Когда Кравцов вернулся в кабинет, Андросов уже находился там. Разлохмаченный и небритый, он с обескураженным видом попросил:
— Витя, плескани немного самогончику.
— Что случилось? — спросил старший. — После меня продолжил?
— Нет, сразу пошел домой, — помотал низко опущенной головой оперативник. — Просто ночью меня душила удаганка.
— Что, что?! — удивленно воскликнул Кравцов. — Расскажи-ка по порядку.
— Сплю и сплю, значит, и вдруг чувствую, что не хватает воздуха. Открываю глаза — на мне сидит Кыйаара и хватает за шею. Я с диким воплем: «Кыйаара, прекрати!» вскакиваю с постели, а жена кричит: «Напился опять! Сколько это может продолжаться?!» Дальше не смог толком заснуть, все внутри у меня дрожит. Витя, налей.
— Так, может быть, это жена тебя и попридушила, — рассмеялся старший, наливая в кружку самогон, — а ты по пьяному делу не разобрался?
— Нет, это была удаганка, — сипло выдохнул сыщик, опрокинув кружку с самогоном. — Жена еще ворчит: «Про какую Кыйаару вспомнил?» Пришлось рассказать, что произошло на охоте, а она не верит: «Какая может быть шаманка?! Признайся, кто такая Кыйаара?!» Городская она баба, женушка моя, упертая, думает, что я в деревне нашел себе любовницу.
Не в силах удержаться на ногах, Кравцов, хохоча, свалился на кресло. Андросов, глядя, как веселится друг, укоризненно покачал головой:
— Тебе-то хорошо, а каково мне? Скоро выгонят из дома и буду бомжевать.
Разговор друзей прервал телефонный звонок. На том конце провода был Свиридов.
— Ну что, братцы-кролики, каковы успехи? — бодро поинтересовался он. — Чем можете обрадовать меня?
Услышав рассказ о ночных видениях оперов, следователь удивленно ахнул:
— Вы не поверите — мне она тоже приснилась.
— И в каком же образе? — с посерьезневшим голосом спросил Кравцов.
— Точь-в-точь, как возле того етеха. Платье развевается на ветру…
Вдруг осененный чем-то, Свиридов воскликнул:
— Послушайте, парни, она хочет нас о чем-то предупредить!
— О надвигающейся опасности? — осторожно осведомился сыщик.
— Возможно, — ответил следователь и предупредил: — Ребятки, в эти дни не пейте, не шастайте по кабакам, следите друг за другом. Береженого Бог бережет.
Положив трубку, Кравцов пригрозил пальцем Андросову:
— Больше ни грамма!
В этот день Кравцов встретился со своим осведомителем из таксистов, но тот ничего вразумительного не смог сказать:
— Это молодежь ходит по ресторанам да по кабакам. А мы, старики, после смены сразу домой и на боковую, я ведь развожу людей еще с семидесятых годов. А то, что убили этих девок наши — вполне возможно. Теперь в таксопарк набирают кого ни попадя, встречаются и такие, способные на все. Помнишь, как наш таксист по весне убил пассажира?
— Помню, как не помнить, — ответил опер. — Мы и раскрывали.
— Вот видишь, наши вполне могут быть замешаны в этом деле.
В последующие дни сыщики перетаскали добрую дюжину таксистов в Управление милиции, проверили другие рестораны и пивбары, винные магазины, но так ничего и не добились. Кравцов завел оперативное дело* (такое дело заводится, если преступление не раскрыто по горячим следам) под условным наименованием «Молох», и оно легло без движения в его сейфе.
А вскоре выпал снег, похоронив тайну убийства неизвестной женщины на неопределенное время. Найдутся ли остальные части тела, раскроется ли преступление — на эти вопросы ответов ни у кого не было.
Часть третьяОтцово письмо. Сдвиг с мертвой точки.
1
Наступили ноябрьские праздники. К этому времени опера уже забыли про расчлененный труп женщины, поскольку убийства сыпались одно за другим и, если нет никакой информации и фронта работы по тем или иным громким делам, то они до поры до времени пополняли ряды «дальней полки» правоохранителей. Теперь надежда была только на агентуру, которая могла донести милиционерам о преступнике, совершившем данное убийство, или же злоумышленника могли поймать случайно в ходе работы по другому делу.
Удаганка нет-нет да и приходила в ночных видениях сыщиков, но они уже смирились с этим, считая подобные мистические явления неизбежным атрибутом повседневной жизни убойника* (оперативный сотрудник, занимающийся раскрытием убийств), которого окружает множество криминальных смертей.
По первому ледоставу на реке в город пришел земляк Андросова — Потапов и сразу же заглянул к оперативникам в надежде получить разрешение на покупку нарезного оружия. Сбросив с грохотом полный рюкзак с чем-то тяжелым на пол, он поздоровался крепким пожатием руки со всеми сыщиками, повествуя о своем пешем путешествии через реку Лена* (речь идет о расстоянии в 12 км.):
— Кое-как дотащился до города с вашими зайцами. Лед еще не крепок, местами полыньи. Возле того берега видел провалившийся уазик — только половина кабины торчит. Посмотрел — хозяина нет, бедолага, наверное, побежал за помощью. И чем только люди думают, заезжая в это время на неокрепший лед?!
— Нет, нет, оставь ушастых для разрешиловки* (разрешительная система МВД), — помахал рукой Кравцов, памятуя о том, почему пожаловал заречный гость. — Зайчатина идет в охотку только в первые разы, а потом приедается — я, лично, видеть ее не могу.
— Как же так? — огорченно развел руками мужчина. — На себе нес такой груз, а вы отказываетесь? Там восемь уже ошкуренных и разделанных зайцев, возьмите хотя бы по одному. А оставшиеся четыре — подарок для милиционеров из разрешительной конторы.
— Хорошо, вручай по одному, — великодушно согласился старший. — А я тем временем позвоню в разрешительную систему.
Договорившись с сотрудником, выдающим лицензию на покупку ружья, Кравцов кивнул Потапову:
— Иди в здание МВД, постовому милиционеру скажешь, что тебе назначено в четвертый кабинет к Самойлову. Он примет твои документы без справки о сдаче семисот килограммов сохатины…
Тут, не выдержав, оперативник расхохотался:
— Действительно, как бы ты этого сохатого завалил без винтовки?! Душил бы?! Запинал бы ногами насмерть?!
Потапов, смущенно отмахнувшись, под дружный хохот оперативников поспешил к выходу, но вдруг, вспомнив о чем-то, остановился как вкопанный, покопался в карманах и, вытащив сложенный напополам конверт, протянул его Андросову:
— Чуть не забыл — вон отец написал тебе письмо.
Андросов, вскрыв конверт, углубился в чтение, во время которого несколько раз озадаченно крякнул; не отрывая взгляда от письма, ощупью приземлился на стул. Почувствовав неладное, Кравцов поинтересовался:
— Что-то там случилось?
Опер, молча ткнув указательным пальцем то на письмо, то на друга, мол, «не мешай, сейчас дам поглядеть», продолжил чтение.
Закончив с письмом, сыщик протянул его Кравцову, и тот заинтригованно уткнулся взглядом в текст:
«Здравствуй, сын Александр!
После вашего отъезда я много думал, почему шаманка стала вас преследовать, так как беспокоился, что она может вам ниспослать всяких бед и неприятностей. Однажды, находясь в своем аласе во время охоты на зайцев (это случилось на третий день, как вы уехали), я в лесу встретился с Трифоновым Семеном. Он был без ружья, я удивился и спросил его, что он делает здесь, если не на охоте. Мы разговорились, и он поведал мне историю своей родовы до седьмого колена. Оказывается, шаманка Кыйаара его дальняя родственница, и Семен часто ходит на ее могилу. Он рассказал, что Кыйаара была замужем за человеком по имени Добун из рода черных шаманов. Она родила от него мальчика по имени Кэрэмэн, откуда пошел род Семена. Добун был плохим человеком, часто избивал до полусмерти Кыйаару и однажды вонзил ей свой батас* (пальма, якутский меч) прямо в грудь. Она умерла, он отрубил ей голову и бросил в овраг, а тело оставил на съедение воронам. Но люди вовремя заметили это, пришили голову к туловищу и как белую шаманку захоронили ее в арангасе. Ребенка Кэрэмэн забрали к себе сердобольные люди, а Добуна нашли повешенным на сыромятной веревке в своем балагане. Так вот, Семен ходит к могиле Кыйаары на правах родственника, другим туда ходить нельзя, надо обходить это место стороной. Когда с дочерью стали происходить плохие события, Семен обратился за помощью к родственнице-шаманке и случайно разбудила ее. Это было за неделю до вашего приезда на охоту. Теперь Кыйаару видят многие, не только вы, поэтому Семен пытается обратно усыпить ее, но у него пока это не получается. Пользуясь случаем Семен напомнил мне, чтобы я передал тебе о том, чтобы ты в городе нашел дочку Лиду и отправил ее домой. Может быть, тогда успокоится душа Кыйаары. Семен говорит, что его дочь должна стать следующей шаманкой в их роду, так как у нее есть все задатки к этому, и они спущены ей сверху, возможно, от самой Кыйаары.
Александр, исполни, пожалуйста, просьбу Семена, верни Лиду обратно в деревню, а то я даже не знаю, что может произойти в этих местах.
И кстати. Возможно, тот етех, где вы видели шаманку, и есть остов балагана Добуна, возможно, это поздняя постройка, но на этом месте ранее стояло жилище этого изверга, а в соседнем аласе, где застряла ваша машина, жила Кыйаара до замужества.
И последнее: зайцы-таки свалили наш стог, но это произошло по морозу, так что не стал его перебирать. Как только дорога откроется, сразу и привезем сено в село».
— Что я сейчас прочел? — потрясенно проговорил Кравцов, возвращая письмо. — Это какая-то мистика вперемежку с трагедией.
Не менее пораженный Андросов, почесывая затылок, виновато изрек:
— У меня совсем вылетела из головы просьба Семена. Надо бы найти эту Лиду и провести с ней воспитательную работу, вернуть к родителям.
— Так найди эту заблудшую душу, что тебе мешает?! — сердито бросил старший. — Видишь, до чего довел народ, уже к нечистым силам обращаются!
— Обязательно найду, — пообещал опер. — Завтра загляну к ее подруге.
— Вот и займись этой Лидой, — приказал Кравцов. — Я завтра освобождаю тебя от всех других дел.