Ее подписчицы в Инстаграм писали сначала недоуменные, а потом требовательные комменты: «Ну и где?» Как живет на карантине молодая, богатая, красивая? Звезда, в общем. Мисс Где-то Там. Нине было нечего на это написать. Как живет? Да никак. Прозябает.
«Я еще так молода», — уговаривала она себя. «У меня еще будет шанс».
А пока надо было уезжать. Точнее, бежать. У Свежевского в Чацке осталась квартира. К родителям Нина вернуться не могла, там теперь было тесно: Бетси с Гольдманом жили в Шепетовке, и Нинина сестра ждала ребенка. Нина не сомневалась, что детей у Гольдманов будет много, в отличие от денег. Хотя, у Бетси есть все шансы сделать в Чацке карьеру. Может быть, и разбогатеют. Но Нине в их жизни места нет, Гольдманы ее никогда не простят за то, как она обошлась с Бобровым. По слухам, он опять подсел на наркотики и словно бы ото всех отдалился. Жил в каком-то своем, придуманном мире, ни с кем кроме Гольдманов не общаясь.
Видеть сестру, которая кругом оказалась права, Нине не хотелось. Ни ее, ни Боброва. О нем она вообще старалась не думать. Возможно, это была первая в ее жизни любовь, такая же слабенькая, как и все Нинины чувства. Лучшие чувства. В которых она не разобралась, потому что делать этого не собиралась. Ей просто хотелось жить хорошо, о чем она и сказала тогда, на вокзале Боброву.
«Мне просто не повезло», — с горечью думала Нина. «Как и многим, кому довелось жить в это время. Мы еще долго будем вспоминать этот кошмар. Эти потерянные годы, потому что затянется все это, похоже, надолго».
… — Ну что? Готова?
Стас за ней все-таки вернулся. Нина ничуть не удивилась бы, если бы ее муж уехал один. Все ж таки, в нем еще осталась толика порядочности. Зашел за женой.
В родной город им придется ехать тайно, через Шепетовку, а потом проселком, на дачу к Стасу. Всех москвичей по приезду сажают на двухнедельный карантин. Нина с ужасом представляла себе хибару, где придется какое-то время прятаться. И как все это пережить? Как?!
Нина в последний раз оглядела свой красивый, уютный дом, который она обставляла с такой любовью. Как его сохранить? Да, похоже, никак. Продать? Кто его купит. А деньги им со Стасом нужны, потому что ни для кого из них в Чацке нет работы. Филиал «Счастливого» закрыт на карантин, а если и откроется вскоре, там ожидаются сокращения.
Теперь в стране будет много безработных. Бизнес с трудом выживает, многие фирмы закрылись. Даже хостес сейчас не устроишься: когда еще откроются рестораны и кафе? «Можно родить ребенка», — в отчаянии подумала Нина. «На детей, кажется, дают какие-то деньги», — и она покосилась на мужа.
— Огород есть — проживем, — поймал Свежевский ее взгляд и запер ворота.
«Огород?!» Нина мысленно стала перебирать своих бывших поклонников. У кого-то из них и сейчас есть работа и деньги. У того же Боброва. Все, что угодно, только не огород, куры и кролики. Машину что ли продать?
Это был подарок Квашнина, и никто его у Нины не мог отнять. Но кому сейчас нужна такая дорогая машина, тем более, в Чацке? Нина вдруг представила, как бывшая первая красавица Чацка на своей гламурной красной машине с кожаными сиденьями едет в дачную хибару Свежевского, сажать огород. Да уж, карьера! Выбрала, так выбрала себе мужа! И Нина нервно рассмеялась.
— А я думал, ты реветь будешь, — с удивлением сказал Стас.
— Плачу я, смеюсь, что это изменит? Мы отступаем, Стас. Москва не покорилась, из нее теперь все бегут. Все, кто как мы с тобой позарился на легкие деньги.
— Мы еще вернемся, — самонадеянно сказал Свежевский.
Нина вздохнула. Никто не знает, что будет дальше. Понятно только, что мир уже никогда не будет прежним. Новый мир для новых людей. Для тех, которые не сломались, а, главное, готовились. Но Нина интуитивно чувствовала, что, ни она, ни Стас для этой новой нормальности не созданы.