— В каком смысле захватить? — может я не так понял Морана.
Киллер чешет лоб, думая над своими словами.
— Ну, — пауза. — не знаю, как объяснить. — пожимает плечами он. — Просто такое впечатление. И ты и Джим… сходите с ума перед друг другом, как павлины своими хвостами красуются, чтоб самку завлечь.
Такое сравнение вызвало у меня смех. Но где-то в глубине разума я задумался.
— Но, вообще-то, больше с ума я схожу когда его нет рядом. — вдруг сказал я. — Как в Черногориях, помнишь?
Киллер кивнул.
— Это уже что-то другое.
Я изумился домыслам полковника.
— А что с ума можно сходить по разному? — усмехнулся я.
Моран снова глянул на меня с наисерьезнейшим выражением лица.
— При нём всё по-другому. Вы будто сливаетесь… А когда его нет, ты распадаешься сам. Становишься… страшнее.
От этих слов мне неожиданно стало не по себе. У меня подскочил желудок, а руки похолодели.
— Но ты ещё можешь избежать этого превращения в Джима. — Моран не переставал лить на меня странные слова. — Этим ты мне и кажешься интересным.
Я резко отпрянул от киллера, беспокойно озираясь.
— Эй. — Моран снова позволил себе волноваться за меня. — Ты чего?
Перед моими глазами пронеслась целая эпоха, а затем всё сузилось до размера пуговицы на моей рубашке. Страх сменило желание смеяться, затем рыдать, а после злость сменила отчаяние.
— То есть ты не хочешь, чтобы я стал Джимом?! — мне вдруг захотелось кого-нибудь убить.
Моран вернул лицу стальной вид.
— Нет, Эдвард. — строго сказал он. — Я не могу хотеть, чтобы ты делал что-то, а что-то не делал. Это только твоя забота. Я лишь объясняю, что этой вероятностью ты интересен. Мне.
Я немного успокоился. Мне захотелось присесть, но ничего подходящего под рукой не было, поэтому я просто облокотился о стену.
— А чем именно то? В чём заключается вероятность?
Мне показалось, что я сегодня о многом узнаю. Моран почесал затылок.
— Просто чуйка мне подсказывает. Но не разъясняет. Есть в тебе что-то. Не знаю. — киллер тоже прислонился, но к перилам.
Немного пораскинув мыслишками, я решился спросить:
— А что Джим хочет, ты не знаешь?
Полковник усмехнулся.
— Не имею понятия. Вот уж чего я никогда не узнаю и не пойму, так это джимовых задумок и хотелок.
Я вздохнул, портя стену ботинком.
— Я рад, что ты тут. — вдруг выдал я, смотря на пол. — Ты мне тоже нравишься. — Моран чуть заметно улыбнулся. — Правда, я не знаю, кто мы. Друзья?
Я покачал головой, сомневаясь в своих же словах. Моран сделал тоже самое.
— М-да. — хмыкнул я. — Что-то не то. И кто мы тогда с тобой?
— Мы те, кто живут с Джимом Мориарти под одной крышей. — заявил Себастьян.
— Братья по несчастью? — ухмыльнулся я. — Или везунчики?
— Ну, это уже тебе решать. — рассудил Моран. — Но, — он вдруг снова немного заулыбался. — до тебя мне не с кем было разделить, так сказать, паёк.
Я ощутил приятное тепло.
На этой нотке наша беседа с Себом и закончилась. Он пошёл обратно высыпаться, а я прямиком в зал «Ворона». Мне нужна была информация о новом местонахождении жемчужины. Я бы не смог получить её со своего ноутбука.
Я не обнаружил ноут Джима в зале, поэтому пришлось спуститься на первый этаж и обойти кухню и гостиную. Ничего. Оставался лишь один вариант: комната дяди. Я не видел, как он уехал, не видел его на первом этаже, значит, он там. Похоже, придётся попотеть, чтобы достать ноутбук.
Я поднялся на второй этаж, немного потоптался у нужной двери, и наконец-то постучал. Никто мне не ответил, поэтому я поступил так, как поступил ранее перед дверью Себастьяна. Я просто вошёл без приглашения. Ни-ко-го. Я уже успел списать всё на магию, но, приблизившись к кровати, заметил нужную мне вещь, а ещё услышал звук текущей воды. Джим в душе. Значит, он собирается куда-то поехать сегодня.
Изгнав из головы образ голого дяди, я подошёл к ноутбуку. Нужно время, чтобы убедительно выдать себя за Джима и написать связным. Пока я прокручивал в голове реплики, мне вспомнились слова Морана.
То ты Джим, то нет… стать им… распадаешься… страшнее
Мой взгляд сам собой потянулся к гардеробу. Почему во мне снова проснулось желание почувствовать дядю подобным образом? Я позабыл про ноутбук и прошествовал к гардеробу, уже стягивая с себя свою одежду. Когда я дошёл до нижнего белья, оно мне показалось неправильным, поэтому я снял и его. Я погрузился в нечто подобное трансу. Меня завораживало то, что я творил.
Брюки приятно скользили по моим ногам, а затем встретились с голым задом и членом. Да, снять трусы было верным решением. Я ощутил всё ещё ближе, ещё глубже. Рубашку я тоже застёгивал на голом теле, чувствуя ткань. Я стоял босиком, держа в руке пиджак. Что-то остановило меня от облачения в него. Я ощутил себя как-то по внеземному. Глядя в зеркало, я спрашивал себя: «Нравится? Что теперь ты скажешь?».
В этой комнате я не могу думать ни о чём и ни о ком кроме Джима. Это территория, где есть только безумие, секс и неясная никому борьба.
Вернувшись к кровати, я оглядел комнату, смотря на всё глазами Джима. Это лишь станция. Человеческая станция, в которую приходится возвращаться, чтобы дождаться следующего поезда.
Кольцо. Я неожиданно вспомнил об этой странной вещице. Любопытство и ревность заставили меня открыть ящик. Оно всё ещё здесь. Я достал бархатную коробочку, продолжая находиться в трансе. Крышка приятно открылась, и на моё лицо пали лучи, отражённые от камня. Я внимательно рассматриваю его, будто найду в нём ответы на все вопросы.
В какой-то миг я понял, что вода больше не бежит, а комната наполняется запахом геля для душа.
— Чьё это кольцо? — мои чувства обострились, кажется, я могу видеть сквозь пространство и время.
— Адама. — произносит глубокий голос за моей спиной. — Он хотел жениться на твоей матери.
Ох. Такого я не ожидал. Кольцо было выужено из гнезда и теперь смотрелось беззащитно в моих пальцах. Я крутил его, представляя, как это делал мой отец. Он хотел семью? Может всё было бы по другому, если бы его не убили… С другой стороны, навсегда покончить с подобным прошлым невозможно. Покончить можно лишь с собой.
— Снова надел мой костюм. — тот же голос, на который я не оборачиваюсь. — Тебя это возбуждает?
Кольцо гуляет среди моих пальцев, выбирая себе подходящее пристанище. На безымянный палец не налезает, а с мизинца соскальзывает. Похоже, мне достались пальцы Адама, а не мамины.
— Зачем ты держишь его у себя? — спрашиваю я, продолжая гипнотизировать предмет, пытаясь почувствовать больше.
— Для эмоционального контекста. — голос звучит ближе.
Я делаю шаг назад, и ощущаю нечто тёплое и ещё влажное. Это заставляет меня всё же обернуться. Дядя в одном полотенце на бёдрах. Мы оба без нижнего белья и босые. Мы снова синхронизировались. Я понимаю, что Джим вызывает у меня намного больше эмоций, чем призрачные предметы и упоминания о моих родителях. Плохо или нормально?
Мориарти выглядит каким-то довольным. Я же не забыл до сих пор своей обиды. Меня снова разрывает на злость и благоговение. Прекрати, Джим, я устал, я больше не выдержу.
— Эмоциональный контекст кончился. — с толикой вызова произношу я и с силой запускаю кольцо в другой конец комнаты.
К моему удивлению, Джим резко хватает меня пальцами за лицо, давя на щёки, беря их в захват, а лицо под контроль. Его брови хмурятся, но в глазах веселье.
— Снимай мой костюм. — говорит дядя довольно серьёзно и с угрозой.
Я даже на миг испугался, но потом понял, что мы всё ещё на одной волне. Это помогло мне найти нужные слова.
— Сам сними его. — я одариваю дядю хитрой ухмылочкой и тем же вызовом в голосе.
Миг и Джим взрывается. Он опрокидывает меня на кровать. Я падаю на спину, а Джим тут же нависает сверху. Секунду мы снова подпитываем друг друга взглядами, затем преступник засовывает пальцы под рубашку сверху и с силой давит вниз. Воротник тут же врезается мне в шею, пуговицы с треском слетают, и вот уже хорошая рубашка непригодна для использования. Я лежу под дядей, чувствуя, как быстро стучит сердце, как дикость рвётся наружу.
Тем временем Джим принимается за брюки. Я вижу, как заметен мой затвердевший член, как натянулась ткань. Я зажимаю дядю между ног. Тот пытается содрать с меня брюки, не потрудившись даже ширинку расстегнуть. Мне так нравится это чувство, когда ярость сливается с возбуждением. Мы начинаем бороться, параллельно наслаждаясь телами друг друга. Кто кого психованней? Я хватаю Джима за шею, тяну его к себе, зная, что буду отвергнут, но зато это взбесит его ещё сильнее.
Да, Джим грубо отпихивает мою руку, зажимая мне рот ладонью. Это окончательно выводит меня из себя, и я начинаю смеяться. Истерика в чистой форме. Не знаю правда из-за чего конкретно. Из-за той же вины? Той же обиды? Разочарования? Груза ответственности? Или я действительно чокнулся?
Дядя неожиданно замирает, глядя на меня. Его глаза вновь изучают меня, потом в них снова гнев. Он давит на меня сильнее. Это лишь усиливает мой смех. Брюки наполовину спущены. Резинка давит на член. Полотенце на Джиме наполовину развязалось.
Когда ладонь отрывается от моих губ, когда натиск слабеет, я смотрю на дядю. Всё кружится. Кружится перед глазами, но я тянусь к пуговице на уже потрепанных брюках, еле расстёгиваю её, затем ширинку.
— Трахни меня уже блин. — на выдохе произношу я. — Пожалуйста. Как ты хочешь. Трахни сына своего мёртвого брата.
Глаза Джима медленно расширяются, вместе с ними растёт и улыбка.
Меня переворачивают на живот, брюки наконец-то покидают моё тело, возвращая заду первоначальный вид. Джим медлит. Наверное, ищет смазку, но его волшебный пиджак сейчас далеко.
Тут на мою голову приземляется полотенце. Я тут же хватаю его и утыкаюсь в него лицом. Запах, запах. Сзади слышится грохот, а после я чувствую, как дядя берёт меня за бёдра и приподнимает их. Затем вторжение в мой зад холодных пальцев. Я кусаю ещё тёплое полотенце. Долго Джим не собирается разгоняться. В ход идёт член. Я протяжно скулю в полотенце. Боль заставляет меня вновь разразиться хохотом. Но я затыкаюсь, когда дядя начинает жёстко втрахиваться в мой зад. Меня переполняет возбуждение от скорости, силы и агрессивности. Теперь я стону. Полотенце принимает все мои звуки, а мой зад весь член Джима.