Посидев немного в задумчивости, Кравцов обратился к другу:
— Саня, я не в себе после вчерашнего случая в морге, поэтому хочу немного выпить. Пойдем в ресторан, расслабимся, а заодно покажем фотографию Чемезовой официантам.
— Я сам хотел об этом предложить тебе, — оживился Андросов. — У меня в заначке десять рублей.
— И у меня завалялся червонец, — довольно улыбнулся старший. — Нам хватит на царский ужин в ресторане «Север»!
— Не хочу в «Север», давай, пойдем в другой кабак, — воспротивился Андросов. — Там я влетел с этим Кочуром.
— Ничего, ничего, пусть дрожат, — засмеялся Кравцов. — Волков бояться — в лес не ходить!
9
Денег хватило на бутылку водки, салат оливье и на две порции цыпленка тапака* (более известен как цыпленок табака), это при том, что алкогольный напиток был подан без ресторанной наценки, поскольку наметанный глаз официанта сразу определил, что перед ними «ребята из органов» и их надо обслужить по первому разряду.
В конце этого чудесного ужина Кравцов подозвал официанта и, предъявив фотографию Чемезовой, спросил:
— Андрей, не знакома ли тебе эта гражданочка?
— Что-то припоминается, — потер лоб официант. — Видел ее раза три в нашем ресторане, и, по-моему, ее зовут Оксана.
— Правильно — Оксана, — от удивления расширил глаза оперативник. — Скажи: с кем она тут ходила?
— Вот этого я не знаю, — помотал головой мужчина. — Она крутилась с таксистами.
— Значит, с таксистами, — задумался Кравцов. — А подружки у нее были?
— Не помню… Вроде бы была одна.
— Сможешь ее описать? Тип лица, рост, телосложение.
— Дайте мне подумать, — ответил официант и поинтересовался: — Не хотите еще выпить?
— Не на что, — с улыбкой похлопал по карманам Кравцов. — Если только не угостите…
Ничего не говоря, официант удалился в подсобку и вскоре появился с подносом, где был водружен графин с водкой, а рядом расположились два салата оливье в пиалах.
— За счет меня, — улыбнулся он краешком губ и стал рассказывать:
— Эти девушки тут гуляли с клиентами. После вечера их увозили таксисты, и вы понимаете, что они с ними делали. Короче, они торговали своим телом, были проститутками. А про вторую скажу так: азиатской внешности, среднего роста, волосы темные.
— А когда они были в последний раз? — спросил его Андросов.
— Примерно месяц назад, где-то в середине августа.
— Спасибо, Андрей, ты нам оказал неоценимую услугу, — поблагодарил официанта Кравцов. — Если будет необходимость, мы тебя побеспокоим.
— Хорошо, вызывайте, — кивнул официант и поинтересовался: — Что сделали эти девушки? Кого-то обокрали?
— Вот эта Оксана как раз и пропала без вести, — ответил Андросов. — Надо бы найти ее подругу и спросить, куда та делась.
— А если они снова появятся здесь? — спросил мужчина. — Что мне делать в этом случае?
— Скорее всего, Оксана уже не появится, — ответил Кравцов. — Месяц прошел, как она не приходит домой.
— Проверьте таксистов, — шепнул официант и опасливо отошел от стола.
Выпив те двести пятьдесят граммов водки, которые преподнес официант и, закусив оливье, довольные опера покинули ресторан.
Следуя по ночному городу, Андросов, смеясь, рассказал:
— Когда ты разговаривал с официантом, в ресторан заглянул Кочур. Увидев меня, ломанулся обратно.
— Мудро поступил! — расхохотался Кравцов. — Бандитов били, бьем и будем бить — пусть знают наших!
— Надо бы проверить таксистов, — проговорил Андросов. — Завтра посвятим этому день.
— Есть у меня человечек* (в данном случае осведомитель) среди этой братвы, надо бы с ним встретиться, — кивнул Кравцов. — Таксисты и раньше держали марку в городе, а сейчас сам Бог велел.
Таксопарк был самым крупным и мощным городским предприятием, насчитывающим до семисот таксистов. Но в последнее время, в связи с принятием закона о кооперации, организация стала рассыпаться, многие таксисты подались в предприниматели, стали заниматься частным извозом, некоторые переквалифицировались в бандитов и вымогателей.
— Интересно, что за эта подруга у Чемезовой? — задался вопросом Андросов. — Надо бы ее вычислить.
— Если все-таки маньяк был в одежде Оксаны, то разрубленным трупом может оказаться эта самая подруга, — рассудил Кравцов, чем привел друга в замешательство.
— Точно! — вскрикнул тот. — Как я сразу не догадался!
— А я сразу подумал об этом, когда разговаривал с официантом, — ответил старший. — Думал, что и ты это смекнул.
— Нет, не смекнул, — огорченно произнес опер и воскликнул: — Тем более начнем проверять таксистов!
Когда опера появились на работе, дежурный офицер, заметив их состояние, обеспокоенно поинтересовался:
— Ребята, вы где-то неплохо отдохнули? Или идите домой, или закройтесь в кабинете — начальник находится у себя, задержался на работе. Увидит — не оберешься бед.
— Все, все, мы тихо, как мышки, — пообещал Кравцов, приложив палец к губам. — Немного побудем в кабинете.
— Тогда быстро спрячьтесь — начальник скоро будет выходить из здания, — предупредил дежурный.
Закрывшись в кабинете, Кравцов достал из сейфа когда-то изъятый самогон в трехлитровой банке и попросил Андросова:
— Доставай кружки и пряники — выпьем немного и пойдем по домам.
— Или по дамам? — громко рассмеялся опер, на что Кравцов со зловещей гримасой сунул ему кулак под нос:
— Тихо, начальник услышит! Я тебе покажу «дам» — только по домам!
Отпив самогон из кружки и восхищенно покряхтев, Андросов выдохнул:
— Силен! Не то, что водка, все шестьдесят градусов!
Отойдя от крепкого послевкусия, он поделился своими мыслями:
— Витек, твоя версия имеет право на существование. Таксисты убили обеих девушек, разрубили на части и побросали по разным местам. Только мучает меня один вопрос: почему вторую девушку никто не ищет? Почему до сих пор не подано заявление об ее пропаже?
— Меня тоже волнует этот вопрос, — ответил старший. — Тут версия разная: или она без родственников, или вся родова давно уже махнула на нее рукой, а, может быть, приехала откуда-то из района и ее пока не хватились. Ладно, не будем гадать, а с завтрашнего дня начнем тягать таксистов.
Вскоре в ночном коридоре послышались тяжелые шаги — это начальник милиции спускался со второго этажа, чтобы ехать домой. Сыщики замерли в тихом ожидании, пока руководитель уедет домой, потом сами потянулись к выходу.
Когда Кравцов пришел домой, время было два часа ночи. Он свалился на диван и забылся тяжелым сном, чтобы проснуться в шесть утра от сильного чувства тревоги. Сердце колотилось и трепыхалось в груди, казалось, что он пробудился от его пульсирующего стука, отдающего в уши.
«Перебрал вчера, — подумал он, пытаясь успокоиться. — Или это последствие общения с головой? Что-то внутри у меня надорвалось после этого случая… Не надо было торопиться с опознанием, а дождаться утра! Постой, а патологоанатомы имеют дело с трупами каждый день, и ничего… Но при них-то трупы не шевелились!»
С этими мыслями Кравцов направился в ванную. Когда он, приняв душ, вышел из ванной, Марина уже встала и сердито гремела посудой на кухне. Муж по звону посуды безошибочно определял, в каком настроении его вторая половина. Он тихо зашел на кухню и застал Марину за приготовлением завтрака — на сковородке шкворчала яичница. Подойдя сзади, он поцеловал ее в плечо; она раздраженно дернулась и вилкой в руке указала на стол:
— Садись, сейчас накормлю.
— Марина, ты что, сердишься на меня? — спросил супруг, присаживаясь за стол.
Жена, не отвечая на вопрос, продолжала колдовать над плитой.
За завтраком он повторил вопрос:
— Марина, почему ты обиделась на меня?
— Ты что вторую ночь ходишь по дому, словно шпион? — сердито спросила она.
— Марина, но я же работаю.
— По-моему, ты не работаешь, а пьешь. От тебя до сих пор разит похмельем.
— Да, и пью. Но на это есть причины.
— А какие могут быть причины, чтобы пить? Так скоро сопьешься.
— Марина, ты же не знаешь, что со мной случилось на работе. Я же не могу тебе все рассказывать.
— А почему ты не можешь рассказать жене то, что случилось у тебя на работе? Это какой-то секрет?
— Не хочу делиться с тобой тем негативом, который присутствует в нашей работе. Поверь, это просто так не проходит, поэтому я берегу тебя.
— Ладно, я пошла одеваться, — смягчилась жена. — Отвези меня на работу.
Лужицы были скованы тонким льдом, дул холодный пронизывающий ветер, бабье лето кончилось. Проводив Марину до работы, Кравцов явился в Управление, где застал Семенова и Шуляка за игрой в нарды. Попросив их поставить чайник, он направился к Сорокину.
Послушав доклад подчиненного, тот угрюмо произнес:
— Как я понял, могли убить двух женщин, труп одной из которых пока не обнаружен. Если это так, то дело принимает серьезный оборот — маньяк может пойти на следующие шаги, а если убьют несовершеннолетнюю — с нас семь шкур сдерут. Что собираетесь предпринять, чтобы нейтрализовать преступника?
— Прямо с утра начнем выдергивать таксистов. Пойдем и по другим ресторанам и пивбарам, покажем фотографию пропавшей, авось кто-то припомнит подружек. Рассчитываю — в ближайшие дни что-то должно проясниться.
— Работайте без сна и отдыха, — приказал руководитель. — Будет нужна помощь — обращайся в любое время суток.
— Нам бы деньги на оперативные расходы… — заикнулся было опер, но Сорокин резко прервал его:
— А вот шиш вам, а не деньги! Весь месячный лимит исчерпан.
— Плохо, — раздосадованно протянул оперативник. — Мы свой семейный лимит тоже исчерпали.
— Ну и прекрасно, меньше будете пить, — осклабился начальник. — Вчера вы с Батискафом насиделись в кабаке — с вас хватит. Ходите просто так, беседуйте с официантами и администраторами, при этом не обязательно сидеть за столом.
— Будем ходить, что нам еще остается делать, — сокрушенно произнес опер и вышел из кабинета.