– Красава, – восхищённо шепчет Руслан.
– М-да, – подтверждает Володя. – Крепкий орешек.
Оля подходит к Алексу, который, увидев её, расплывается в широченной улыбке, и берёт у него из рук газету. Руки у Алекса чёрные, как у шахтёра после смены. Скоро такими же чёрными будут и Олины руки, но она не обращает на это внимания.
– Бородатый демон?
– Угу, – подтверждает Алекс.
Оля всматривается в фотографию – на ней лицо большого и грозного мужчины с короткой чёрной бородой и густыми бровями искажает гримаса – взгляд воспалён, лоб сморщен, нижняя челюсть почти касается шеи; Оля успевает подумать, что так мог выглядеть Паваротти в образе Каварадосси из «Тоски» или даже в образе Калафа из «Турандот», пока не читает подпись под фотографией: «Кто остановит ангела смерти Баруха Шубаева?» Кончиками пальцев она складывает газету вчетверо, убирает в сумочку и идёт к выходу.
3
Зоя знала наверняка, что дядя Боря отчитает её сегодня вечером, потому что сочтёт её бегство от Николая поступком ребёнка, а не взрослого. Ну и пусть. Сегодня – не каменный век, а двадцать первый. И никто не будет воровать человека на улице. Пусть он это поймёт и отстанет. Пусть так и запишет: Зоя больше не ребёнок. Если она не докажет это сейчас, то не докажет никогда. Она хочет, чтобы они все раз и навсегда поняли, что она – самостоятельная личность, безо всяких но.
Николай будет преследовать её всю дорогу, объезжая пешеходные пути, а кое-где и нарушая ПДД, ну и пусть, а она назло будет идти там, где он не проедет: по лестницам, по узким спускам, по тропинкам. Он с таким же успехом мог просто дождаться её у их калитки. В конце концов, весь путь от школы до дома составляет ровно 3500 шагов и ни шагом больше, уж двадцать минут можно потерпеть.
Зоя обошла центральную библиотеку и направилась в сторону Университетской улицы. Вот же он, её обычный мир, в котором ничего не изменилось и ничего не изменится. Вот и старая ель, гнущаяся от собственного веса, ветки свисают с неё, словно облезлая шуба с дряхлой старухи; вот и дети сидят под ней и кидают друг в друга шишки. Зоя смотрела по сторонам и не замечала во внешнем мире ничего необычного.
Авиакасса «Одиссея»
Салон женской одежды «Альфа»
Пятигорское мороженое
Грузовик Baisad agroservice 26
Служба эвакуации
«Девятка» ДПС
Яндекс-такси
Центр развития регионального туризма
Запах выпечки из «Слойкина». Зайти или не зайти? Бабушка опять начнёт ругаться, если она придёт домой сытая.
«Союзпечать»
Зоя наклонилась к окошку, протянула несколько монет и взяла газету, которая лежала прямо наверху. Глаза такого знакомого и такого незнакомого человека царапающим гвоздём вцепились в неё. Она пробежала глазами статью и нашла нужное ей место:
«Эксперт по роялям из Краснодара утверждает, что такой рояль в базовой комплектации стоит десять миллионов, но по слухам, опять же из анонимных источников, рояль не только содержит орнамент в стиле рококо, сделанный из настоящего сусального золота, но и сложнейшую надпись сбоку, изготовленную из специально доставленной из Якутии бриллиантовой россыпи. Это, конечно, значительно увеличивает стоимость рояля, но делает его одновременно не вполне ликвидным. «Перепродать такой рояль с личной надписью будет сложно. Несмотря на номинальную стоимость бриллиантовой россыпи и рояля по отдельности, индивидуальная, личная, надпись, делает его предметом очень личным». Вероятно, что наложение надписи повлекло за собой снятие лакового слоя рояля, а это означает, что инструмент уже не может быть перепродан как новый. Следовательно, рояль Шубаев купил не с инвестиционными целями. Какую же надпись заказал Барух Захарьевич (его настоящее иудейское имя) Шубаев для своего рояля? Это, под грифом секретности, нам рассказал анонимный собеседник, и мы делимся с вами. «Там написано Angel или Angela, я точно не помню. Помню только, что что-то, связанное с ангелом». Какому же ангелу поклоняется шубный барон Шубаев – не ангелу ли смерти?»
Зоя свернула газету и положила в рюкзак. Ей всегда казалось, что они с дядей Борей на одной волне, что они понимают друг друга без слов, что она понимает его и знает. Именно с ним она могла поделиться всем, даже самым сокровенным. Но теперь, с этим роялем, начался какой-то бардак. Достаточно ли хорошо она знает дядю Борю? Теперь она в этом сомневалась. Что-то в нём поднималось такое, чего она не понимала совсем. Бабушка сказала по-телефону, что у него помутнение рассудка, но Зоя не хотела в это верить.
1-й трамвай до Колхозной площади.
5-й трамвай до 5-го переулка.
Бродячий пёс – белый в пятнах, красивый, но боязливый. Мама бы его накормила. Как давно она не была у мамы. Она обязательно пойдёт в ближайшие дни. Только не сегодня. Сегодня она зла на маму, как никогда. Сегодня ей в очередной раз напомнили, что она никогда не была для мамы на первом месте. Да и не родилась она бы вовсе, если бы у мамы тогда всё сложилось. Она – результат маминого провала. От этой мысли у Зои становилось тесно в груди. Но как предъявить претензии человеку, который её не слышит?
Рояль разрушил их налаженную жизнь. Зачем дяде Боре понадобился личный рояль? Ведь он же говорил, что с музыкой навсегда покончено, что музыка осталась в прошлом, а в настоящем есть только реальная жизнь. Что он хочет просто жить, без всех этих выпендрежей. Что он нуждался в музыке, когда был ребёнком, и что музыка помогла ему заговорить, но что теперь с этим навсегда завязал и больше нет возврата. А что до рояля, так это – чистая инвестиция. Так он говорил. Теперь выяснилось, что это неправда, что он её обманывал. Как часто она слышала от него слова, обращённые против музыки. Буквально две недели назад, отвечая на вопрос бабушки, он пообещал, что никогда больше не позволит себя поработить. Что всё, чего он хочет – это быть собой, быть Борисом Шубаевым. Он ещё пошутил, что фамилия у него лучше рифмуется с шубами, чем с Шубертом. Они так хорошо сидели втроём, как не сидели уже давно, и много смеялись. Бабушка сказала: «Не смейтесь так много, завтра плакать будете». Бабушка была очень суеверной, и они с дядей Борей часто над ней потешались.
– Представь, – сказала Зоя, – завтра мы проснёмся и будем сразу плакать.
Нет, она не будет плакать. Слёзы ни к чему не ведут. Она не любила разговоров о душе, она верила только в точные науки. Математика заменяла ей религию. И всё, что случилось в их жизни десять лет назад, было неопровержимым доказательством того, что их жизнь подчинена только одному богу – Хаосу. Любое мельчайшее действие в одном месте может иметь последствия в другом месте. Эффект бабочки. Всё взаимосвязано. Одна маленькая ошибка, незначительная сама по себе, может повлечь за собой цепочку непредсказуемых событий.
Тот факт, что дядя Боря пытался стать певцом и вжиться в роль оперного героя, который стреляет из пистолета, сам по себе ничего не значит. Он же никого не собирался убивать. Он просто выкопал пистолет из тайника, зарядил его, пару раз выстрелил по банкам и положил обратно в тайник. Преступление? Нет.
Когда дядя Боря уже находился в Москве, за полторы тысячи километров от Пятигорска, чтобы (как думали все) поступить на кожно-меховой, отец нашёл здание, идеально подходящее для фабрики. Он давно говорил о том, что хочет расширить производство, что в рамках цеха ему стало тесно, и дедушка его поддерживал. Они провели переговоры с хозяином здания и договорились о цене. Они уже сидели с сумкой, полной наличных евро, у нотариуса, когда зашёл вороватого вида молодчик с чётками в руках и, нагло ухмыляясь, сообщил, что сделки не будет. «Хозяин передумал, – хмыкнул он, а потом спросил: – Вы, наверное, денежки уже собрали?» Зоя представляла себе, когда слышала эту историю, что он вдобавок щёлкнул языком и оголил золотые зубы. Дедушка с отцом поспешили домой. Всю дорогу дедушка держался за сердце, будучи уверенным, что это подстава, а отец пытался его успокоить, чем ещё больше раздражал. Когда они добрались до дома, дедушка уже в открытую кричал на отца, что, мол, тот идиот, не может нормально оценить партнёров. В общем, обстановка была накалена до предела, и когда бабушка пришла домой с рынка, мужчины места себе не находили. Бабушка быстро взяла дело в свои руки и закатала деньги в баллоны, а баллоны благополучно закопала, потом она измерила дедушке давление и дала лекарство. Дядя Боря в это время стоял на сцене и пел арию, которую он долго (как потом выяснилось) репетировал. Удостоверившись, что дома всё спокойно, бабушка уехала в больницу, в которой Зоя лежала с гландами, а отец с дедушкой остались дома. Когда мама пришла домой от Зои, она сразу легла спать, потому что не спала сутки, а мужчины рылись в саду – искали ствол, чтобы защитить дом от потенциальных грабителей.
Что произошло потом, доподлинно неизвестно, но в ходе следствия выяснилось, что, вероятнее всего, оружие было за несколько дней до этого заряжено и снято с предохранителя, и когда оно попало в руки дедушки, оно сразу выстрелило. Скорее всего выскочил затвор и самопроизвольно активировался спусковой механизм. Пуля попала в грудь отца, от полученного ранения он скончался на месте. Дедушка попытался дойти до телефона, чтобы вызвать «Скорую», но по дороге упал. Мама выбегает на шум, видит лежащего дедушку, вызывает «Скорую», зовёт отца, он не отвечает, она его ищет, ищет, ищет, находит, кричит, кричит, кричит. «Скорая» констатирует две смерти и один нервный срыв.
Дядя Боря, ни о чём не зная, возвращается из Москвы. Он входит во двор с улыбкой на лице и первое, что он слышит, это вопль. Мама набрасывается на него с кулаками, она кричит ему: «Это твоя вина! Это ты его убил!» Но был ли дядя Боря виновен в самом деле? Или он стал той самой бабочкой, взмахнувшей крыльями, не подозревая о последствиях? Как математик, Зоя склонялась к ответу «не виновен», однако ей не давал покоя вопрос: если дядя Боря не виновен и дедушка не виновен, то кто тогда? Кто виновен в том, что она в восемь лет осталась сиротой?