Подниматься на ноги оказалось не так страшно, как я предполагал. Всё потому, что я успел привыкнуть к боли, и та меня уже не пугала. Я распрямился и встал на дрожащие ноги. Сперма с огромным количеством крови была размазана везде.
Я должен снова пойти к Себастьяну. У меня создалось впечатление, что из меня выкачали всё. Во мне не было ни гнева, ни грусти. Я просто как робот следовал командам в голове. Выйдя из комнаты, я чуть не поскользнулся на собственной же крови. Проходя мимо двери Мориарти я вдруг остановился. Секунду назад в голове пусто, а сейчас жуткий всепоглощающий шторм внутри меня поднимал волны до небес.
Я кинулся к двери и попытался ту вышибить. Конечно, я сделал себе только больнее. Я попытался открыть её как обычно, но та оказалась заперта.
— Ублюдок! — вдруг заорал я.
Я стал бить дверь ногами. Колотить её, несмотря на то, что на данный момент это было выше моих сил.
— Ты сволочь! Чокнутый психопат! Я убью тебя, ты, грёбаная тварь! Освободи меня, блядь!
Как я только его не назвал. Я смаковал это ощущение. Наконец-то я осмелился направить злость в правильное русло, а не на посторонних. Я был по настоящему в ярости.
— Я не твой грёбанный эксперимент!
На мои крики и шум прибежал Моран. Он в шоке замер около меня, а затем попытался остановить. Я съезжаю на пол, трясясь и роняя слёзы. Моран нависает сверху.
— Боже, Эдвард… — он видит, что я сижу в крови. Он замирает в ступоре на несколько секунд. — Сейчас. — затем киллер начинает активно стараться освободить меня.
— Если ты поможешь ему, можешь попрощаться со всем, включая жизнь. — раздаётся приглушённый голос из-за двери.
Себастьян замирает. Я тоже.
— Джим, блядь, это уже не смешно. Посмотри, что ты с ним сделал! — восклицает Моран.
— Я сказал: поможешь ему снова — и я прикончу тебя твоей же винтовкой.
И тишина. Лишь наши с полковником тяжёлые дыхания слышны. Я сижу на полу, ощущая под пальцами кровь.
Джеймс Мориарти — не человек. Почему так? В нём нет того, что принято считать человечным. Дьявол — лишь лирическое описание. Что до реальности — она страшнее поэзии. Он перешёл границу бессознательного, познал животное начало. Боль и страдания — веселье и страсть.
— Знаешь, что такое страсть? — как-то сказал он мне. Мы сидели на первом этаже, я перебрал с виски. — Люди полагают, что это секс и эмоции. — я не заметил какой энергией были окутаны слова дяди. — Но настоящая страсть — это страдания.
Единственный его недуг — скука. И он сделает всё, чтобы избавиться от неё. Всё людское — посредственно и неинтересно, всё вокруг игра, а люди игрушки. И Джим берёт их, мучит, вертит, использует, просто потому что может.
Я ощутил, как горит тело. Страшно то, что знал я всё с самого начала. А если не знал, то догадывался, но… «каждый видит то, что хочет» и я видел в дяде божество, того, рядом с кем я мог тоже отдаться тому, чего каждый человек жаждет, но не может. А более всего меня трогало то, что я на самом деле был не один, что был на свете кто-то, схожий со мной.
Я резко встал на ноги, шипя от болезненных ощущений. Переместить руки вперёд оказалось сложно, но я справился, будучи озарённым одной истинной.
— Ничего. — говорю я Морану бесцветным голом. — Иди спать, Себастьян. Я в порядке.
— Ничего ты не в порядке! — даже киллер срывается на крик.
Я иду в свою комнату, не оборачиваясь.
— Спокойной ночи. — дверь в мою комнату закрывается.
Я поворачиваю ключ, чтоб та закрылась на замок. Это вряд ли поможет если что, но хоть создаёт такую нужную мне сейчас иллюзию защиты. Кажется, у меня шок. Я сажусь на кровать и сижу так всю оставшуюся вечность.
Глава 35. THE ICEMAN
Да, я так и не заснул. Что ж, когда тут уснёшь? А точнее, как? Руки скованы, адская боль по всему телу, всё в крови… Кошмар картина. Солнце уже давно взошло. Возможно, сейчас семь утра, а может уже обед. Я не знаю. Телефон где-то на кровати, а я сижу, прижавшись к окну и смотрю как птицы свободно порхают в небе. Мир не дрогнул, Земля не сошла с орбиты. За стенами особняка жизнь продолжала бить ключом как ни в чём не бывало. Единственное — небо просветлело. День обещал быть полным солнца, которое наконец-то вышло с отпуска и вознамерилось восполнить своё недельное отсутствие. Странно. Небо очистилось, а я нет.
Стук в дверь. Я замер, перестав дышать.
— Эдвард, это Себастьян. — раздаётся голос.
Я еле как поднимаюсь и подхожу к двери, неловко поворачиваю ключ. Моран тут же забегает внутрь. Его беспокойный взгляд падает на меня, и вот глаза киллера полны несвойственного, казалось бы, ему сочувствия.
— Держи. — мужчина протягивает мне маленький ключ.
Я смотрю на него без эмоций.
— Ты забыл, что сказал… он. — я сглатываю.
Моран вздыхает, но всё равно тянет мне ключ.
— Джим отправляет меня в Америку. На задание. Надолго. — произносит киллер. — Думаю, из-за тебя.
Я смотрю на полковника, не понимая ничего. Вообще ничего. Пусто. Но тут появляется страх, и до меня доходит.
— Нет… — мой голос хрипит сначала. — Нет! — теперь дрожит. Глаза начинают бегать по комнате, тошнота подступает. — Нет-нет-нет-нет! Он убьёт меня! — снова истерика. — Ты уедешь, и он убьёт! — я кое-как цепляюсь за полковника.
— Прости. — Себастьян опускает голову. — Не думаю, что убьёт, но… — Морану действительно жаль меня. Он быстро расстёгивает мои наручники, забирает ключ и уходит.
Я смотрю на свои синие запястья. Мне конец.
Снова приходит это волнение на грани с истерикой. Животный страх… в животе становится жарко, тошнит, ладони потеют, страх, страх, страх… Нужно срочно на свежий воздух! Я иду, почти бегу на первый этаж, даже плевать, если там Джим. Иду в сад. Воздух уже нагрелся, но он чистый, свежий. Я медленно иду вдоль дома, активно думая. Мне нужно что-то придумать.
Наплевать на всё и поехать с Себастьяном? Что ещё? Тело жутко вспотело и высохшая кровь вновь начинает течь. Я иду уже где-то под окнами Джима или своими. Мне нужно что-то сделать, иначе… Как же мне страшно. Вдруг я вижу в траве блеск. Я не знаю зачем я наклонился посмотреть. Обычно мне плевать, но тут сработала интуиция. В моих руках оказался ключ. Его уже начала съедать ржавчина, но большая часть всё ещё блестела. От чего он?
Миг, в который я всё понял, войдёт для меня в историю. Я вспомнил, что выкинул ключ от своей комнаты в МИ6, когда только приехал в этот дом. Мой взгляд переместился куда-то вдаль, ключ я сжал в кулак.
И снова в моей голове стали проноситься обрывки воспоминаний, какие-то слова, ведущие меня к пониманию.
— А вот твоё решение. — сказала Трелони. — «Рыцарь кубков»…указывает на личность дипломатичную… символизирует мужчину не старше сорока пяти лет, для которого моральные ценности и устои многое значат….
Я знал о ком речь. Точнее, этот образ сразу всплыл в моей голове, пускай невольно, но всплыл. При том ещё в тот самый момент, когда я только прочитал глупое толкование. Однако, я сразу выкинул его из головы, ведь иначе я надумал бы себе всякого, что помешало бы мне тогда. Сейчас же я со скрипом признаю, каким был Дураком. Ответ лежал на поверхности, на той, на которую я не желал глядеть, ибо не верил.
Но после того, что я пережил, кажется, я готов поверить во что угодно. И я поверил. А затем понял, что должен делать.
Бежать. Я должен сбежать. И я знаю куда.
Когда я вспомнил о Майкрофте, о МИ6, то волнение отступило, перестало тошнить, я понял, что нашёл выход. Пора бежать. Пора возвращаться.
Я не стал медлить. Поднялся на второй этаж, запер дверь, зашёл в ванную, снял с себя всю одежду, встал под душ. Я старался не кричать сильно, но боль была… болью. Следы крови на полотенце. Я лью перекись куда-то на спину, чтобы попало на порезы. Боль. В зеркало смотреться не хочется, но я всё же ловлю свой взгляд, а затем синяки на шее, запястьях, бёдрах, талии, чуть развернувшись, я пытаюсь посмотреть на поясницу. Там какие-то буквы. Зеркало всё искажает, но я напрягаю мозг и стараюсь прочесть. И тут меня тошнит. Я наклоняюсь над раковиной, но из меня вытекает только желудочный сок.
ДМ
Он вырезал свои инициалы на мне. Я холодею, тело вновь дрожит. Пол принимает меня, и я с радостью ложусь на него. Мне не хватает воздуха. Снова.
Так. Спокойно. Сейчас надо встать и свалить отсюда к чёртовой матери!
Я еле как поднимаюсь, иду к шкафу. Джинсы, ремень, футболка, спортивка. Затем беру свой телефон, достаю СИМ-карту, ломаю её и выкидываю. Я становлюсь у окна, всё ещё сжимая в кулаке ключ. Надо решить когда и как. Сейчас, прямо сейчас. Как? Не знаю. Пешком рискованно. Мне видны ворота. Около главного входа стоит машина. Рядом Себастьян кидает сумки внутрь. Он уезжает. Волна страха помогла мне сдвинуться с места. Кажется, я понял, что делать.
Выйдя из своей комнаты, я аккуратно закрыл дверь, а затем направился к другой лестнице, не той, что ведёт в гостиную, а к той, что в гараж. Я был в нём пару раз и знаю, что тут стоит пара машин и… Мотоцикл. Да. Он стоял в самом углу. Так, ключи тут, отлично.
Я надел шлем, проверил уровень бензина (нормально) и стал медленно выкатывать его. Дверь после Морана ещё не закрылась, так что я пока не привлекал лишнего внимания. Выкатить мотоцикл было незаметнее, чем выкатиться на машине, поэтому я ещё раз одобрил свой выбор. И проскочить в ворота если что смогу. Я притаился за кустом, попробовал сесть на байк. Твою ж! Как больно. Ну, ничего. Главное, я уеду прямо сейчас. И главное, чтобы руки не дрожали. Я вдохнул и выдохнул. Так, дождусь, пока ворота откроют для машины Морана, и тогда я проскачу впереди или сзади. Себастьян уже сел в машину, и та начала двигаться к воротам, а те открываться.
Вдруг я услышал его голос. Он что-то кричал вдогонку киллеру. Машина встала, ворота не до конца открылись. Может он подумал, что я решил сбежать в машине Морана? Чёрт! Сейчас или никогда.
Я повернул ключ, мотор взревел, я спустил тормоза, и байк рванул вперёд. Ну же, ну! Выехав из тени, я привлёк внимание охранников, Себастьяна, вышедшего из машины и, конечно, на меня смотрели чёрные глаза. Я ехал к цели, ветер сразу подхватил меня. Хоть бы проскочить. От волнения снова захотелось блевать, но момент был слишком серьёзный и ответственный. Почти ворота. Джим снова что-то кричит. Но я успею! Байк мощный.