— Его машина скоро станет, он обманом делает экономию, — пытался доказать Андрей.
Лукьяненко продолжал возиться у мотора.
Андрей опустил голову, медленно побрел к табору бригады.
Под’ехала полутонка. Из кабинки вывалился раз'ездной механик Жуков. Абальмаз подбежал к машине и захлопнул кабинку.
В развалку, заложив руки в карманы казачьей поддевки, Жуков подошел к стенной газете. Позади его стояли: Абальмаз, Горб и Андрей.
Жуков повернулся к ним и расставив ноги, как культиватор, протянул.
— Так, так, так. Значит сдаешь? Симуляцией думаешь подзаняться?
Андрей молчал. Горб улыбался, потом сорвался с места, вбежал в вагончик и оттуда принес табурет, осторожно его поставил позади Жукова и также молча отошел. Жуков сел и, оправив поддевку на коленках, строго спросил:
— Каждый день экономит Горб?
— Считай что так, — ответил бригадир.
— Я не согласен. Я хочу с тобой наедине поговорить, тов. Жуков, — проронил Андрей.
— Тебя я и не спрашиваю, — и Жуков, обращаясь к Горбу спросил:
— Чем желаешь, чтобы тебя премировали?
— Как сейчас идет строительство, затруднения, монета на сегодняшний день нужна индустриализации, я отказываюсь от денег.
— Ну! Ну! Ну! Ударников не можем обходить.
— Деньги у меня есть, — ответил Горб, — ежелича можно, дык хлебом выдайте премию.
— Пожалуй ты верно говоришь — проронил Жуков. Я согласен. Просьбу передам дирекции…
Взгляд Жукова встретился с глазами Андрея, они, словно потухшие угли, были запепелены тусклым блеском. Над носом борозда, затененная кольцами спавших на лоб черных волос; тонкие, плотно сжатые губы, подбородок, раздвоенный ямочкой, ввалившиеся небритые щеки, без улыбки, неизменно бледны как у мертвеца. Всматриваясь в лицо Андрея, Жуков сперва встревожился и, сдерживая гнев, спросил:
— Ты болен што ли?
Что-то похожее на улыбку промелькнуло на лице Андрея, и в глазах блеснули живые искры. Некоторое время Андрей стоял молча, а затем по его губам проползла злая улыбка. Стиснув кулаки, он с силою согнул руку — выступили синие жилы.
— Видел? — спросил Андрей и опустил руки, как тяжелые мешки, наполненные пшеницей.
— К чему это? — спросил Жуков.
— А к тому, чорт возьми, что я жив и здоров, того и тебе желаю… но токо хочу с тобой наедине поговорить о моей болезни, болезни моего трактора, нашей бригады.
Жуков уловил в надтреснутом басе враждебные нотки к нему: «этот тракторист как бык здоров, значит симулирует», — подумал про себя Жуков и вслух сказал:
— Насчет тебя, о твоем нетактичном поведении в отряде буду говорить где следует.
Андрей — старший рулевой, непобедимый тракторист в МТС. Он больше всех выработал трудодней, его самая лучшая машина в парке, Андрей комсомолец.
Помощник начальника политотдела по комсомолу, провожая в эту отстающую бригаду говорил:
— Догнать по качеству и количеству. По экономии горючего. Поставь работу так, чтобы из плохой бригады сделать передовую, Знания передавай молодым трактористам.
Приехал Андрей в пятую бригаду, провел ряд бесед по текущим вопросам. Ругался, что семена теряют, горючее перерасходуют и после этого в бригаде пошло шиворот-навыворот…
Первые дни авторитет Андрея в бригаде поднялся, а как Горб вышел в передовые по экономии горючего, все рухнуло… Хоть убегай из бригады…
Написать же о своем провале в политотдел Андрей не решался, стыдился. Чует он, что какой-то махинацией занимается Горб, а какой — он никак не мог доискаться.
С вечера вечерняя смена под наблюдением всей бригады проверила горючее в машинах Горба и Андрея.
Юркий Горб, не глядя на Андрея, шутил:
«Не догнать тебе меня, я знаю особ статью» —…и ожидал пока тронет Андрей первым. Тот кивнул головой на борозду, сказал:
— Как победитель, трогай вперед, а я за тобой.
— Я не прочь и позади, — нехотя ответил Горб и, включив мотор, повел машину в борозду.
До трех часов ночи гнался Андрей по пятам своего противника. Он настойчиво бился — не хотел уступать первенства.
В четвертом часу Горб остановил машину. Долго копался около мотора, потом вывел трактор из борозды, крикнул Андрею: Езжай, у меня маленькая неуправка.
«Так и есть. Я знал, что он долго на своей машине не будет ездить», — торжествовал Андрей.
Утром он, радостный, сдал своей подсмене интер и напевая песню пошел к вагончику…
На доске об явлений было написано…
«Горб не уступает первенства. Мы спрашиваем, — долго ли будет итти в хвосте наш чемпион?»
Андрей сидел, нервничая высчитывал вспаханное, делил, подытоживал, цифры никак не сходились.
Больно много экономит Горб — заключил Андрей.
Бежит Анка по гривкам пахоты, размахивая полушалкой, а за ней вперепрыжку Горб.
Посреди загонки лежали бочки из-под горючего, около них Горб догнал Анку и хотел повалить.
— Отстань, — сердито увернулась она. — Больно прыток. И обеими руками ударило в птичью грудь Горба.
Горб наотмашь свалился около бочки.
— Анка! Неужели у тебя на сегодняшний день нет для меня ничего кроме толчков. Я же тебя учу ездить на машине, я на сегодняшний день люблю тебя, ежели можно так выразиться.
Анка опустилась рядом с Горбом, сказала:
— Надо итти. Тебе же вступать пора на смену…
— Я попросил товарища на сегодняшний день за меня… — шептал Горб.
— А как же с регистрацией?
— Завтра, завтра моя Папочка, а на сегодняшний день…
Анка уперлась одной рукой в землю, другой отталкивала Горба; в руке вместе с землей нащупала зерна. Быстро оттолкнув от себя парня, Анка приподнялась и, рассматривая зерна в руке, недоуменно спросила:
— Пшеница? Откуда она?
Горб, схватив подмышки Анку, залепетал:
— Говорил тебе не ходить к бочкам — дык нет, на сегодняшний день…
— Откуда зерно, пшеница?
— Не иначе Андрей вместе с сеялкой прямо сюды под'езжал, вот и рассыпал…
Анка направилась к табору бригады, а мысли:
«Борьба за каждую зернинку, как-то говорил Андрей на собрании, а сам што делает»?
— Говоришь Андрей растерял? — вслух переспросила Анка.
— Врать не буду, сам видел, — соврал Горб и добавил: — Токмо, на сегодняшний день не болтай, не хорошо. У него и так не ладится. Хочет меня опередить, ан не выходит, да и Жуков его облаял… Не надо. Он скоро будет своим…
Анка наедине рассказала Андрею о растерянном зерне…
Андрей ничего ей о своем плане не сказал, а вечером ушел в станицу. Не заходя домой, отправился в политотдел… В политотделе рассказал обо всем… и прямо оттуда с разработанным планом пом. нач. политотдела шел Андрей радостный в бригаду.
Установилась работящая погода, из-за обрывка туч выглядывала луна.
«Откуда она могла взять, что я с сеялкой под’езжал к бочке, ночью мы не сеем, а только пашем, а я в ночной смене работаю…»
На ночь сеялки бригадир заряжал… Ну, да… Оставлял их на загонке… чтобы не таскать…
«Нет, политотдельцы крупные люди, сразу узнали, в чем дело хотя тут и не были», — думал Андрей, идя по грязной дороге.
В бригаде все решили, что Андрей сдал первенство непобедимого тракториста, и разговоры о нем улеглись.
Не доходя до бригады 500 саженей, Андрей свернул с дороги на пахоту и походкой кошки крался к бочкам, подошел и незаметным бугорком приплюснялся к земле… Пахло сыростью и едким горючим. От долгого ожиданья в голове обрывки мыслей паутиной плелись… «Неужели я напрасно заподозрил?» — терялись надежды. — «Значит в моем моторе что-то неладно…» Круговая порука. «Бригадир замешан». Вспоминает Андрей слова помощника начальника политотдела.
Послышался стук мотора, загремела коробка скоростей.
— Что это? «остановка», мотор работает, сбавлены газы, но не идет — шепчет про себя Андрей.
— Ага, хлопнул крышкой сеялки… Сюда топает…
— Так! Так! С ведром стало быть?
К бочкам подбежал Горб, воровито оглянулся на вагончик, прислушался, потом из ведра высыпал в одну бочку пшеницу.
«Семена», — подумал Андреи.
Горб подбежал ко второй, что была с горючим, начал в ведро накачивать… Налил и хотел итти…
К стуку мотора Горба присоединился говор приближающегося интера Андрея. Горб прислушался, а потом широко шагнул от бочки на пахоть… Перед ним вырос и заслонил все небо — Андрей.
— Анна! Анка! Подь сюда, — крикнул Андрей.
Горб опустился на ведро с горючим.
— Так-то. По-воровски значит соревноваться… с бригадиром суместно обделывали дела? Семенную пашеничку в бочку, а обратно горючего… бесконтрольно? Думали от меня избавиться…
Забилось сердце, заклокотала злоба, ничего больше не мог сказать Андрей. Забрал ведро с горючим, вылил обратно в бочку, взял подмышки насос и зашагал к своему мотору.
Анка рванулась за Андреем.
По дороге от станции два фонаря легковой политотдельской машины прорезали ночную темноту.
— К нам едут, — спокойно сказал Андрей, принимая машину от Анки.
Ново-Павловская МТС, Морозовского района.
Ал. РадинЗаговорщики
Ужинали.
Алексей ел торопливо, но временами ложка застывала в руке, и тогда на его очень обычном лице (такие лица трудно запоминаются) появилась строгая сосредоточенность.
Со степи ветер нес пряные запахи умирающей травы, а там, где терялась степь, солнце прорубило в облаках окна пурпурового заката.
Почти рядом сидел Малофеев. Алексей смотрел на него, старался найти слова, чтобы сказать важное, и не находил.
Позвякивая тарелками, собирала кухарка посуду, где-то пронзительно и задорно закричала гармошка, а Алексей все думал. Четыре года, ужасно похожие вместе с тем разительно отличные, прошли в совхозе. Сначала робко, неуверенно шла машина в беспредельность этой степи… Впрочем, может это только казалось человеку, смотревшему на машину глазами испуганными и большими. Ленты строгих шоссе, двухэтажные каменные дома, комбайны и товарищ Григорьев из политотдела, и даже он сам, Алексей Гладилин, комбайнер, чертовски непохожий на самого себя…