Толпа начала бесноваться, в несчастную полетели гнилые овощи, тухлые яйца, помёт животных. Особо ретивый зритель, спустил штаны и пытался помочиться на телегу, но получив крепкий пинок от конвоира свалился на дорогу. Толпа всё напирала. Раздались дикие крики, кого-то задавили, кто-то упал в реку. Началась давка. Солдаты едва успевали наводить порядок, орудуя древками копий как дубинками. Одновременно в нескольких местах начались драки. Охранники бесцеремонно расшвыривая народ, пробивались к зачинщикам и били их железными перчатками, обухами мечей или щитами. Какой-то сумасшедший достал клинок и был немедленно изрублен стражей. Лысая женщина в странном головном уборе стремилась пролезть поближе. Сгорая от любопытства, она всё напирала, пока не оказалась возле тележки с пленницей. Джессика почувствовав сильный щипок, вскрикнула от боли.
— Смотри на лысую. Смотри на лысую.
Стало тихо, время остановилось. Кулак стражника замер возле челюсти дерущегося крестьянина. Яблоко, выпавшее из рук благородной дамы зависло в воздухе. Лошадь, вставшая на дыбы не думала опускаться. Ведьма с жутким хрустом вывихнув суставы освободилась от оков. Схватив лысую женщину, молниеносно затащила несчастную на телегу. Приковав руки к столбам, заняла её прежнее место в толпе. Лысая на глазах преобразилась, русые волосы водопадом заструились по плечам, крестьянское платье сменилось рубищем. Ведьма же превратилась в точную копию своей жертвы.
Эльва, дёрнув Джессику за рукав, сказала.
— Это ненадолго. Следи за перевёртышем. Не упусти из виду.
Всё снова задвигалось, загудело, замелькало. Шум толпы поначалу оглушил Джессику. Кулак стражника раздробил челюсть крестьянина, лошадь с цокотом опустилась на каменный мост, а за покатившееся по грязному снегу яблоко началась такая драка, что конные стражники только и успевали раздавать хлесткие удары кнутами по спинам особо неугомонных лакомок. Толпа вновь загудела, глашатай, пытавшийся читать приговор не мог её перекричать. Пленница билась в истерике.
— Это не я! Я не знаю, как тут оказалась. Помогите. А-а-а!
Но никто всерьёз не воспринимал её слов. Народ ликовал. Палач, резким ударом в лицо заставил пленницу замолчать. Он быстро связал ей руки, карлики-помощники нацепили железный ошейник, звук барабанов наконец-то заставил толпу замолчать.
— За богохульство, за содомию, за колдовство и разврат, за кражи и наведение порчи, еретичка и служанка антихриста Розалия из рода Макбрайтов будет предана казни.
Голос глашатая прервал бородатый мужик, заоравший во всё горло:
— Отправляйся к демонам, шлюха, бра…
Но договорить он не успел, потому что стоявший рядом стражник хорошенько ударил его щитом по лицу. Снова загрохотали барабаны, глашатай завершил свою речь и крестьянку, ставшую жертвой собственного любопытства, спихнули с моста. Раздался чудовищный хруст. Тело несчастной заболталось над рекой.
Люди долго ещё стояли, не желая расходиться, хотя жестокое представление было окончено. Ведьма, принявшая облик лысой, старалась затеряться в толпе. Эльва и Джессика шли за ней следом. Лысая плутала по городу, а потом стала выбираться к окраинам, всё время оборачиваясь, но Эльва вовремя пряталась, успевая утащить за собой Джессику. Возле невысокой башни Эльва насторожилась и зашептала Джессике в ухо:
— Сейчас будет рынок, а дальше — подворотня, куда она обязательно свернёт. Спрячься там.
Джессика не стала задавать лишних вопросов, а быстро побежала наперерез. Временами она поглядывала на лысую ведьму, но та всё время озиралась по сторонам и на Джессику внимания не обращала. В подворотне стояла одинокая бочка, спрятаться было негде. Джессика заметила приближающуюся лысую. Сделав вид, что роется в бочке, она стала осторожно наблюдать. Лысая вошла в проулок. Джессика погрузилась по пояс в бочку, а когда вынырнула обратно — лысая уже стояла рядом, спокойно глядя ей в глаза. Почувствовав острую боль ниже сердца, Джессика осела, обливаясь кровью. Лысая, пряча нож в рукав, продолжила свой путь. Серой стрелой мимо пронеслась Эльва. Когда Джессика очнулась старуха уже вытирала клинок о платье лысой. Подбежав к Джессике, поцокала языком, пытаясь её поднять. Оказавшись на плече Эльвы, Джессика потеряла сознание.
Саймон бежал по ночному лесу. Где-то там впереди Спенсервиль. К утру должен быть на месте. На душе было погано, как никогда на свете. Что он мог поделать? Ждать, когда Рори умрёт? Да, он забрал всё, даже воду. Рори слабо сопротивлялся, в беспамятстве едва двигая рукой. Любая помощь, лишний глоток только продлят адские мучения старика. Нога воняла словно тысяча дохлых кошек. Он всё равно не жилец. Саймон же, добравшись до города, сразу сообщит о беде. Да. Точно. Он сообщит и Рори спасут. Он вообще бежит туда потому, что старик сгорает на глазах. Рори сам бы попросил его об этом, если бы не бредил так сильно. Саймон обрадовался внезапному, такому простому объяснению, словно камень с души свалился.
Саймон присел отдохнуть у старой сосны и незаметно для себя уснул. Когда проснулся, возле него стоял Лакус.
— Мать твою, как ты напугал меня. Откуда ты взялся?
Тихим вкрадчивым голосом Лакус сказал:
— В этом лесу вы погубили многих и знаете где прятаться. К тому же копы заняты другими делами и только поэтому вас ещё не разыскали. Но я не коп. Для меня у леса нет секретов. Твой спутник, Рори, он действительно неплохо умеет заметать следы. Но Рори ранен, мне не составило большого труда разыскать вас. Пришёл черёд ответить за всё, что вы натворили.
Лакус засунув руку под куртку, пристально смотрел на Саймона.
— Иди за мной.
— Что ты разговариваешь как идиот? Мне срочно нужно в город.
Лакус выхватил из под куртки короткую металлическую дубинку и несколько раз ударил Саймона по лицу. Эти мерзкие твари совсем не умеют ходить по лесу. Их было двое, один ранен. Шли медленно, часто останавливались. Лакус выследил их последнее лежбище, везде валялись обрывки одежды, судя по крови и гною, обрывки использовали как бинты. Тот, кому они понадобились, ранен. Рана загноилась, далеко не уйдёт. Было важнее поймать того, кто двинул в сторону города. Лакус быстро настиг беглеца. Вот он, пытается защищаться от ударов. Теперь тащить его полночи. Впрочем справится. Куда же делся раненый? С такими травмами он вряд ли переживёт ночь.
Всё, что Саймон мог вспомнить — сильнейший удар в висок, после которого он потерял сознание. Ледяная вода быстро привела его в чувство. Он вскрикнул и попытался вскочить, но понял, что лежит на какой-то столешнице. Руки растянуты в стороны и крепко связаны верёвками. Ноги скручены проволокой. Лакус, подтащив грязную капельницу, вонзил Саймону иглу и вязкая тягучая жижа понеслась в кровоток, терзая вены. Прошла всего пара секунд, Саймон стал кричать от дикой боли. Он дёргался, игла несколько раз вылетала, оставляя на полу едкий пахучий след. Лакус снова и снова возвращал иглу на место, пока Саймон окончательно не затих, дыхание его остановилось.
Длинные костлявые пальцы погладили Лакуса по голове.
— Ты перестарался, мой мальчик. Нельзя вливать раствор слишком быстро.
— Госпожа, там был ещё один.
Пальцы сжались в кулак.
— Он видел тебя?
— Нет. Он сильно ранен, он где-то в лесу.
— Тогда беспокоиться не о чем. Волки — отличные санитары. Иди. Ты заслужил отдых. Тело оставь тут. Его не должны найти. Пока я не скажу.
Глава 23
Джессика лежала на просторной кровати.
— Пей, дитя, пей больше.
Какое отвратительное тёплое пойло. Всё произошедшее казалось жутким сном. Её стошнило, горлом пошла кровь.
— Где мы?
Эльва, хлопотавшая у таза с компрессами, сменила повязку и намазала рану какой-то студенистой вонючей жижей.
— Дома, теперь уже дома.
Джессика повернулась на бок. Острая боль пронзила сердце.
— Больно. Очень больно. Жжёт холодом.
Эльва вытерла влажной марлей её взмокший лоб.
— Прости меня. Я недоглядела. Но ведь ты сама просила дать тебе шанс.
Выпив воды, Джессика почувствовала себя легче. Губы, покрытые запёкшейся кровью слипались, говорить было больно. Джессика спросила:
— Ты убила Розалин, как мне теперь спасти брата?
— Ты снова бредишь. Это была не Розалин.
— А кто же?
— Клэр Макдауэл. Могущественная ведьма.
Эльва подошла к окну. Поглядывая сквозь грязное стекло на голубое небо она заговорила:
— Розалин бессмертна, потому что «одолжила» частицы своей души Великим Ведьмам. Что может быть безопаснее, чем спрятать душу у могущественного стража, да ещё и в прошлом?
Джессика посмотрела на Эльву, требуя разъяснений.
— Только Великие Ведьмы способны выдержать гнёт чёрной души ужасной колдуньи. Спрятав душу в их телах, Розалин обезопасила себя. Пока её душа обитает в разных местах, к тому же разбросанных по полотну времени — Розалин бессмертна.
Джессика совсем запуталась.
— Послушай, но если Розалин и спрятала свою душу, то все Великие Ведьмы давно уже умерли своей смертью.
Эльва улыбнулась.
— Поверь мне, дитя, это совсем не так. Я, к примеру, тоже одна из Великих.
— Ты?
— Да. Розалин удалось внести такую смуту в наши ряды, что началась жуткая междоусобица. Многие погибли из-за безумных амбиций проклятой плутовки.
Джессика потянулась за питьём. Эльва, аккуратно поддерживая её голову, напоила Джессику водой, от которой исходил острый запах мяты и лимона.
— Уничтожить ведьму очень сложно. Лучшее решение — не чеснок и не осиновый кол. У каждой из ведьм, если конечно они действительно Великие или хотя бы Старшие ведьмы, есть жертвенный клинок. Учитель дарит клинок ученику, когда понимает, что тот готов стать на Путь. Убитая клинком ведьма не воскреснет никогда. Её сила перейдёт к победителю. Бывают правда исключения, со временем ты узнаешь о них. А сегодня ты должна уяснить — погубить Великую можно только острым жертвенным клинком.