Над старыми деревьями и иссеченными осколками зданиями вставала луна. Иногда до ушей Майкла доносился хруст стекла: солдаты со своими девушками проходили по участку тротуара, на который упали выбитые во время налета стекла.
– Могут стрелять только из своих концов, – промурлыкал себе под нос Майкл, входя в вестибюль отеля «Дорчестер», дверь в который охранял здоровяк швейцар в ливрее, украшенной наградами времен прошлой войны. – Могут стрелять только из своих концов, – повторил он: уж больно понравилась ему фраза ирландца.
В вестибюле звучала танцевальная музыка, пожилые дамы и их племянники пили чай, миловидные девицы под руку с американскими летчиками направлялись к американскому бару. Глядя на живую картину, открывшуюся его глазам, Майкл понял, что где-то он уже об этом читал. Пусть речь шла о прошлой войне. Персонажи, декорации, действие – все осталось прежним. Изменились разве что костюмы, да и то очень незначительно. «Вот он, временной парадокс, – подумал Майкл, – мы стали героями наших юношеских романтических грез, да только попали мы в них слишком поздно, когда от романтики не осталось и следа».
Он прошел наверх, в большой зал, где продолжался прием и где его обещала ждать Луиза.
– Ты только посмотри, ведь это рядовой! – воскликнула высокая черноволосая девушка, едва Майкл переступил порог. Слова ее были обращены к полковнику. – Я же говорила тебе, что в Лондоне хоть один рядовой да остался. – Девушка повернулась к Майклу. – Вы сможете прийти к нам во вторник на обед? Вас примут на ура. Костяк армии!
Майкл широко ей улыбнулся, что явно не понравилось полковнику.
– Пойдем, дорогая. – Он решительно взял девушку под руку.
– Я дам вам лимон, если вы придете. – Шурша шелковым платьем, девушка успела обернуться, хотя полковник увлекал ее за собой. – Настоящий целый лимон.
Майкл оглядел зал и насчитал шесть генералов. Ему стало как-то не по себе. Раньше ему не приходилось встречаться с генералами. Майкл взглянул на свой мешковатый китель, на пуговицы, которые давно следовало почистить. Наверное, он бы не удивился, если бы к нему подошел один из генералов и спросил фамилию, звание и личный номер, чтобы потом наложить на него дисциплинарное взыскание за появление в общественном месте в столь непотребном виде.
Луизы нигде не было видно, и Майкл не решился продефилировать мимо стольких высокопоставленных персон к бару, располагавшемуся в дальнем конце зала, чтобы попросить что-нибудь выпить. Скромность не позволила. Вообще-то не так уж давно Майкл думал, что полностью избавился от излишней скромности в тот самый день, когда ему исполнилось шестнадцать лет. Действительно, с тех пор он повсюду чувствовал себя как рыба в воде, никогда не стеснялся высказывать собственное мнение, справедливо полагая, что будет охотно принят в любой компании. Но с тех пор как он попал в армию, прежняя застенчивость вернулась, окрепшая с годами, возмужавшая, парализующая волю. Майкл тушевался в присутствии офицеров, в присутствии участников сражений, в присутствии женщин, с которыми в иных обстоятельствах без труда нашел бы общий язык.
Вот Майкл и топтался у двери, поглядывая на генералов. Не нравились ему их лица. Генералы выглядели точь-в-точь как бизнесмены, торговцы из маленьких городков, владельцы небольших фабрик – заплывшие жирком, чрезвычайно довольные жизнью, думающие только о том, как бы не упустить новую выгодную сделку. У немецких генералов, думал он, лица получше. Получше не вообще, а для генералов. Более суровые, более жестокие, более решительные. В принципе, генеральские лица могут быть двух типов. То есть генерал должен выглядеть или как боксер-тяжеловес, который холодно, со звериным бесстрашием взирает на мир сквозь глаза-щелочки из-под тяжелых надбровных дуг, или как одержимый из какого-нибудь романа Достоевского – злобный, находящийся на грани безумия, не чуждый видениям смерти. Американские же генералы выглядят так, словно могут продать тебе дом или пылесос. По их виду не скажешь, что они могут повести тебя на приступ крепостной стены. Фортинбрас, Фортинбрас, ну почему ты не эмигрировал из Европы?
– О чем думаешь? – Луиза уже стояла рядом с ним.
Майкл повернулся.
– О лицах наших генералов. Не нравятся они мне.
– Твоя беда в том, что у тебя психология рядового, – заметила Луиза.
– Ты абсолютно права. – Майкл окинул Луизу восхищенным взглядом.
Костюм из серой шотландки, черная блузка. Копна сверкающих рыжих волос, венчающая стройную, элегантную фигурку, ярким пятном выделялась среди военных мундиров. Майкл так и не мог решить, любит он Луизу или она его раздражает. Ее муж, о котором Луиза упоминала крайне редко, воевал где-то на Тихом океане, сама она выполняла какие-то полусекретные задания УВИ[59] и, похоже, знала всех, кого следовало знать на Британских островах. Мужчин она ловко держала в узде, на уик-энды ее всегда приглашали в фешенебельные загородные дома, где говорливые генералы и полковники выбалтывали ей массу военных секретов. Майкл нисколько не сомневался, что Луизе точно известно, на какой день назначена высадка союзников в Нормандии, какие объекты будут разбомблены в Германии в следующем месяце, когда Рузвельт вновь встретится с Черчиллем и Сталиным. Ей давно перевалило за тридцать, но выглядела она гораздо моложе, а ведь перед войной Луиза скромно жила в Сент-Луисе, где ее муж преподавал в каком-то колледже. Майкл нисколько не сомневался и в том, что после войны она будет баллотироваться в сенат или ее назначат послом в одну из европейских стран. При мысли об этом он жалел мужа Луизы, сидящего где-то на Бугенвиле или на Новой Каледонии и мечтающего о возвращении в Сент-Луис, к жене, к прежней размеренной жизни в их скромном домике.
– Скажи, ну зачем, – Майкл улыбнулся Луизе, чувствуя на себе ледяные взгляды двух или трех старших офицеров, – зачем я тебе нужен?
– Хочу знать настроение солдат, – ответила Луиза. – «Армейские заботы простого солдата». Напишу такую статью и отошлю в журнал «Лейдис хоум».
– Кто оплачивает прием? – спросил Майкл.
– УВИ. – Луиза по-хозяйски взяла его за руку. – Укрепляем отношения между американской армией и нашими верными союзниками – англичанами.
– Вот, значит, куда идут мои налоги. На виски для генералов.
– Бедняжки, – вздохнула Луиза. – Не держи на них зла. Легкая жизнь для них заканчивается.
– Давай уйдем отсюда, – предложил Майкл. – Мне нечем дышать.
– Выпить не хочешь?
– Нет, УВИ меня не поймет.
– Чего я терпеть не могу в рядовых – так это их уязвленного морального превосходства.
– Давай уйдем отсюда, – повторил Майкл, увидев, что к ним направляется английский полковник с благородной сединой на висках. Майкл попытался увлечь Луизу к двери, но опоздал.
– Луиза, – начал полковник, – мы собирались пообедать в клубе, и я подумал, если вы не заняты…
– Извините, – Луиза не отпускала руки Майкла, – но прибыл мой кавалер. Познакомьтесь: полковник Тринор, рядовой первого класса Уайтэкр.
– Добрый день, сэр. – Пожимая руку полковнику, Майкл автоматически вытянулся в струнку.
Полковник, симпатичный стройный мужчина с холодными светлыми глазами и красными петлицами генерального штаба на лацканах мундира, и не подумал улыбнуться Майклу.
– Так вы уверены, что не сможете освободиться, Луиза? – грубо спросил он.
Полковник смотрел на нее в упор, стоя к ней вплотную, лицо его побледнело, он чуть раскачивался на каблуках. И тут Майкл вспомнил, что слышал эту фамилию. Что-то там между ним и Луизой было, и Минси, однажды увидев в баре Майкла с Луизой, вызвал его к себе и посоветовал держаться скромнее. Полковник не командовал войсками, но служил в штабе верховного командования союзных войск и, по сведениям Минси, пользовался там немалым влиянием.
– Я же сказала вам, Чарлз, что занята, – ответила Луиза.
– Разумеется. – Полковник не скрывал своего недовольства. Он круто развернулся и зашагал к бару.
– А рядовому Уйатэкру теперь прямая дорога на первую десантную баржу, – вздохнул Майкл.
– Что ты несешь? – резко бросила Луиза.
– Шутка.
– Глупая шутка.
– Именно так. Глупая шутка. Так что теперь давай мне мое «Пурпурное сердце». – Майкл улыбнулся, показывая Луизе, что не воспринимает происходящее всерьез. – Мою карьеру в армии Соединенных Штатов ты порушила. Можем мы наконец уйти?
– Ты не хочешь познакомиться с кем-нибудь из генералов?
– В другой раз. Где-нибудь году в шестидесятом. Возьми свое пальто.
– Хорошо, – смирилась Луиза. – Только не уходи. Если ты уйдешь, я этого не переживу.
Майкл задумчиво посмотрел на нее. Луиза буквально прижималась к нему, не замечая всех остальных мужчин, находящихся в этом большом зале. Чуть склонив головку набок, она не отводила от него серьезных глаз. А ведь Луиза не шутит, подумал Майкл, ее слова идут от сердца. Он почувствовал, как его охватывает нежность, но к ней примешивались тревога и настороженность. Чего Луиза от него хочет? Вопрос этот не давал ему покоя, пока он смотрел на роскошные волосы Луизы, на устремленные на него глаза. Чего она от него хочет? «Что бы это ни было, я этого точно не хочу!»
– Почему бы тебе не жениться на мне?
Майкл моргнул и отвел взгляд, в глазах зарябило от звезд и золота на погонах. Хорошенькое она нашла местечко, чтобы задать такой вопрос!
– Почему бы тебе не жениться на мне? – тихим голосом повторила Луиза.
– Пожалуйста, возьми пальто. – У него вдруг отпало всякое желание общаться с ней. В нем внезапно проснулась жалость к ее мужу-учителю, на которого надели морскую форму и отправили в джунгли. Должно быть, подумал Майкл, это милый, простой, совестливый человек, который умрет на этой войне только из-за недостатка везения.
– Не думай, что я пьяна. – Луиза не сдвинулась с места. – Я решила, что задам этот вопрос, как только увидела тебя сегодня. Я минут пять наблюдала за тобой. Я знаю, что это именно то, чего я хочу.