В долине Серебряной реки правила создаю я, и я их изменяю. Я сам и есть правило.
Роза пожаловалась, что у нее болят пальцы.
– Значит, пришло время отдохнуть, – сказал Пастор. – Если хочешь, завтра я научу тебя другой песне.
Если буду жив.
– А тебе больно, когда ты играешь?
– Нет. Но я привык. Со временем на подушечках появятся мозоли, и они станут такими же твердыми, как пятки.
– А у Ноэля Галахера жесткие подушечки пальцев?
– Если Ноэль Галахер гитарист…
– Конечно! Он из группы «Оазис»!
– Ну, тогда у него жесткие подушечки. Ты бы хотела стать музыкантом?
– Нет.
– Четкий ответ. А у тебя есть другие идеи?
На лице у Розы появилось виноватое выражение, словно она заранее знала, что отец ее не одобрит, но потом набралась мужества и сказала:
– Я хочу быть писателем.
Он даже не смог бы сказать, что почувствовал.
Папа никогда не прочтет твою работу.
Однако Пастор сделал вид, что очень доволен:
– Вот и отлично! А каким писателем?
– Для журналов. Ну, вроде «Тинейджера».
– А почему?
– Они встречаются со звездами, берут у них интервью, пишут о моде и косметике.
Пастор стиснул зубы, чтобы скрыть отвращение.
– Ну, мне нравится, что ты хочешь стать писателем. Если ты будешь сочинять стихи и рассказы, то сможешь остаться в долине Серебряной реки.
– Ну да, может быть, – с сомнением ответила Роза.
Он видел, что Роза не намерена всю жизнь провести здесь. Но она еще слишком молода и многого не понимает. К тому моменту, когда она сможет сама принимать решения, ее точка зрения изменится.
Я надеюсь.
К ним подошла Звезда.
– Время для Правдолюба, – сказала она.
Пастор забрал у Розы гитару.
– Пора спать, – сказал он.
Они со Звездой направились к поляне, где стояли машины, а по дороге занесли гитару Мелодии. Мелани включила радиоприемник и устроилась на заднем сиденье «барракуды». Она надела ярко-желтую футболку и голубые джинсы из бесплатного магазина. Одежда была ей велика, и она затянула джинсы ремнем, подчеркнувшим ее тонкую талию. Она выглядела очень сексуально.
Природа наградила Джона Правдолюба удивительно низким гнусавым голосом, который иногда оказывал гипнотическое действие на слушателей. Он специализировался на разговорах о том, во что слушатели верили, но стеснялись признавать. Обычные рассуждения фашиствующей свиньи: СПИД есть наказание за грехи, интеллект связан с расой, мир нуждается в жестком порядке, все политики глупы и коррумпированы и тому подобное. Пастору казалось, что большую часть его слушателей составляют толстые белые мужчины, которые все сведения о жизни черпают в барах.
– Этот тип олицетворяет то, что я больше всего ненавижу в Америке, – сказала Звезда. – Предрассудки, ханжество, лицемерие, самодовольство и чудовищную глупость.
– Точно, – согласился Пастор. – Давай послушаем.
– Сейчас я еще раз прочту заявление, сделанное секретарем губернатора, мистером Ханимуном.
Волосы у Пастора на затылке встали дыбом, а Звезда сказала:
– Проклятый сукин сын!
Ханимун стоял за планом затопления долины Серебряной реки, и они его ненавидели.
Джон Правдолюб продолжал говорить медленно и тяжеловесно, словно каждый звук имел особенное значение:
– Вот послушайте: «ФБР произвело расследование угрозы, появившейся первого мая среди объявлений в Интернете. Установлено, что за угрозой ничего не стоит».
Сердце Пастора упало. Он ждал именно такого поворота событий, тем не менее пришел в смятение. Пастор рассчитывал, что в заявлении прозвучит хотя бы намек на мирные предложения. Однако ответ Ханимуна оказался максимально жестким.
Правдолюб продолжал читать:
– «Губернатор Майк Робсон в соответствии с рекомендациями ФБР решил ничего не предпринимать». Таков, друзья мои, полный текст заявления. – Правдолюб явно считал его возмутительно коротким. – Вы удовлетворены? Срок, назначенный террористами, истекает завтра. Вас успокоили слова губернатора? Позвоните Джону Правдолюбу по этому номеру и скажите, что вы думаете.
– Значит, нам придется это сделать, – сказал Пастор.
– Ну, я и не рассчитывала, что губернатор пойдет на уступки без демонстрации.
– И я тоже. – Пастор нахмурился. – В заявлении дважды упоминается ФБР. Похоже, Майк Робсон собирается во всем обвинить федералов, если дело обернется не лучшим образом. Возможно, он сомневается.
– Что ж, нам нужно продемонстрировать, что мы способны устроить землетрясение…
– Может быть, он еще передумает.
Звезда опустила взгляд.
– Дерьмо! – со вздохом сказала она. – Наверное, я рассчитывала, что все решится мирно.
Пастор встревожился. Ему не нравилось, что Звезда сомневается в успехе. Ее поддержка была ему необходима, чтобы убедить остальных Едоков Риса.
– Мы можем сделать все так, что никто не пострадает, – сказал он. – Мелани выбрала идеальное место. – Он повернулся к ней: – Расскажи Звезде, что мы решили.
Мелани наклонилась вперед и развернула карту так, чтобы ее могли видеть Звезда и Пастор. Она не знала, что Пастор не умеет читать.
– Вот здесь, в долине Оуэнс, есть сдвиг, – сказала она, указывая на красную полоску. – Тут произошли крупные землетрясения в 1790 и 1872 годах, так что давно пришло время для следующего.
– Неужели землетрясения случаются по расписанию? – спросила Звезда.
– Нет. Но история сдвигов показывает, что необходимое для него напряжение достигает нужной величины один раз в столетие. Из чего следует, что мы можем его устроить, если произведем толчок в нужном месте.
– И где же? – спросила Звезда.
Мелани указала точку на карте:
– Примерно здесь.
– А точнее?
– Только после того, как я там побываю. Данные Майкла дают нам координаты с точностью до мили. Когда я увижу ландшафт, то смогу указать место.
– Как?
– Свидетельства прежних землетрясений.
– Ясно.
– Согласно теории Майкла о сейсмических окнах, самый подходящий момент наступит между часом тридцатью и двумя двадцатью.
– А почему ты уверена, что никто не пострадает?
– Посмотри на карту. Долина Оуэнс населена не густо, здесь расположено всего несколько маленьких городков, разбросанных вдоль русла высохшей реки. Выбранное мной место находится в нескольких милях от поселений.
– И мы не сомневаемся, что землетрясение будет небольшим, – добавил Пастор. – В ближайшем городке никто ничего не почувствует.
Он, как и Мелани, знал, что полной уверенности быть не может, но пристально посмотрел на Мелани, и она промолчала.
– Если эффекта никто не ощутит, то всем будет наплевать, – сказала Звезда. – В таком случае зачем вообще устраивать землетрясение?
Звезда противоречила сама себе, что показывало, как сильно она нервничает.
– Мы обещали завтра устроить землетрясение. Как только оно начнется, мы позвоним Джону Правдолюбу по мобильному телефону Мелани и скажем ему, что сдержали обещание.
О, какой это будет замечательный момент!
– А он нам поверит?
– А куда он денется после того, как специалисты проверят показания сейсмографов, – сказала Мелани.
– Представляю, как будут чувствовать себя губернатор Робсон и его люди. – Пастор услышал возбуждение в собственном голосе. – Особенно мерзавец Ханимун. Они скажут: «Черт, они действительно могут устроить землетрясение! Что же нам теперь делать?»
– И что будет дальше? – поинтересовалась Звезда.
– Тогда мы пригрозим устроить новое землетрясение. Но дадим им не месяц, а неделю.
– А как мы отправим нашу угрозу? Тем же способом?
– Нет, – покачала головой Мелани. – Я уверена, что они могут отследить послание, отправленное по Интернету. А если мы выберем другой адрес, нашу угрозу могут не заметить. Вспомните, прошло три недели, прежде чем Джон Правдолюб обратил на нее внимание в прошлый раз.
– Значит, мы позвоним и будем угрожать вторым землетрясением?
– Но теперь оно произойдет уже не в пустынной местности, а там, где возможны серьезные разрушения, – вмешался Пастор. Перехватив встревоженный взгляд Звезды, он добавил: – Но возможно, нам не придется его устраивать, хватит одной угрозы.
– Inshallah, – сказала Звезда. Она научилась этому выражению у алжирки Оды. – Если того пожелает Бог.
Они выехали на следующее утро, когда еще не рассвело.
Никто не видел сейсмический вибратор при свете дня на расстоянии в сто миль от долины, и Пастор рассчитывал, что так будет и дальше. Он планировал вернуться домой после наступления темноты. Придется преодолеть около пятисот миль, одиннадцать часов в грузовике, максимальная скорость которого составляла сорок пять миль в час. Пастор решил на всякий случай взять с собой «барракуду». И Кедра, потому что самим им будет не справиться.
Пастор включил фонарь, чтобы добраться до места, где они спрятали грузовик. Все четверо молчали. У них ушло полчаса на то, чтобы убрать ветки и вывести сейсмический вибратор.
Пастор нервничал, пока не сел за руль грузовика и не включил зажигание. Когда он услышал ровное гудение двигателя, его охватило возбуждение.
Дома коммуны находились более чем в миле, и он не сомневался, что никто не услышит рева мотора, поскольку густой лес поглощал шум. Утром коммунары заметят, что они уехали. Анет должна сказать всем, что они отправились в Напа на встречу с Полом Бейлом. Обычно коммунары никуда не ездили, однако едва ли они будут задавать вопросы, поскольку никому не захочется связываться с Пастором.
Пастор включил фары, и Мелани уселась рядом с ним. На первой передаче он повел тяжелый грузовик к дороге. Мощные колеса легко справлялись с кустарником и пересохшими ручьями.
Господи, получится ли у нас задуманное?
Землетрясение? Перестань!
Но мы так хорошо все спланировали.
Пастор выехал на дорогу и повернул на восток. Через двадцать минут они уже покинули долину Серебряной реки и выбрались на 89-е шоссе. Пастор свернул на юг, посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что Звезда и Кедр следуют за ними на «барракуде».