— Прошу прощения, — тихо окликнула ректора Джин, поднимая белую руку. — А чем плох этот ритуал? Разве это не новый шаг в магической науке — возможность поглощать природную магию? К примеру, если оформить ритуал как учебный эксперимент, можно не беспокоиться по поводу инспектора.
— Донна Келли… — металлические нотки зазвенели в голосе Бриара. Высокая фигура напряглась, как у готовой к атаке мантикоры. Серые глаза холодно сверкнули.
Нужно срочно спасать ситуацию, пока сердитый ректор не разорвал мою бедную Джин на клочки. У него была бессонная ночь, трудное утро, а теперь еще и персонал академии не желает всерьез воспринимать ситуацию, задавая вопросы.
Джин я тоже понять могу. Нас всех вызвали в кабинет ректора и сказали, что мы должны помешать тому, не знаю чему, предотвратив кражу того, не знаю чего. И ведь идея с экспериментом хороша. Мало ли, какие темы для исследований у наших выпускников. Да, идея хороша, жаль, не сработает.
— Ректор Корвус, спешу напомнить, что донна Келли библиотекарь, а не специалистка по ритуалам, — торопливо поднявшись с места, я приблизилась к начальству и тихо добавила: — Между прочим, очень ценный библиотекарь. А вы ее совершенно напрасно сейчас испепеляете взглядом.
Он сердито посмотрел на меня, но углубляться в описание грехов Джин не стал, а я, чтобы поскорее увести разговор в сторону, сказала, обращаясь в первую очередь к подруге:
— Природная магия крайне нестабильна и с высокой долей вероятности исход ритуала окажется для академии весьма неблагоприятным.
— Расхреначит нас как кливлендские гусеницы мой премиальный хрен, чтобы им всем ботву секатором отромашковило, — отрезал профессор Остерандо. — Этот мандрагоров ритуал от нас даже морковкиной кочерыжки не оставит.
Плохо дело, раз уж профессор Остерандо начал ругаться растениями. Совсем довели бедолагу. С другой стороны, ничего удивительного. Не каждый день человек узнает, что гравилат, который он бережно растил и трепетно лелеял, будет использован в ритуале, способном разрушить половину академии.
— Ну-ну, Хименос, — утешающе похлопывал травника по плечу профессор Мирскен. — Не переживай. Сам же говоришь, отцвело и прошло. Однолетняя печаль это, приятель.
— Своими руками его растил, — всхлипнул Остерандо. — Заботился, холил… А оно вон как повернулось.
Он шумно высморкался в коричневый платок, расшитый мелкими цветочками. Профессор Мирскен беспомощно огляделся, словно надеясь, что у кого-то найдется волшебное средство, способное помочь. Ах, если бы.
Ректор Корвус громко прочистил горло, и взгляды собравшихся метнулись к нему. Остерандо убрал платок и воинственно расправил плечи. Окажись сейчас перед ним злоумышленник, похитивший ценное растение, маленький полненький профессор растерзал бы негодяя своими руками.
— Итак, коллеги, — немигающий взор ректора медленно скользил по нашим лицам. — Есть какие-то идеи? Высказывайтесь, не стесняйтесь.
Ректор Корвус вглядывался в лица преподавателей, словно ища ему одному видимые сигналы. Так вот что чувствуют студенты, когда я выбираю, кого бы спросить… Пожалуй, теперь я им сочувствую чуть больше.
— Кажется, в подвалах академии где-то был волшебный рог, — вспомнил профессор Мирскен. — В рог дуют, соответственно через этот артефакт проходит воздух. С технической точки зрения, вполне, подходит.
Кошачьи глаза Эхои сощурились, на гладком лбу появилась едва заметная морщинка. Профессор артефактологии размышляла и взвешивала «за» и «против».
— Подходит, — согласилась, наконец, она. — Артефакты стихий вообще довольно широкое понятие, так что волшебный рог вполне можно использовать в таком качестве.
— Именно! — с излишней восторженностью воскликнул Мирскен. — Зачем воровать что-то, чего недосчитаются, если можно стащить то, о чем все напрочь забыли еще лет двести назад?
Он откинулся на спинку стула с видом человека, только что совершившего прорыв. Остальные преподаватели размышляли над высказанным предположением.
— Даже не уверен, что этот рог до сих пор существует, — покачал головой профессор Остерандо.
Маленький профессор все еще комкал в руках платок и время от времени испускал душераздирающие вздохи, но, по крайней мере, уже перестал выглядеть так, словно только что лишился всей своей семьи и теперь оплакивал их.
Ректор Корвус тоже не выглядел особенно убежденным, однако, молчал, то ли размышляя о чем-то своем, то ли просто решив дать профессорам высказаться.
— А никто не уверен, — развел руками Мирскен и ухмыльнулся. — В этом и прелесть ситуации. Я этот рог видел только однажды, когда искал в подвалах клетку для легковерика трансцендентного. Он той зимой чуть не ушел к говорящим бобам Хименоса. Те рассказывали, что умеют превращаться в корову. На новую клетку ректор, — он бросил быстрый взгляд на Корвуса, — предыдущий ректор, бюджет не выделил, пришлось искать среди старого хлама. Заодно столько всего откопал. Проклинающее кресло, которое потом пришлось сжечь, пару старых подсказывающих грифельных досок и несколько десятков разбитых зеркал.
— Наверное, зеркала времен Третьей Эпохи, — вставила Эхои. — Они ужасно искажали реальность и были уничтожены после одного особо памятного инцидента с женой бургомистра.
— Предположим, — холодный спокойный голос Бриара заставил оживившихся профессоров умолкнуть. — Итак, профессор Мирскен, вы отправитесь на поиски этого рога, а заодно и других предметов, способных использоваться в качестве артефакта стихии воздуха.
— Ректор Корвус, вы когда-нибудь бывали в подвалах академии? —
— Хорошо. Возьмите с собой… Маккой и Уэсливера.
— Да, но разве не профессор Шикоби…
— Профессор Шикоби не слишком хорошо себя чувствует. Вдобавок на ней завязаны новые охранные чары, защищающие остальные артефакты. Если кто-нибудь попытается украсть еще какой-нибудь артефакт, профессор Шикоби должна быть в зоне доступа. Проректор Каллахан и профессор Гоббс продолжат занимать проверяющего инспектора. Кажется, они должны были провести ему экскурсию по кухне.
Мирскен тяжело вздохнул при упоминании кухни, но не сказал ни слова. А, может, такую реакцию вызвала мысль о профессоре Гоббсе. Слышала, бедолага на днях вновь спустил всю зарплату на бега буньипов. Теперь будет до аванса ходить мрачный и всем рассказывать, что там был «верняк», но судьба-злодейка спутала все карты.
— Донна Келли, — продолжал, между тем, ректор, — вы проведете сегодня семинар по… тему выберите сами. На семинаре будут присутствовать все студенты. Займите их чем-нибудь подольше. После вашего семинара доктор Агро проведет занятие по технике безопасности и оказании первой медицинской помощи. Он давно просил выделить на такое занятие время. Вот и порадую его.
По виду Бриара невозможно было заподозрить, будто бы ему хотелось порадовать доктора. Скорее, подобное стало незапланированным побочным эффектом.
— Если мне не изменяет память, самый благоприятный день для ритуалов в нынешнем полугодии будет сегодня ночью.
Образова,лась пауза и все взгляды вдруг обратились ко мне. Ах, да!
— Совершенно верно, — подтвердила я. — Положение луны подходящее.
— Хорошо, — мрачно кивнул он. Твердые губы сжались, бледные пальцы напряженно переплелись и вновь расслабились.
— А почему мы вообще уверены, что этот тип, собирающийся провести ритуал, не обзавелся артефактом воздуха заранее? — подняла руку, словно студентка на занятии, Джин. — Может, он его с собой принес, а мы сейчас зря время терять будем на поиски рога или чего-то еще.
— Потому что артефакты должны обладать тем же магическим фоном, что и место, где будет проведен ритуал. По этой же причине перед ритуалом вызова демонов свечи оставляют в пентаграмме на некоторое время, чтобы они пропитались энергией локации.
— Значит, это точно что-то отсюда… — задумчиво кивнула Джин. Румянец спал с щек и ее бледное лицо показалось мне совсем незнакомым. — Четыре артефакта из академии…
— Мы не можем быть уверены, что артефакты уже не собраны им, — обеспокоенно добавил Мирскен и полез в карман. Оттуда он извлек шоколадную конфету в блестящей фольге и с нежностью посмотрел на нее. Пробормотав нечто похожее на «все равно терять больше нечего», профессор развернул конфету и запихнул ее в рот.
— Возможно, стоит эвакуировать студентов? — обеспокоенно спросила побледневшая Джин.
— Библиотека — самое защищенное место в академии, — отрезал ректор, по-видимому, успевший все продумать. — Если и есть место, где студенты будут в безопасности, то это библиотека.
Ну что же, значит, библиотека. Бриар расставил нас, как шахматные фигуры. Проректор Каллахан и профессор Гобсс отвлекают внимание инспектора. Я, Уэсливер и Мирскен обыскиваем подвалы. Джин и доктор займутся студентами. Эхои… А что будет делать Эхои помимо контроля над оставшимися артефактами?
Взгляд мой метнулся к коллеге, осторожно опиравшейся на Уэсливера. Хорошо смотрятся вместе. Не время для подобного! Не время! С другой стороны, приятно, что даже среди бури и дыма у некоторых людей что-то ладится в личной жизни.
Отдав последние указания, ректор жестом отпустил преподавателей, напоследок велев каждому проявлять бдительность и не самоуправствовать. Как первое у него сочеталось со вторым, я не очень поняла, но спорить не стала. В конце концов, главное, чтобы все прошло хорошо.
Только в этот момент я вдруг поняла, что мне кажется самым странным и непривычным во всей этой ситуации. Я просто-напросто не привыкла так работать! Это немного забавно, но в сфере образования порой не так важен результат, как процесс. Какая разница, чему ты научил студентов, если из академии они выйдут травмированными личностями с ненавистью к магии и никогда в жизни не станут работать по профессии? Совсем не имеет значения, что у Альфрика Мезенгарда полным-полно троек. Важнее, что он искренне любит магию и с энтузиазмом ныряет в то, что ему интересно. Да, его интересы не всегда совпадают с учебным планом, но заинтересовавшись какой-то темой, он изучает ее так глубоко, что впору даже позавидовать. Наши студенты пылки, талантливы, порой неусидчивы, но энергичны и любопытны.