.Молодой и зрелый Маркс
Какие же выводы следуют из проведенного выше анализа? Ввиду многоплановости объекта исследования можно с разных сторон подходить и к подытоживанию его рассмотрения (как явления научного, идеологического, психологического и т.д.), а внутри каждого такого подхода – выделять свои аспекты, углы зрения и т.п. Учитывая, что понятием «молодой Маркс» обозначается целый этап в развитии философских и общественно-политических воззрений основоположника научного коммунизма, исторически предшествующий этапу его творческой зрелости, а также то, что в наши дни дебатируется как раз проблема «двух Марксов», и представляется целесообразным подводить итоги под углом зрения именно этой проблемы.
Выдерживает ли проверку тезис буржуазных и ревизионистских марксологов о существовании некой пропасти между молодым и зрелым Марксом? Иначе (резче) говоря: изменил ли зрелый Маркс своей молодости? Этот вопрос имеет несколько граней, которые и следует высветить лучами соответствующих фактов.
Прежде всего, изменил ли Маркс своему первоначальному идеалу человека, своим исходным представлениям о смысле жизни, сформулированным еще в школьном сочинении? В истории мало найдется людей, которые бы всей своей жизнью, полной лишений, гигантского труда и страданий, столь безупречно подтвердили верность своему юношескому идеалу, как это сделал Маркс. Обычно скупой на самохарактеристики, Маркс по завершении первого тома «Капитала» вдруг открылся одному из своих корреспондентов: «Итак, почему же я Вам не отвечал? Потому, что я все время находился на краю могилы. Я должен был поэтому использовать каждый момент, когда я бывал работоспособен, чтобы закончить свое сочинение, которому я принес в жертву здоровье, счастье жизни и семью. Надеюсь, что этого объяснения достаточно. Я смеюсь над так называемыми „практичными“ людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам человечества и заботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя поистине непрактичным, если бы подох, не закончив полностью своей книги, хотя бы только в рукописи» (13, с. 454).
Изменил ли Маркс своим политическим убеждениям? С самого начала став на сторону трудящихся, он в ходе развития своих взглядов пришел на рубеже 1843 – 1844 гг. к открытию исторической миссии пролетариата как класса, призванного освободить человечество от всякого угнетения, и окончательно перешел на позиции этого класса, став коммунистом. В «Экономическо-философских рукописях» дано более глубокое обоснование этих позиций, которое в свою очередь получило дальнейшее развитие в последующих трудах Маркса.
Может быть, он отступил в области философии? Начав как идеалист, Маркс уже в 1843 г. твердо стал на почву материализма. Можно ли ставить ему в упрек, что этот переход представлял собой лишь начало формирования нового типа материализма – материализма диалектического и исторического? Напротив, это одна из великих научных заслуг Маркса. Он не вернулся к идеализму и не свернул в сторону вульгарного материализма, как многие из его современников. Он не отступал, а двигался вперед по пути создания подлинно научного мировоззрения.
Наконец, ни о каком отступлении не может быть речи и в области политической экономии, ибо рукописи 1844 г. отражают лишь самый начальный этап его экономических занятий. Понадобилось еще пятнадцать лет интенсивного труда, чтобы создать «К критике политической экономии», и двадцать три года – прежде чем вышел первый том «Капитала»! Не в этом ли самоотверженном труде, приведшем к фундаментальным открытиям в политической экономии и науке об обществе в целом, а также в логике и теории познания, усматривается «измена идеалам молодости» и «торможение творческих способностей»? Если это измена, то что же тогда последовательность? Если это торможение, то что же тогда творческий взлет гениального ученого?
Таким образом, нет никакой пропасти между молодым и зрелым Марксом. Напротив, есть звенья, прочно связывающие магистральные направления развития взглядов того и другого и образующие единую цепь закономерного перехода от первого ко второму.
Но, может быть, тогда правы те, кто утверждает, что в методологическом отношении зрелый Маркс вообще не отличается от молодого и что «Капитал» есть лишь систематическое изложение тех же принципов, к которым Маркс пришел уже в «Экономическо-философских рукописях»?
Отождествление зрелого Маркса с молодым столь же несостоятельно, как и их противопоставление. По словам Энгельса, Марксу принадлежат два великих открытия в области науки:
открытие закона человеческой истории вообще, состоящего в том, что каждая ступень общественного развития характеризуется прежде всего определенным способом производства,
и открытие прибавочной стоимости как особого закона, свойственного лишь капиталистическому способу производства.
Первое открытие Маркс совершил (вместе с Энгельсом) на завершающем этапе формирования своих взглядов – в «Немецкой идеологии» (1845), а второе – в экономической рукописи 1857 – 1858 гг. Следовательно, уже по одному этому нельзя не видеть существенного отличия зрелого Маркса от молодого.
Вопрос о соотношении взглядов молодого и зрелого Маркса является пробным камнем для выявления теоретико-методологических позиций самих исследователей этого вопроса, для оценки продуктивности их позиций. Он один из труднейших даже для людей, приемлющих марксизм.
Этот вопрос не поддается решению с помощью абстрактных методологических установок, вроде «симптомального чтения» Л. Альтюссера, которое приводит лишь к выводу, что произведения молодого Маркса не являются марксистскими, во всяком случае, они предшествовали «эпистемологическому разрыву» Маркса с диалектикой Гегеля (см. 116). Возражая против «симптомального чтения» как проявления психоаналитического подхода, неадекватного существу исследуемого вопроса, канадский философ Ж.Г. Менье применяет к его изучению сложную методологию, включающую категории логики, семантики и прагматики. Это позволяет ему сделать ряд тонких наблюдений над творчеством молодого Маркса как динамичной «теоретической практикой», история которой есть «история продолжительных преобразований». Но, увлекаясь анализом «синтаксиса, семантики и прагматики» произведений Маркса, Менье впадает в иного рода упрощения, обнаруживая материализм уже в… гимназическом сочинении Маркса, коль скоро там имеется термин «отношение» (см. 145, с. 19 – 26).
Опыт анализа, представленного в данной книге и резюмируемого в настоящем заключении, свидетельствует прежде всего о том, что решение вопроса о соотношении молодого и зрелого Маркса требует диалектического подхода, учитывающего наличие как связи, так и различия между данными объектами рассмотрения. В самом общем виде этот подход выражается одним словом: «формирование». Не «два Маркса» и пропасть между ними – фальшива уже сама постановка этой проблемы как таковой, – а развитие воззрений молодого Маркса как процесс их формирования в научное мировоззрение, превращения первых во второе – только такая постановка вопроса соответствует действительности, фактам, совокупность которых и была подвергнута нами анализу.
В этом развитии (или превращении) отчетливо выделяются (соответственно основным областям знания, вовлекаемым в процесс формирования нового мировоззрения) основные линии восхождения: от идеализма к материализму, от революционного демократизма к научному коммунизму и т.д. Но это линии не монотонно-гладкого восхождения, а сложные, со своими переломами, резкими подъемами и замедлениями. Иными словами, формирование каждой стороны воззрений Маркса прошло через специфические этапы.
Вместе с тем (и мы обращали на это особое внимание) каждая линия развития существует не изолированно от других, а в тесном и все возрастающем взаимодействии с ними. Наблюдается не параллелизм различных линий, а их частое перекрещивание. Образуются некоторые «узлы», воедино связывающие различные, дотоле обособленные области знания, в силу чего сам процесс формирования взглядов Маркса обретает целостность и различаются этапы эволюции не только отдельных сторон его взглядов, но и его мировоззрения в целом. По мере развития взглядов молодого Маркса указанные «узлы» становятся все более сложными, а взаимодействие между различными областями его взглядов усиливается, выступая в итоге как их синтезирование в качественно новое целое.
Основу перекрещивания и синтезирования различных сторон воззрений Маркса составляет анализ фундаментальных проблем, сама природа которых требует комплексного их рассмотрения. Заслуга основоположников марксизма состояла в том, что из бесчисленного множества проблем и проблемок, всегда мелькающих перед исследователем, они сумели выделить коренные проблемы, поставленные к тому времени всем ходом развития человечества, и установить существенную связь между ними. Разумеется, им это далеко не сразу удалось сделать в адекватной форме, так что в их трудах можно проследить историю не только решения тех или иных проблем, но и самой их постановки. В ходе анализа мы постоянно стремились фиксировать эту сторону развития молодого Маркса, но не будет лишним вновь обратить внимание на некоторые аспекты истории двух проблем – проблемы соотношения общих и частных интересов и проблемы отчуждения[78].
Факт коренной противоположности между общими и частными интересами был вскрыт социальной мыслью задолго до Маркса. В XVIII – XIX вв. этот факт стал предметом пристального внимания французских материалистов и Гегеля. Младогегельянцы трактовали проблему как противоположность между преобладанием частных интересов в сфере гражданского общества и государством, призванным быть (но вопреки утверждениям Гегеля еще не являющимся таковым) носителем общего интереса. Уже в «Рейнской газете» Маркс конкретизирует эту постановку вопроса, полагая, что подлинным выразителем общих интересов может быть лишь