Пряча невольную улыбку, Кравцов спросил Гречушкина:
— Говоришь, что красные «Жигули»? Номер не запомнил?
— К сожалению, нет, — помотал головой мужчина. — Так-то я запоминаю номера и, если бы спросили на следующий день, то что-то бы и подсказал, а теперь не помню, ведь прошло уже три месяца.
— Опиши, как были одеты девушки.
— Не помню.
Сыщик протянул таксисту фотографию Чемезовой:
— В этом свитере она была?
— Не заметил. Было темно.
— Что за мужчина, который разговаривал с ними в ресторане «Спутник»?
— Работал мастером техобслуживания.
— Фамилию помнишь?
— Фамилия-то у него интересная… Криворучко Тимофей его зовут.
— А сейчас где работает?
— Открыл свой кооператив, занимается ремонтом машин, что-то строит.
— Как называется кооператив?
— Не имею представления.
— Где живет?
— Не знаю. Где-то в районе Мархи* (пригород Якутска).
— Ладно, оставим этого Криворучко, — заторопился Андросов. — Сможешь показать, где примерно свернул водитель «Жигулей» с дороги?
— Да, конечно.
— Ладно, езжайте и покажите на месте этот поворот, — приказал Кравцов таксистам. — Мы поедем за вами.
Следуя за такси, Кравцов смешливо подтрунивал над своим другом:
— Эх ты, увалень деревенский — «молочные братья», «молочные братья»! Разве можно гордого кавказца оскорбить таким эпитетом?!
— А что я плохого сказал? — парировал Андросов. — Я констатировал факт — они ведь спят с одной девушкой. И вообще, надо быть разборчивым в связях, иначе КВД* (кожно-венерологический диспансер) по ним плачет.
— Моралист ты наш сердечный! — расхохотался старший. — Таксисты как-нибудь сами разберутся со своими дамами сердца!
Доехав до ипподрома, такси свернуло налево, сыщики последовали за ним, и все оказались внутри небольшого двора, окруженного несколькими двухэтажными деревянными домами.
— Примерно тут, — объяснил Гречушкин, выйдя на улицу. — А, может быть, следующий сворот, который в тридцати метрах дальше, но дворы соединены между собой.
Отпустив таксистов, опера походили по микрорайону, и Кравцов озадаченно вздохнул:
— В первую очередь надо провести поквартирный обход шести домов, а это несколько десятков квартир. А если сработаем впустую, то придется расширить зону поиска, а это еще столько же домов. Самим нам не справиться с этой задачей.
— Попросим у Сорокина помощи, — предложил Андросов. — Он же говорил, чтобы обращались к нему, если нужна подмога.
— Поехали к Сорокину, — согласно кивнул старший. — Сегодня до ночи надо сделать хотя бы часть работы.
5
Сорокин, выслушав рассказ оперативников, осведомился:
— А почему думаете, что девушки пропали именно в эту ночь? Может быть, они на следующий день как ни в чем не бывало фестивалили по всяким злачным местам, а мы об этом не знаем?
— Не думаю, — возразил Кравцов. — Ни знакомый таксист, ни официант, не видели их после той ночи. В любом случае надо установить того водителя на красных «Жигулях» и поговорить с ним.
— Ладно, убедил, к вечеру дам тебе людей, — нехотя согласился руководитель. — Но только сегодня, а с завтрашнего дня управьтесь своими силами.
Время было ближе к шести вечера, когда двадцать один сотрудник милиции собрались в актовом зале Управления. Проинструктировав, какие вопросы задавать во время поквартирного обхода граждан, на что обратить внимание при посещении квартир, Кравцов распределил всех по шести домам, в конце объявив:
— Если получите интересную информацию, сразу же звоните нам в кабинет, где у телефона будет дежурить наш сотрудник. В одиннадцать сбор здесь же в актовом зале, чтобы написать подробную справку о проделанной работе с анкетными данными граждан, с которыми провели беседу. Желаю всем удачи!
Семенов и Шуляк вошли в группу обходчиков квартир, а Андросову старший приказал:
— Ты остаешься у телефона и руководишь всей операцией, а я поехал встречаться с Порохней. У меня возникли к нему несколько вопросов.
Кравцов нашел Порохню в ресторане. Поздоровавшись, сыщик предложил официанту:
— Пойдем в укромное место, поговорим. Мне надо тебе задать пару вопросов.
— Пожалуйста, пойдемте в подсобку, — ответил тот. — Там никто нам не помешает.
Зайдя в подсобное помещение, сыщик сообщил:
— Андрей, мы точно установили, когда ты видел девушек в последний раз.
— Однако! — удивленно воскликнул мужчина. — Я сам точно не помню, когда это было, а вы уже установили! И когда же это было?
— Восемнадцатого августа, в пятницу.
— Допустим. И какой вопрос вы хотели мне задать?
— Девятнадцатого августа они гуляли в ресторане «Спутник». Ночью их подобрал напарник Гургена и привез сюда, в ресторан «Север». Дело было к закрытию заведения, девушки зашли в ресторан, но вскоре вышли с одним мужчиной, сели в красные «Жигули» и уехали. Ты не видел их в ту ночь?
— После того случая, как они убежали от меня с Гургеном, я их не видел, — помотал головой официант. — Полагаю, что на следующий день они поперлись в «Спутник», поскольку не хотели попасться мне на глаза — ведь Оксана же меня кинула.
— Но ночью же они приехали в «Север».
— По пьяному делу море по колено, — едко усмехнулся Порохня. — Возможно, хотели предо мной загладить свою вину. Не знаю, что было у них в голове.
— Но тебя-то они не нашли.
— Получается, что не нашли. А кто этот мужчина, с которым они уехали?
— Андрей, я хотел это узнать у тебя. Кто это может быть?
— Не могу знать, людей тут ходит много.
— Андрей, девятнадцатого августа была суббота. Ты мог в этот день работать?
— Не знаю. Надо поглядеть у администратора табель учета рабочего времени.
— Посмотри и позвони мне завтра, — попросил Кравцов.
— Хорошо, позвоню, — ответил Порохня, протянув руку на прощание.
Андросов встретил старшего обнадеживающей вестью:
— Звонили обходчики. В одном из домов установили квартиру, где проживает мужчина, у которого периодически появляются красные «Жигули».
— Как это «периодически»? — непонимающе посмотрел Кравцов на сыщика.
— Иногда нет этой машины неделю-две, а потом появляется. У кого-то, наверное, одалживает.
— И что? Разговаривали с этим мужчиной?
— Я попросил Семенова и Шуляка переговорить с этим человеком, осмотреть квартиру, но его нет на месте. Соседка говорит, что не видит мужчину уже более недели.
— Ладно, дождемся, когда все прибудут с мероприятия, почитаем справки о проведенной работе, а потом будем решать, что нам делать дальше.
К десяти вечера, закончив задание на час раньше намеченного срока, милиционеры собрались в актовом зале и, составив отчеты, разошлись по домам. Взвешивая в руке увесистый объем работы, состоящий из нескольких десятков страниц, Кравцов обратился к Семенову и Шуляку:
— Ну-ка, расскажите поподробнее, что за мужик на красных «Жигулях»?
— Рассказывать-то особо нечего, — пожал плечами Семенов. — Постучались в квартиру — никто не отзывается. В этом подъезде обход уже был произведен нашими сотрудниками, но мы повторно опросили соседей, и все утверждают, что соседа не видят давно; примерно неделю назад, как он исчез. Говорят, что иногда он подъезжал домой на красной машине, а один из мужчин указал марку — «Жигули — шестерка». Все объяснения собраны и находятся в материалах дела, которые у тебя в руках.
— Как его фамилия?
— Малофеев.
— Ладно, всем разойтись по домам, а я тут останусь и изучу отчеты, — распорядился старший. — Завтра, как вы уже догадались, день будет нелегок.
Оставшись один, Кравцов включил чайник и в тиши кабинета стал листать рапорты, справки и объяснения, собранные приданными силами милиции во время поквартирного обхода микрорайона, где, очевидно, расстались со своими жизнями две молодые женщины.
Прошло уже сорок минут, как он изучал документы, пока не дошел до рассказа гражданки Смеховой, являющейся соседкой мужчины, который пользуется автомашиной красного цвета. Объяснение было короткое, где женщина указывала о том, что за стеной проживает некто Малофеев, возрастом примерно сорока пяти лет. Квартира двухкомнатная, мужчина проживает там один. Иногда домой приезжает на легковой машине красного цвета. В последний раз женщина видела соседа примерно неделю назад. Малофеев ведет обычный для одинокого мужчины образ жизни, бывает, что в квартире собираются люди, иногда они шумят, но все в пределах допустимого.
Отложив повествование Смеховой в сторону, Кравцов изучил объяснения и других соседей Малофеева, но, не обнаружив там ничего, что бы его заинтересовало, он поместил все документы относительно владельца «Жигулей» в отдельную папку.
«С утра в первую очередь надо проверить этого Малофеева — решил сыщик. — Неужели в его квартире могла произойти трагедия? Одинокий мужчина, все могло быть…»
Стрелки часов приближались к полуночи. Уже уверенный в том, что стоящая информация далее вряд ли последует, сыщик зевнул и, предвкушая теплую постель рядом с любимой, стал быстро листать оставшиеся материалы. Перед его глазами мелькали номера квартир и домов, фамилии и имена жильцов, места их работ, порой зашифрованные в неизвестные ему аббревиатуры, (действительно, кто догадается, что ПЖЭРТ расшифровывается как Производственный жилищно-эксплуатационный и ремонтный трест?!), особые приметы автомобилей, часто заезжающих во двор, их цвета и марки, государственные номера…
Вдруг Кравцов вздрогнул и с учащенным сердцебиением перевернул обратно только что просмотренную страницу — ему показалось, что он увидел там до боли знакомую фамилию. То, что он прочел, повергло его в шок — в справке участкового инспектора Никифорова, среди проверенных им людей во время обхода, значилась фамилия Криворучко!
Опера бросило в холодный пот, он дрожащими руками взял лист бумаги и, прежде чем начать читать отчет участкового, подумал:
«Почему я так сильно волнуюсь? Словно в меня вселился кто-то другой… Обычное же дело, коих в моей практике было много… Есть ощущение, что меня ведет неизвестная сила…»