кий очень древний религиозный ритуал.
– Вы опаздываете, – нервно начал ефрейтор. – Я уж боялся, не случилось ли с вами чего.
– Ничего с нами не случилось! – резко бросил Кристиан.
– Очень хорошо, – кивнул ефрейтор. – Идти осталось три километра. Там нас встретит капитан и покажет новую позицию, на которой вы будете окапываться. – Он торопливо огляделся. Ефрейтор был из тех, кто все время боится, что его снимет снайпер, или на него спикирует самолет, или артиллерийский снаряд прямым попаданием разнесет его в клочья. Кристиан не сомневался, что жить ефрейтору действительно осталось недолго: такие редко остаются в живых.
Кристиан дал знак солдатам, и те вслед за ефрейтором потянулись к мосту. Еще три километра, вяло подумал Кристиан, и решения начнет принимать капитан. Саперы задумчиво поглядывали на них из своих окопов, лица их не выражали никаких чувств – ни злобы, ни симпатии.
Кристиан миновал мост и остановился. Как по команде, остановились и те, кто шел следом. Автоматически, помимо воли, Кристиан начал оценивать расстояния, прикидывать возможные подходы к мосту, сектора огня.
– Капитан нас ждет, – напомнил ефрейтор, заглядывая за спину последнего солдата, словно ожидая, что из-за нее сейчас выскочит американец. – Почему мы остановились?
– Помолчи! – отрезал Кристиан.
Он вернулся на другую сторону оврага, встал посреди дороги спиной к мосту. Сто метров прямого участка, а затем дорога уходила за склон и терялась из виду. Кристиан повернулся на сто восемьдесят градусов, оглядел купающиеся в утреннем мареве дорогу и холмы. Дорога, петляя, тянулась в гору. Метрах в восьмистах, возможно, в километре, на небольшом обрыве лежала куча валунов. Среди них можно установить пулемет, подумал Кристиан, и накрыть огнем и сам мост, и подходы к нему.
Ефрейтор возник рядом.
– Извините, что беспокою, господин сержант, – голос ефрейтора дрожал, – но капитан настоятельно просил не задерживаться. Он подчеркнул, что никакие отговорки в расчет приниматься не будут.
Кристиан медленно спустился по склону оврага к руслу пересохшей речушки. В десяти метрах от моста, все так же автоматически отметил он, склон очень пологий, ровный, без ям и валунов. Под мостом русло реки мягкое, песчаное. Из песка торчат сглаженные водой камни, вдоль русла заросли кустов.
Это можно сделать, думал Кристиан, и без особого труда. Он не спеша выбрался на дорогу. Взвод толпился по другую сторону моста, готовый нырнуть в окопы саперов при приближении самолета.
«Как кролики, – с отвращением подумал Кристиан. – Из людей нас превратили в кроликов».
Ефрейтор нервно кружил у моста.
– Теперь все в порядке, господин сержант? Мы можем идти?
Кристиан не обращал на него ни малейшего внимания. Он двинулся по открытому участку к повороту дороги. Полузакрыл глаза и словно наяву увидел, как первый американец подползает к повороту и выглядывает из-за него, чтобы убедиться, что его там не ждут. Потом голова исчезает, зато появляется другая, скорее всего это будет голова лейтенанта (в американской армии лейтенантов было что грязи, и с их потерями, похоже, не считались). После этого американцы медленно, осторожно выйдут на дорогу, нервно оглядывая ее в поисках мин. Отделение, взвод, а то и рота могут направиться к мосту.
Кристиан повернулся, снова взглянул на кучу валунов над обрывом, в тысяче метров от того места, где он сейчас стоял. У него не вызывало сомнений, что от валунов он будет видеть не только этот стометровый участок дороги. Нет, он заметит американцев задолго до того, как они минуют последний перед мостом поворот.
Кристиан медленно кивнул. План операции полностью и окончательно сформировался у него в голове, словно кто-то преподнес ему этот план на блюдечке. Быстрым шагом, забыв о хромоте, он пересек мост и остановился перед сержантом, который командовал саперным отделением.
Сержант-сапер вопросительно смотрел на Кристиана.
– Ты собираешься зимовать на мосту, сержант? – спросил сапер.
– Взрывчатка уже заложена? – Кристиан пропустил вопрос мимо ушей.
– Все готово. Через минуту после того, как вы перейдете мост, мы подожжем фитиль. Я не знаю, что ты там задумал, но твое хождение взад-вперед действует мне на нервы. Американцы могут показаться в любую минуту, и тогда…
– Длинный фитиль у тебя есть? Который может гореть минут пятнадцать?
– Есть, – кивнул сержант-сапер, – но мы воспользуемся другим. Тем, что горит одну минуту. Достаточно долго для того, чтобы человек, который его подожжет, успел отбежать на безопасное расстояние.
– Сними его и поставь длинный, – распорядился Кристиан.
– Послушай, твоя работа – перевести этих чучел через мост, – заспорил сапер. – А моя – взорвать мост. Я не учу тебя, как командовать твоим взводом. Вот и ты не учи меня, что делать с моим мостом.
Кристиан молча сверлил сапера взглядом. Этот коротышка каким-то образом умудрился сохранить накопленный жирок. Выглядел он точь-в-точь как те толстяки, что вечно маются животом, но держался важно и надменно.
– Мне также понадобятся десять мин. – Кристиан указал на мины, сваленные на обочине.
– Я должен заложить эти мины на дороге по другую сторону моста, – запротестовал сапер.
– Чтобы американцы обнаружили их миноискателем и обезвредили одну за другой? – усмехнулся Кристиан.
– Это не мое дело, – надулся сапер. – Где мне приказано поставить мины, там я их и поставлю.
– Я останусь здесь со своим взводом и позабочусь о том, чтобы на дороге ты их не ставил.
– Послушай, сержант, – голос сапера дрожал от волнения, – сейчас не время для споров. Американцы…
– Возьмите десять мин, – приказал Кристиан саперному отделению, – и следуйте за мной.
– Послушай, – сержант-сапер сорвался на фальцет, – этим отделением командую я, а не ты!
– Тогда прикажи им взять мины и следовать за мной.
Сапер разрывался между страхом и злостью, от него не укрылась неприятная привычка ефрейтора каждые несколько секунд поглядывать на другую сторону моста: а вдруг из-за поворота уже показались американцы?
– Хорошо, хорошо. Мне без разницы. Сколько тебе нужно мин?
– Десять.
– У этой армии одна беда, – проворчал сапер. – Слишком в ней много людей, которые уверены, что знают, как выиграть войну. – Однако он приказал своим людям взять мины, а Кристиан, спустившись в овраг, указал, где их надо поставить. По его приказу саперы замаскировали установленные мины ветками и унесли вырытый песок в касках.
Руководя саперами, Кристиан с удовлетворением отметил, что сержант лично заменяет короткие фитили длинным, подсоединяя его к закрепленным под несущей аркой моста шашкам динамита, таким маленьким и безвредным на вид.
– Все в порядке, – мрачно доложил сержант-сапер, когда Кристиан вышел на дорогу. – Я поставил длинный фитиль. Не знаю, что ты задумал, но я сделал все, как ты хотел. Теперь я могу его поджечь?
– Теперь ты можешь убраться отсюда, – ответил Кристиан.
– Но у меня приказ взорвать этот мост, – с важностью заявил сапер, – и я лично прослежу за тем, чтобы он был взорван.
– Я не хочу поджигать фитиль, пока не появятся американцы. – Кристиан сменил тон, заговорил неожиданно мягко. – Если ты собираешься дожидаться их под мостом, я могу только приветствовать такие порывы.
– Сейчас не время для шуток, – обиделся сапер.
– Убирайся отсюда, убирайся! – яростно, во всю мощь легких проорал Кристиан, вспоминая, каких блестящих успехов добивался лейтенант Гарденбург, используя этот прием. – Чтоб через минуту тебя здесь не было! Убирайся, а не то тебе не поздоровится! – Он навис над толстячком, руки его дергались, словно он едва сдерживался, чтобы не ударить сапера.
Толстяк попятился, заметно побледнев.
– Напряжение, – пробормотал он. – На передовой, конечно, страшное напряжение. Вот ты и не отдаешь себе отчета в том, что творишь.
– Быстро! – гаркнул Кристиан.
Сержант-сапер развернулся и засеменил к своим людям, вновь собравшимся на другой стороне моста. Тихим голосом отдал короткий приказ, и саперы вылезли из окопов. Не оглядываясь, они зашагали по дороге. Кристиан с минуту провожал их взглядом. На лице его не было и тени улыбки, хотя ему очень хотелось рассмеяться. Однако смех свел бы на нет те положительные эмоции, которые вызвал этот эпизод у его взвода.
– Сержант, – проверещал ефрейтор-посыльный. – Капитан ждет…
Кристиан повернулся к нему. Схватил за грудки, подтянул к себе. Глаза посыльного округлились, пожелтели от страха.
– Еще одно слово, – Кристиан грубо тряхнул его, так что каска налезла ефрейтору на глаза, стукнув краем о переносицу, – еще одно слово, и я тебя пристрелю. – И он отшвырнул ефрейтора.
Кристиан посмотрел на своих солдат.
– Ден! – От стоявших кучкой солдат отделилась одинокая фигура и направилась к нему. – Пойдешь со мной, – скомандовал Кристиан, когда Ден приблизился. Кристиан начал спускаться в овраг, по широкой дуге огибая только что поставленные саперами мины. Спустившемуся следом за ним солдату он указал на длинный шнур-фитиль, подсоединенный к динамитным шашкам. – Ты останешься здесь. Когда я подам сигнал, зажжешь фитиль.
Кристиан услышал, как Ден шумно втянул в себя воздух, взглянув на фитиль.
– А где будете вы, господин сержант?
Кристиан указал на груду валунов над обрывом, в восьмистах метрах от моста.
– Наверху. У тех валунов, что лежат чуть ниже поворота дороги. Видишь их?
Долгая пауза.
– Вижу, – едва слышно прошептал Ден.
Валуны блестели на солнце, выделяясь на зеленом травяном фоне.
– Я махну тебе шинелью. Ни на секунду не отрывай взгляда от валунов. Когда зажжешь фитиль, убедись, что он разгорелся. Времени у тебя будет предостаточно. Потом вылезай на дорогу и беги до следующего поворота. Жди там, пока не услышишь взрыв. После этого поднимайся к нам.
Ден печально кивнул.
– Я все время буду один?
– Нет, – усмехнулся Кристиан. – Я дам тебе в компанию двух балерин и гитариста.