Всё верно, в последние часы именно Грейя показывала чудеса правильного перевода и нарастающей коммуникативности. Из всех трёх полиглотов, она оказалась самой продвинутой и, так сказать, самой полиглотистой.
Как ни странно, против охоты на местную дичь высказались все женщины без исключения. Потому что утверждали, что местная фауна крайне несъедобна, если не сказать, что ядовита. Энита ещё и результаты анализов пыталась показать, объясняя:
- Что-то не так на молекулярном уровне. Плохо усваивается даже местными аборигенами.
- А всё, что растительного происхождения?
- Как ни странно, производные флоры годятся в пищу. Только вот собрать здесь что-нибудь солидное, весьма сложно. Не знаю, справятся ли с этим те два механических паука, которые ещё действуют. Потому что всю съедобную поросль объедают поисковики, толпами бродящие по окрестности и переваривающее всё, до чего дотянутся их загребущие лапки. Именно по этой причине я в своё время отказалась от идеи вырастить вокруг корабля большой сад. Семена были… Да и сейчас есть.
Понятно, что вряд ли они прорастут. Да и нам хочется кушать уже, а не через несколько лет. Поэтому мы и поспешили в столовую, ворча на ходу по поводу некоторых недальновидных старушенций. Кстати, паучков на сбор ягод она так и не отправила, утверждая, что «…йети и не такие ценные вещи расковырять могут! Это они в корабль – ни ногой. А всё что ползает вне моей стальной крепости, для них цель охоты».
То есть следовало лично сопровождать механических собирателей и присматривать за их целостностью и сохранностью. Тоже мне, автоматика высшей цивилизации!
Вряд ли у нас с Лёней вкус атрофировался, но в этот раз мы поданную пищу умяли всю, до последней крошки. Не до марципанов, если живот к позвоночнику прирастает. Как говорится, голод не дядька, салом с колбасой не угостит.
Главное, что нам не отказали в кормёжке, несмотря на вчерашние угрозы снять с баланса.
Ну а после завтрака пришлось заниматься бытовыми вопросами. То есть обустраиваться в выделенных нам кельях и выбивать положенные нам пять сундуков с продуктами. Здесь тоже ничего не решилось бы быстро, если бы не молчаливое присутствие у нас за спинами Эниты Каспер. Мы кричали, возмущались требовали, и йети, покосившись на дочь солнца, тяжело вздыхали, после чего шли нам на уступки. Иначе мы те же кельи получили бы раза в три меньше по размеру, далеко от выхода на свет божий и с жуткой, непригодной для жилья вентиляцией.
Глава 25
Само собой, что и элементарной мебели нам никто выделять не спешил. Думали, что мы согласимся спать на жалком подобии двойной циновки, пока не раздался звонкий и многозначительный стук клюкой по плитам мраморного пола. Тут же и отличные матрасы нашлись, и лежаки под них, и стулья со столами и кухонная посуда со всеми сопутствующими приблудами. Да и поселили нас практически рядом с космической странницей. То есть мы теперь могли вести как бы общее хозяйство.
Про эпопею, с которой мы вырывали положенные нам премиальные сундуки – и вспоминать не хочется. Чуть не убил продуктовых интендантов, так они меня раздраконили своей тупостью и непрошибаемостью. На них даже удары клюкой по полу не слишком действовали. Ну и когда наконец-то устроились, всё разложили по полкам и опробовали электрическую печь для готовки, Энита призналась:
- Всё, я с ног валюсь. Надо поспать до обеда. Всё-таки возраст сказывается.
Мне-то что, на магических стимуляторах, могу и пять суток не спать. Да и Найдёнова не стеснялся постоянно взбадривать, поддерживая его в нужном тонусе. Но когда прозвучало предложение поспать, задумался:
«Всё равно усталость будет накапливаться. Так что три часа вздремнуть, никогда не помешает. Пусть и на голодный желудок».
Поэтому согласно покивал вслед уходящей Каспер, и стал выпроваживать остальных из моей скромной обители. Но тут Грейя предложила:
- Ты спи, а я буду тихонько наговаривать основы языка нашего содружества. Он считается у нас самым распространённым, имперским. И во сне обучение, самое наилучшее. Сам удивишься через три часа.
Подозрения у меня в голове роились самые разные. Знаем мы ваш гипноз! Так усыпите, что очнёшься уже в прозрачном саркофаге! Доверять переводчицам не стоило, при всей их привлекательности, кажущейся доброте и отзывчивости. Хотя, честно признаться, общение с помощью жестов и отчаянной мимики, уже изрядно достало и утомило. Но меня в первую очередь заинтересовало упоминание об империи, давно хотел уточнить, нет ли каких аналогий с Альтру? Поэтому позволил Грейе задержаться:
- Вначале вообще объясни структуру упомянутой тобой империи.
Указал ей на стул, а сам удобно расслабился на вырванной с боем лежанке. Женщина садиться не стала, зато начала прохаживаться по комнатке, словно лектор перед студентами. А когда поняла, что её метание меня раздражает, нагло присела ко мне на кровать. Но при этом не умолкала ни на секунду, активно помогая себе всё той же азбукой для глухонемых. И чем больше я осознавал сказанное, тем больше озадачивался.
Главная проблема в нашем нынешнем общении – невероятная разность языкового пространства. Те, или иные понятия, кардинально отличались по интонации, эмоциональной окраске, и глубинному смыслу. И понять всю неразбериху фонетических нюансов, нереально за такое короткое время. Тут и гениальные полиглоты могут свихнуться сознанием, пытаясь объяснить необъяснимое. Но Грейя старалась. Очень старалась. И у неё что-то получалось.
Вот, к примеру, как осознать умозрительное имя собственное, данное какой-нибудь планете? Конкретнее – Добра. Услышав это слово на русском языке, понимаем, речь идёт о мире, полном добра. Но при этом следует помнить, что на планету мы прилетели издалека, а название ей дали вообще далёкие отсюда космические гости. Поэтому при скрупулёзном разборе слова получается, что путешественники имели ввиду цвет атмосферы, зелёный. Что и звучит на их языке, как «добра». Но у нас-то в подсознании формируется иной смысл, да и остаётся там практически навсегда.
А вот в дальнейшем, встретившись с теми самыми космическими исследователи, мы пытаемся с ними соотнестись в диалоге уже на их родном языке. Вроде договорились, стали понимать друг друга. И спрашиваем: «Известна ли вам планета, которая связана с добром и благополучием?». Образно так, в натяжку. Естественно, что новые знакомые ни сном ни духом понять не могут о чём речь, и заявляют:
- Нет. Такой планеты в наших реестрах нет.
Кто в курсе, тоже приведёт массу примеров, как на той же Земле порой коверкают названия городов за границей. Казалось, пиши транскрипцией, буква в букву, и всё понятно. Так нет, так исковеркают имя, меняя в том числе и ударение, что представителю третьей страны и не понять, о каком городе идёт речь. Пример простейший: Варшава. И для русских, и для поляков – понятно и просто. Тогда как в Испании сей город звучит на кастельяно и пишется как Барсобия. И русский человек никогда не догадается, о каком городе идёт речь.
Примерно так же получилось и в нашем сложном диалоге. У меня в сознании чётко отложилось понимание имени Альтру, как некое производное от слова альтруист. Да и сама империя Альтру, мне представлялась этаким сообществом разумных, которые создали уникальную цивилизацию, проповедующие высшие идеалы. Такие как «всё для всех», «каждому по потребности», «тотальная справедливость» и «альтруизм – превыше всего!». Потому что именно такое впечатление у меня сложилось при контактах с Дланями на Дне, при изучении самого Дна, и при осознании того духовного и физического величия, которое достигается при наличии определённого числа груанов у разумной особи. То есть создать Пространства Вожделенной Охоты, по умолчанию, могло только уникальное сообщество добра, альтруизма и справедливости.
Ну-у-у… где-то, как-то, в чём-то – я оказался прав. Хотя разбираться в наметившихся сложностях и противоречиях не хватит целой жизни.
Но самое главное, что некие аналогии, сходства и совпадения - обнаружились довольно быстро. Название Альтру – произносилось и писалось на родине Кали – совершенно иначе. Да и по смыслу означало нечто жестокое и несуразное: «Кровь». Слова «груан» у них в словаре тоже не существовало. О подобных симбионтах ходили только древние легенды, которые считались сказками. И звучали они иначе, как «створка». Альтруизмом в том обществе и не пахло, хотя каждый, даже самый бедный и обделённый представитель цивилизации жил в роскоши, доступной только значительно обеспеченным землянам. Но и там имелся некий дефицит, доступный лишь самым, самым, самым… То же омоложение, к примеру, проводящееся в мире Молодильный.
Те же легенды сказывали, что некогда империи Альтру принадлежал целый мир, который назывался миром Всадников. И побывавшие там, привозили оттуда самые уникальные и редчайшие сокровища. Но случилась беда, дороги в тот мир оказались перекрыты каким-то гигантским чудовищем по имени Байб, и связь с ним оборвалась.
Но у меня-то сразу возникли цепочки аналогий. Байбьюк – хищный шар четырёх метров в диаметре, настоящее бедствие Дна. Прожорливое и страшное чудовище, очень похожее на гаузов, космических агрессоров, покоривших не один мир. Не они ли прервали связь, использовав банальную диверсию? Ведь именно гаузы пользовались урожаем Просторов последние четыреста с лишним лет.
Уникальные сокровища? А что может быть дороже груана, дарящего здоровье и непомерное долголетие? Или хотя бы нечто, соразмерное ему? Правильно, только омоложение в Молодильном. Наверное, поэтому цивилизация Альтру (или всё-таки Крови?) не слишком рыдала, когда прервались контакты с Просторами Вожделенной Охоты. Имелась полноценная замена, пусть и иного, усложнённого профиля.
Крайне заинтригованный, я засыпал вопросами Грейю, не обращая внимания на то, что она улеглась давно рядом, и прижималась всё крепче и крепче:
- А есть у вас такое понятие, звание или титул, как Иггельд?
- Нет, такого нет.
- Или что-то сходное?