Дуглас Адамс. Молодой Зафод Действует Наверняка
Young Zaphod Plays It Safe, A Short Story By Douglas Adams
Перевод с английского на русский by Redd-Ratt
Огромный летающий корабль несся по поверхности удивительно красивого моря. С раннего утра он двигался по все увеличивающейся дуге и, наконец, привлек внимание островитян, миролюбивого местного населения любящего морепродукты, которые собрались на пляже и, жмурясь от солнца, пытались разглядеть что же там такое.
Любой знающий человек, многое повидавший на своем веку, несомненно отметил бы, что корабль выглядит в точности как летающий шкаф для документов - большой и недавно взломанный шкаф для документов, лежащий на спине, с ящиками, парящими над ним.
Островитяне, обладавшие другим жизненным опытом, вместо этого были поражены тем, насколько этот аппарат был не похож на омара.
Они оживленно обсуждали полное отсутствие у него клешней, его жесткую негнущуюся спину, и тот факт, что оставаться на суше вызывало у него неимоверные трудности. Последнее казалось им особенно забавным. Они постоянно подпрыгивали на месте, чтобы показать глупому созданию, что для них самих оставаться на суше было самым простым делом на свете.
Но вскоре это развлечение им наскучило. В конце концов, поскольку им было совершенно ясно, что эта штука не была омаром, и поскольку их мир был в изобилии полон штук, которые были омарами (с полдесятка которых аппетитно вышагивали по берегу по направлению к ним), они решили не терять больше время на эту штуку, а немедленно прерваться на обед из омаров.
В этот самый момент аппарат внезапно застыл в воздухе, перевернулся и очертя голову кинулся в океан, подняв огромный фонтан брызг, отчего островитяне с воплями кинулись по деревьям.
Когда же через несколько минут они осторожно выглянули оттуда, то не увидели ничего, кроме гладкого, расходящегося кругами шрама на воде, и лопающихся пузырьков воздуха.
«Странно, – решили они между собой, набивая рты лучшими в Западной Галактике омарами, – такое случается уже второй раз за год».
Аппарат, не бывший омаром, опустился прямиком на глубину двухсот футов и завис в тяжелой синеве посреди колыхающихся водных масс. Высоко над ним, где вода была волшебно прозрачна, мелькнула стайка сверкающих рыбок. Внизу, куда с трудом проникал свет, цвет воды переходил в темно- и первобытно-синий.
На такой глубине солнечный свет был едва различим. Большое, блестящее млекопитающие лениво проплыло мимо корабля, осматривая его без особого интереса, как-будто оно ожидало увидеть здесь что-то подобное, и заскользило вверх навстречу колеблющемуся свету.
Аппарат задержался на минуту-другую, снимая показания приборов, а затем спустился еще на сто футов. На такой глубине становилось серьезно темно. Через мгновение свет внутри аппарата погас, и в ту секунду, что прошла до момента, когда носовые прожекторы внезапно разрезали темноту, свет продолжал исходить только от расплывчато светившейся розовым надписи на борту: «Корпорация Библброкса – спасение и всякое прочее безумство».
Прожекторы переключились вниз, высветив огромный косяк серебристых рыб, отшатнувшихся в безмолвной панике.
На полутемном капитанском мостике, вытянувшимся в широкую дугу вдоль корабельного тупого носа, четыре головы собрались вокруг компьютерного дисплея, который анализировал очень, очень нечеткие и неустойчивые сигналы, шедшие из глубины морского дна.
“Это он,”- наконец сказал обладатель одной из голов.
“Можем ли мы быть полностью в этом уверены?”- спросил обладатель другой головы.
“На все сто”,- ответил обладатель первой головы.
“Вы на сто процентов уверены, что останки разбившегося корабля, лежащие на дне этого океана - это корабль, который, по вашим стопроцентным заверениям, стопроцентно никогда не разбивался?”- спросил владелец двух оставшихся голов. “Эй”, - он поднял две из трех своих рук, “Я просто спросил.”
Два сотрудника из Управления по Безопасности и Страхования Граждан ответили ему ледяным взглядом, но человек со странным, или даже скорее с четным количеством голов, не заметил этого. Он уселся обратно в кресло пилота, открыл пару банок пива - одну для себя и вторую тоже для себя - закинул ноги на пульт и сказал “Эй, малышка” через ультра-стекло проплывающей мимо рыбе.
“Мистер Библброкс…,” - начал низким голосом невысокий и менее обнадеживающий из двух чиновников.
“Да?” - спросил Зафод, смяв внезапно опустевшие банки и бросив их вниз по некоторым из особо чувствительных приборов, “Вы готовы нырнуть? Поехали!”
“Мистер Библброкс, давайте все-таки уточним одну вещь…”
“Давайте уточним,” - сказал Зафод, “для начала: почему бы вам не сказать мне что действительно находиться на том корабле?”
“Мы же говорили вам,” - ответил чиновник. “Побочные продукты.”
Зафод обменялся усталыми взглядами с самим собой.
– Побочные продукты, – сказал он. – Побочные продукты чего?
– Процессов, – ответил чиновник.
– Каких процессов?
– Процессов, которые полностью безопасны.
“Святая Заркана Вустра!” воскликнули обе головы Зафода хором, “настолько безопасны, что вам пришлось построить заркенный корабль-крепость, чтобы отвезти побочные продукты к ближайшей черной дыре и сбросить их туда! Только этого не произошло, потому что пилот сделал крюк - правильно? - чтобы собрать немного омаров…? Отлично, парень крут, но… Я имею в виду, это сумасшедшее время, это основной обед, это табуретка, приближающаяся к критической массе, это… это… полное отсутствие словарного запаса! “
“Заткнись!” заорала правая голова на левую, “мы загибаемся!”
Зэйфод крепко сжал оставшуюся банку пива, отчего ему стало поспокойнее.
“Послушайте, парни,” продолжил он через секунду, успокоившись и подумав. Чиновники молчали. Разговоры на этом уровне были не тем,к чему они стремились. “Я только хотел узнать,” настаивал Зафод, “во что вы меня втягиваете.”
Он ткнул пальцем в монитор, по которому бежали, подпрыгивая, показания приборов. Для него они не имели никакого смысла, но то, как они выглядели, ему совсем не нравилось. Там были сплошные закорючки с кучей длинных чисел и прочей ерунды.
– Может, корабль грозит развалиться, а? – заорал Зэйфод. – Его трюм полон эпсилонических излучающих аористовых стержней или чего-то такого, что изжарит прошлое в этом секторе космоса на хрен знает сколько лет назад, и он разваливается. Дело в этом? Мы спускаемся, чтобы обнаружить это? Получается, я покину место крушения с еще большим количеством голов?
– Он не мог потерпеть крушение, – настойчиво повторил чиновник. – Корабль гарантировано точно полностью безопасен. Он не может развалиться.
– Почему же вы так жаждете его осмотреть?
– Нам нравится осматривать все, что полностью безопасно.
– Мяаааууу!
– Мистер Библброкс, – терпеливо сказал чиновник, – позвольте напомнить, что вы взялись за эту работу.
– Да, а может мне внезапно не захочется ее выполнять. Я что, похож на человека совершенно без моральных этих самых, как они называются, эти моральные штуки?
– Принципов?
– Принципов, спасибо, совсем? Ну?
Двое чиновников спокойно ждали. Чтобы было легче коротать время, они иногда покашливали. Зэйфод вздохнул с выражением «куда катится этот мир», снимая с себя всякую ответственность, и крутанулся в кресле.
– Корабль? – позвал он.
– Ага? – откликнулся корабль.
– Делай как я.
Корабль поразмыслил над этим несколько милисекунд и, проверив и перепроверив изоляцию всех своих усиленных переборок, начал медленно и неумолимо опускаться на огромную глубину в рассеяном свете прожекторов.
Пятьсот футов.
Тысяча.
Две тысячи.
Здесь, под давлением почти семьдесят атмосфер, в ледяных глубинах, куда не проникает свет, природа хранит плоды своего самого больного воображения. В выбеленном прожекторами пространстве замаячила пара ночных кошмаров длиной около фута. Они зевнули и снова растворились в черноте.
Две с половиной тысячи футов.
На размытой границе света от корабельных прожекторов порхнуло несколько постыдных тайн с глазами на стебельках.
Топография приближающегося издали морского дна постепенно прорисовывалась на дисплеях компьютера с большей и большей четкостью, пока наконец не стал различим контур, выделяющийся на фоне окружения. Он был похож на огромную скособоченную цилиндрическую крепость, примерно посередине обшитую тяжелыми ультра-пластинами и поэтому резко расширявшуюся. Пластины прикрывали место нахождения важнейших отсеков хранения, и по замыслу создателей должны были сделать корабль самым надежным и неприступным из всех, что когда-либо были построены. Перед сдачей конструкцию этой части корабля плющили, таранили, взрывали и подвергали всем видам воздействия, которые она могла выдержать по замыслу строителей, чтобы продемонстрировать, что она сможет их выдержать.
Напряженная тишина в кабине ощутимо сгустилась, когда стало ясно, что именно эта часть была довольно аккуратно разломана надвое.
– На самом деле, он полностью безопасен, – пискнул один из чиновников. – Он построен таким образом, что даже если терпит крушение, то трюмы не разгерметизируются.
Три тысячи восемьсот двадцать пять футов.
Четыре умных скафандра марки «Глубоковод» плавно выдвинулись из открытого люка спасательного аппарата и побрели в потоке света корабельных прожекторов в направлении исполинского силуэта, мрачно выделявшегося на фоне морской ночи. Они передвигались с какой-то неуклюжей грацией, легчайшие, но отягощенные нелегким морским бременем.
Правая голова Зэйфода вперилась в нависшую сверху черную необъятность, и его разум зашелся в безмолвном вопле ужаса. Он глянул налево и с облегчением увидел, что другая голова была беспечно поглощена просмотром трансляции Брокианского ультра-крикета на экране шлема. Слева, слегка позади него, шли двое чиновников из Администрации по обеспечению безопасности и общественного доверия, а слегка впереди справа шагал порожний скафандр, таща инструменты и проверяя дорогу.