— А, может быть, она и грохнула подругу, после чего скрывается? — предположил Андросов.
— Ага, потом еще и разрубила ее на части, разбросала тело и напала на женщин, одевшись в женскую одежду, — съехидничал Кравцов.
— Но у нее может быть подельником мужчина, — не сдавался Андросов. — Вдвоем поизмывались над телом несчастной Лиды… А что, разве не было таких случаев, когда пара убивала одинокую женщину? Вполне приемлемая версия.
— Ладно, не будем гадать, а наведаемся к официанту Андрею, — решил старший. — У него глаз наметан, уж он-то точно скажет, эта ли Лида была подругой Чемезовой.
Официант ресторана «Север» Порохня Андрей Львович проживал в обветшалом, барачного типа деревянном доме на четыре квартиры. Когда опера постучались к нему, время было к шести утра. Впустив сыщиков в квартиру, Порохня потягиваясь и зевая поинтересовался:
— Что вы на ночь глядя?
— Уже утро, — хохотнул Андросов. — Андрей, просыпайся, есть срочный разговор.
— Тогда идите туда, я быстро приведу себя в порядок, — ответил хозяин, указав рукой в сторону зала. — Сполосну лицо, приготовлю кофе.
Вскоре он пригласил оперативников на кухню. Как уважающий себя официант, Порохня имел в запасе натуральный молотый кофе без цикория, которым и попотчевал ранних гостей. Разливая ароматный напиток в небольшие кофейные чашки с блюдечками из тонкого фарфора, хозяин поинтересовался:
— Опять интересуют те девки?
— Да, они самые, — ответил Кравцов и протянул фотографию официанту. — Андрей, присмотрись: кого-нибудь узнаешь среди этих девушек?
Порохня долго рассматривал общий снимок учащихся техникума, затем сходил в соседнюю комнату и вернулся с большой лупой. Рассматривая под увеличительным стеклом фотографию, он проговорил:
— В нижнем ряду вторая слева стоит подруга той Оксаны.
— Ты точно уверен? — спросил его Андросов. — Не ошибся?
— Я людей запоминаю хорошо, профессия к этому обязывает, — ответил официант. — Да к тому же она милашка, такие легче запоминаются, так что не сомневайтесь — это именно та девушка, которая ходила с Оксаной.
— Андрей, расскажи более подробно об этих девушках, — попросил Кравцов. — В ресторане мы с тобой поговорили мимоходом, да и народ нам мешал — ты тогда сказал, чтобы мы проверили таксистов. Мы их проверили — ноль результатов.
— Товарищи милиционеры, а что все-таки случилось? — спросил Порохня. — Уж очень вы сильно интересуетесь этими девушками, что в пять утра заявились ко мне домой.
— Так уж и быть, расскажем тебе всю правду, — ответил оперативник. — С этими двумя девушками случилась беда: одна из них — Оксана, пропала без вести, а вторая — Лида, убита и расчленена. Мы нашли ее голову.
— Бррр, какой ужас! — вздрогнул всем телом хозяин. — А кто убийца?
— Если бы знали, кто он такой, к тебе бы не пришли.
— Что вы хотите от меня? Какие подробности? Вроде бы я все вам рассказал…
— Андрей, постарайся напрячь память и назови хотя бы одного человека, с которым они общались, — попросил опер. — Это очень важно, нам нужен конец веревки, чтобы распутать весь клубок.
Отпив кофе, мужчина скорбно покачал головой и стал рассказывать:
— Они, по-моему, появились в нашем ресторане ранней весной. Девчонки симпатичные, имели успех среди таксистов, и, как я уже говорил ранее, они проституировали…
Порохня махнул рукой и признался:
— Эх, чего скрывать-то теперь — однажды и я воспользовался любовью Оксаны…
— И как же? — оживился Андросов. — Можно поподробнее.
— Подробности не расскажу, — помотал головой официант, — но в общих чертах было так: где-то в разгар лета вечером девушки пришли и сели за стол. Я их обслужил, а в конце вечера выяснилось, что у них нет денег. Обычно они кого-то подцепляли, и тот расплачивался за них, но на этот раз к ним никто не подсел. Тут Оксана мне как бы в шутку предлагает: «А натурой не хочешь?» Я ее слова воспринял всерьез, позвал в подсобку, где она, как говорится, удовлетворила насущные потребности трудящихся масс. А что мне стесняться? Я неженатый, имею полное право общаться с женским полом.
— Имеешь право, трудящаяся масса, — рассмеялся Кравцов. — Больше с ней не встречался?
— Только вот один раз и было. Через недельку я пригласил Оксану к себе домой, но ее у меня отбил Гурген.
— Что за Гурген? — навострился Андросов. — Расскажи про этот случай.
— Дело было так: когда эти девушки появились вновь в ресторане, я предложил Оксане встретиться у меня дома. Она согласилась и приказала накрыть стол, естественно, за мой счет. Ночью я с ней вышел из ресторана, за нами увязалась эта девушка, которую, оказывается, зовут Лида. На улице стоит такси, возле которого ошивается этот Гурген. Он подозвал девушек, о чем-то поговорил с ними, они сели в такси и уехали, оставив меня с носом.
— Позже предъявлял претензии к Оксане? — спросил Андросов, коварно ухмыльнувшись. — Ведь предоплата была осуществлена в виде роскошного стола, а она тебя кинула.
— Нет, больше я ее не видел. Да и стол не отличался роскошью: бутылка красного вина, салаты, антрекот… Потом еще бутылка вина…
— Когда это было примерно?
— Думаю, что в середине августа и было.
— Получается, что Гурген таксист?
— Да, он таксист. В тот раз в ресторане я намекнул вам про него, но не стал говорить, кто именно этот человек из-за опаски, что он будет мне мстить за то, что сдал его милиционерам. И сейчас прошу вас никому не говорить о том, что я цинканул вам про этого Гургена.
— Заметано, — приложил палец к губам Андросов. — Никто об этом не узнает.
Утром Гурген сидел перед оперативниками. Молодой мужчина приятной наружности, узнав, что милиционеров интересует его знакомая, пожал плечами и с легким кавказским акцентом ответил:
— Давно уже не вижу ее, прошло почти три месяца.
— Что вас связывало? — спросил его Кравцов.
— Ну как что? — смущенно ответил таксист. — Я мужчина, а она женщина. Что нас может связывать?
— Любовники?
— Можно считать, что да. Иногда мы с ней общались.
— Постой, не тебя ли поймал у себя в квартире муж Оксаны?
— Почему «поймал»? — оскорбленно проговорил Гурген. — Я что, какой-то зверь, чтобы меня поймать? Просто проводил женщину до дома, а следом заходит муж и начинает кричать. Не понимаю таких людей.
— А я-то прекрасно понимаю мужа, — засмеялся Андросов. — Жену провожает чужой мужчина, а он должен радоваться? Хорошо, что ты отделался легко, а ведь муж этой Оксаны мог тебя убить и был бы прав.
— Все могло произойти, — сокрушенно вздохнул мужчина. — Никто от этого не застрахован.
— Еще раз скажи-ка: когда ты видел Оксану в последний раз? — переспросил его Кравцов.
— В середине августа.
— Расскажи, как это было.
— Ночью я подъехал к ресторану «Север», чтобы подобрать пассажиров. В это время из ресторана вышли Оксана со своей подругой в сопровождении официанта. Окликнул девушек, они подошли ко мне, и я предложил им поехать ко мне и продолжить вечер. Оксана сказала, что их пригласил к себе официант, и они даже не знают, как отвязаться от него. Тогда я сказал, чтобы они быстро сели в машину, и мы уехали. Втроем переночевали у меня, а утром отвез девушек к дому Оксаны. Больше их не видел. Ах да! Одна из девушек, а какая именно, я не знаю, у меня в квартире выронила брошь. Через день или два я, заступив на линию, был в ресторанах «Север» и «Спутник», где девушки обычно бывают, чтобы вернуть вещь, но так и не нашел их.
— Что они рассказывали о себе? — спросил его Андросов. — Какие-то проблемы, планы в жизни?..
— Да ничего особенного… — призадумался мужчина. — Оксана рассказывала, что на них наехал Кочур, потребовал, чтобы они работали под его «крышей»* (покровительство). Спрашивала, как им поступить в данном случае.
— Кочур! — воскликнул Андросов. — Этот гаденыш везде наследил!
— И что ты посоветовал? — спросил его Кравцов.
— Кочур же рэкет, — озадаченно проговорил таксист. — Что я могу тут посоветовать?
— Рэкет — мрэкет — крэкет, что за дурацкое слово такое позаимствовали? — недовольно поворчал Андросов. — Вымогательство — вот квалификация этого преступления согласно Уголовного кодекса РСФСР.
Слово «рэкет» только входил в обиход пока еще советского человека. В крупнейших городах страны, в Москве, например, это слово звучало гораздо чаще, провинции и окраины в этом отношении немного запаздывали, но вскоре все почувствуют холодное дыхание организованной преступности, в первую очередь специализирующейся на рэкете. Двадцатого июля восемьдесят восьмого года в «Литературной газете» вышла статья Юрия Щекочихина и главного сыщика страны Александра Гурова «Лев готовится к прыжку». Из этой публикации общество неожиданно для себя узнало, что в Советском Союзе есть самая настоящая мафия, которая уже подмяла под себя если не все, то почти все и готовится к новому рывку.
— Вам лучше знать, — отметил Гурген. — Но Кочур сейчас стоит плотно, в его бригаде есть и наши, и ваши бывшие коллеги.
— Ну и что? — зловеще усмехнулся Андросов. — Если будет нужно, еще раз его торцанем* (избить).
— Попробуйте, но учтите — у него подпорка хорошая. Мамаша в горисполкоме, связи в вашей конторе и в прокуратуре. Голыми руками его не возьмешь.
— С Кочуром все ясно, но что ты можешь сказать в свое оправдание? — спросил его Кравцов. — Бесследно исчезли две девушки, позже одну нашли разрубленной топором, и ты первый из подозреваемых.
— Кого это разрубили?! — испуганно вскрикнул таксист. — Оксанку?!
— Нет, подругу. А Оксана твоя пропала без вести.
Гурген, вытирая носовым платком мгновенно вспотевший лоб, тягостно покачал головой:
— Тут нет моей вины. За что их убивать? Девчонки хорошие, веселые, всегда идут на контакт… Почему так жестоко?
— А Кочур мог их убить? — спросил Андросов.
— Кочур и его ребята могут убить любого, но чтобы разрубить на части… Нет, они бы не стали мараться с этим, а спокойно вывезли и закопали их в лесу. Хотя, черт его знает, они же отмороженные…