш зрительный контакт. Я же боролся с диким желанием взглянуть как двигается его кадык.
— Они ещё хуже ангелов. — проговорил дядя, облизав губы. — Мечутся от одной стороны к другой, тянут из всех соки. — он глядел мне в глаза.
Мне показалось в какой-то миг, что он и обо мне.
— Я же не такой! — я вновь начинал беситься. — Я не собираюсь играть двойного агента, скача туда-сюда, любезничая со всеми, трясясь из-за перевыборов! Я использую таких как этот придурок. На что ещё они сгодятся? Сами скоро запутаются в своей лжи. Я просто помогу им побыстрее сдохнуть.
Я отвернулся от Джима, тяжело дыша. Я сам, кажется, путаюсь. Но показывать этого не намерен.
— Я доволен. — раздалось за моей спиной.
Я выпрямился, так как ноги начинали трястись от напряжения. Весь мой гнев тут же улетучился, зубы разжались, оголяемые улыбкой. Я снова глядел на Джима.
— Хорошее начало. — добавил он.
Его глаза изучали моё лицо, а глаза с каждой секундой становились всё веселее и веселее. Я дождался пока Джим усядется на диван, закинет ногу на ногу и уставится на меня со взаимным ожиданием.
Я стянул с себя куртку и отправил её на пол. Дядя наблюдал за мной с интересом.
— Мне понравилось то, что ты пел. — бархатным голосом проговорил он.
Я ухмыльнулся. О, да, Джим воспринял мои песни как я желал.
Я подошёл к дяде и нагло поставил свои колени по обе стороны от его ног, оказываясь сверху. Джеймс смотрел в мои глаза, ухмыляясь. Затем его руки легли на мои бёдра, стали поглаживать кожу джинсов, цепляясь за каждую складку. Кажется, Джим снова прикусил губу.
— Ты прав, на тебе всё становится великолепным. — да, его голос был хриплым.
Я продолжил довольно скалиться. Мои руки, тем временем лежащие по обе стороны от головы Мориарти, переместились на его плечи. Он был всё ещё в пиджаке.
— Ты завёл новых друзей, да? — тем же тоном спросил дядя, но теперь в его голосе появилась ещё и предупреждающая опасность.
Упс, они вылетели у меня из головы. Но всё же я смело ответил:
— Вроде того.
Ловкие пальцы Джеймса стали расстёгивать, а точнее играть с моим ремнём. Я вспыхнул, вспомнив, что мне уже приходилось сегодня кончать. Я сжал плечи преступника, в нетерпении двигая бёдрами. Джим еле слышно посмеялся.
— А ты нетерпеливый. — этот его игривый голосок.
— Как и ты. — хмыкнул я. — Когда не забавляешься, растягивая время. — я наклонился к нему, почти касаясь губ.
— На колени. — вдруг повелительно прошептал дядя.
Я сначала опешил, но секунду спустя нехотя слез с Джима и, скрипя джинсами, пристроился у его ног. Вид был шикарный. И я надеялся, что и у него тоже. Мориарти стал расстёгивать свой ремень. Он хочет, чтобы?… Я разволновался, так как ещё ни разу этого не делал. Однако, дядя лишь вытянул ремень из брюк, не трогая ширинку, а затем посмотрел на меня чёрными глазами.
— Расстегни свои джинсы и спусти до колен.
Я вновь на миг замер, анализируя задачу. Чего он от меня добивается?
Было легче сказать, чем сделать. Спустить эти ужасно узкие штуки оказалось не так-то просто.
— Спусти всё. — выделил Джеймс. — И ложись животом на мои колени.
И тут до меня дошло. Мои уши сразу загорелись, но хотелось смеяться. Я подчинялся ему, видя, как ему это нравится. Джим наблюдал за мной, чуть покусывая свою губу, в его глазах пылал ад. Я опустился и оказался в не очень завидном положении. Мой зад был открыт на всеобщее обозрение, а член был зажат между ногой Джима и моим животом. Дядя сложил ремень вдове. Я замер, смотря на него во все глаза. Взгляд злодея-консультанта был наполнен страстью и вожделением. Я не боялся того, что он сейчас сделает.
— Садист. — вдруг прокряхтел я.
Мориарти расплылся в безумной улыбке, которая была ещё страннее из-за сумасшедших глаз, а затем нанёс первый удар. Я вздрогнул, но заметил, что улыбаюсь.
— Мазохист. — отплатил мне дядя той же монетой.
Второй удар. По силе такой же. Мои пальцы вцепились в ногу дяди. Третий удар. Тихий стон, я ощутил, как горит зад. Четвёртый удар. Сильнее предыдущих. Но боль каким-то образом стала оборачиваться наслаждением.
— Я догадался о твоих желаниях. — с чувством шептал Джеймс.
Я снова застонал. Громче. Удары становились всё сильнее, я уже не чувствовал свой зад, но сам факт удара вызывал у меня приливы возбуждения. Не кончай сейчас, прошу.
В какой-то миг ремень упал на пол, меня спихнули с колен. Я посмотрел на Джима, тот схватил меня и кинул на диван. Я вцепился в его спинку, чтобы не упасть. Я по-прежнему был в полуспущенных джинсах. Дядя специально не дал мне раздеться, он спустил свои брюки, раздвинул мои ягодицы, еле просунул пальцы со смазкой. Я видел, какой красный был мой зад, и видел, как обезумел от этого Мориарти.
Было больнее, чем обычно, ведь всё было сжато, но отчего-то это возбуждало меня сильнее. Мои ноги почти нельзя было нормально развести, но Джим всё равно сжимал мою талию, двигался быстро, иногда хватал меня за изгибы. А я как всегда стонал, сдерживаясь из последних сил. Было очень жарко. Мои ладони вспотели, не говоря уж об остальном. Я выгнулся настолько сильно насколько мог, запрокидывая назад голову.
И тут дядя схватил меня за волосы, сильнее оттягивая назад. В ту секунду я кончил. Я бы кончил во второй раз, но Джим закончил раньше.