– Но как это могло случиться? Здесь?
– Трогайте потихоньку, Торин, и я покажу вам. Кали просыпается.
Глава 37Стромболи
В отличие от физиков и астрономов геологи редко становятся знаменитыми, по крайней мере в связи с выполнением своих профессиональных обязанностей. Сэр Колин Дрейкер никогда и не стремился к известности, но этой участи не смог избежать никто на борту «Голиафа».
Он не жаловался; он сознавал, что это меньшее из двух зол. Никто не надоедал ему просьбами, которые он не мог выполнить, или приглашениями, которые у него не было ни малейшего желания принимать. А от своих постоянных репортажей по каналам внутренней системы («Колин на Кали», как их везде прозвали) Дрейкер получал истинное наслаждение. На этот раз для сообщения у него действительно было кое-что новое.
– Кали больше не бездействующая глыба из металла, камня и льда. Она пробуждается от долгого сна.
– Большинство астероидов мертво – это совершенно неактивные тела. Но некоторые из них представляют собой остатки древних комет и, когда они приближаются к Солнцу, вспоминают свое прошлое…
– Здесь самая известная из всех живых комет – комета Галлея. Этот снимок сделан в 2100 году, когда она находилась в наибольшем удалении от Солнца, чуть дальше орбиты Плутона.
Посмотрите, как она напоминает Кали, – просто каменная глыба неправильной формы.
– Как вы, наверное, понимаете, сейчас мы проследовали за ней вокруг Солнца по всей ее 76-летней орбите, наблюдая за происходящими с ней изменениями. Здесь она пересекает орбиту Марса. И какая теперь разница, когда она оттаивает после долгой зимы! Застывшие льды – вода, углекислота, целая смесь углеводородов – начали испаряться и пробили твердый поверхностный слой. Она зафонтанировала струями газа наподобие кита…
– Сейчас они образовали вокруг нее облако. Камера отодвигается назад – смотрите, как формируется хвост, направленный в противоположную сторону от Солнца и напоминающий флюгер при солнечном ветре…
– Некоторые из вас вспомнят, насколько захватывающим было возвращение кометы Галлея в 2061 году. Но к тому времени она испарялась аналогичным образом веками – только представьте себе, какова она, должно быть, была в свои молодые годы! Она господствовала в небе еще до битвы при Гастингсе в 1066 году и уже тогда наверняка представляла собой только слабое отражение своего былого величия.
– Возможно, что тысячи лет назад, когда Кали была настоящей кометой, она выглядела в равной степени столь же захватывающе. Теперь же все – ну почти все – летучие вещества испарились во время ее прохождения вблизи Солнца. Это единственный признак ее былой активности, который сохранился до сегодняшнего дня…
Перемещаясь рывками, портативная камера, установленная на космических санях, дала панораму поверхности Кали с высоты нескольких метров. То, что недавно было изрытым кратерами угольно-черным грунтом, теперь покрылось белыми клочьями, как будто только что прошел снегопад. Они собрались вокруг зияющего отверстия в поверхности астероида, над которым клубилась едва заметная дымка.
– Это снято как раз перед местным закатом. Кали нагревалась весь день. Сейчас она готова забурлить. Смотрите!
– В точности как гейзер на Земле, если вы когда-нибудь его видели. Но заметьте, ничто не оседает на поверхность. Все выстреливается в космическое пространство. Гравитация здесь слишком ничтожна, чтобы притянуть это обратно.
– А через тридцать секунд все кончено, хотя, когда Кали приблизится к Солнцу, выбросы могут стать более продолжительными и мощными.
– Можно сказать, что у нас есть собственный настоящий мини-вулкан – солнечный! Мы решили назвать его Стромболи. Но все, что он извергает, имеет довольно низкую температуру. Если коснуться его рукой, вы не обожжетесь, а обморозитесь. Возможно, это последний вздох Кали. В следующий раз, совершая оборот вокруг Солнца, она будет уже мертва.
Поколебавшись какое-то мгновение, сэр Колин закончил репортаж. Он испытывал искушение добавить: если будет еще один оборот вокруг Солнца. Пройдут недели, прежде чем он сможет удостовериться, обоснованны ли его опасения, а пока было бы глупо – нет, преступно – поднимать ненужную тревогу, когда вся планета продолжала дышать с облегчением.
Кали все еще приковывала всеобщее внимание, но уже не как символ рокового конца, а как первейший экспонат выставки «Злоключения столетия». Уже давно хрисламские власти выявили диверсантов из Возрожденных и передали их в руки «Астропола», но те упорно отказывались защищаться. Была и еще одна проблема. Где найти беспристрастных присяжных? Конечно, не на Земле, да, пожалуй, и не на Марсе.
Более того, какой приговор следовало бы вынести за попытку уничтожения планеты? Совершенно очевидно, что подобное преступление не могло иметь прецедента…
Все это, вероятно, не имело бы особого значения, если бы Кали опять угрожала виновным точно так же, как и всем остальным. Празднования могли оказаться преждевременными. Вполне возможно, казнь просто откладывалась.
Глава 38Окончательный диагноз
«Калитрясения» случались все чаще, хотя казались пока вполне безобидными. Они всегда происходили в одно и то же время недолгого дня, как раз перед тем, как вращение увлекало Стромболи на темную сторону астероида. Понятно, что в дневные часы зона вокруг мини-вулкана поглощала тепло, а перед наступлением темноты он раскочегаривался.
Однако – и это было то, что беспокоило сэра Колина, хотя он поделился своими соображениями только с капитаном Сингхом, – извержения начинались все раньше, длились все дольше и становились более сильными. К счастью, они пока не выходили за рамки одного района, почти на противоположной от «Голиафа» стороне астероида; нигде больше выбросов не было.
Команда взирала, на Стромболи скорее с приятным изумлением, чем с тревогой. Сонни – никакой мужчина не упустит такую возможность! – начал принимать ставки на точное время извержения, да так, что теперь каждый вечер Давиду приходилось вносить значительные поправки в кредитные счета.
Но под руководством сэра Колина он производил и гораздо более серьезные расчеты. «Голиаф» преодолел уже полпути от Марса до Земли, когда Сингх и Дрейкер решили, что пора предупредить об опасности Космический патруль – и пока больше никого.
«Как вы поймете из приложенных схем, – начиналась их докладная записка, – существует еще одна сила помимо нашего двигателя, влияющая на орбиту Кали. Выходное отверстие, которое мы назвали Стромболи, действует на манер ракетного двигателя, выбрасывая с каждым полным оборотом сотни тонн различных веществ. Вследствие этого 10% приложенных нами усилий уже сведено на нет. Большой проблемы не предвидится, пока положение дел не ухудшается».
«Но это может произойти, когда Кали приблизится к Солнцу. Конечно, если она исчерпает свои запасы летучих веществ, беспокоиться будет не о чем».
«Мы не хотим поднимать тревогу раньше времени, пока этот вопрос остается неясным. Поведение активных комет – а Кали остаток именно такой кометы – непредсказуемо. Поэтому Космический патруль должен рассмотреть дополнительные меры, которые можно предпринять, и решить, как подготовить к этому общественность».
«Можно извлечь урок из истории кометы Свифта–Тутля, открытой двумя американскими астрономами в 1862 году. Потом ее потеряли более чем на столетие, потому что, когда она приблизилась к Солнцу, под действием реактивной силы ее орбита изменилась, как и у Кали».
«Затем в 1992 году ее снова открыл японский астроном-любитель, и, когда вычислили ее новую орбиту, всех охватила тревога. Оказалось, что вероятность столкновения кометы Свифта – Тутля с Землей 14 августа 2126 года высока».
«Хотя в свое время это произвело сенсацию, сейчас этот случай прочно забыт. Когда в 1992 году комета обогнула Солнце, ее солнечные двигатели снова изменили ее орбиту – на безопасную. В 2126 году она пройдет далеко в стороне от Земли, и мы сможем любоваться ею в нашем небе как вполне безобидным зрелищем».
«Возможно, этот пример из истории астрономии – мы просим прощения у тех, кто знаком с ним, – несколько успокоит общественность. Но, разумеется, мы не можем уповать на такой же счастливый поворот событий».
«Наш первоначальный план заключался в том, чтобы покинуть Кали, как только она будет выведена на безопасную орбиту, встретиться с заправочным танкером и вернуться на Марс. Но теперь мы должны исходить из того, что нам придется израсходовать все топливо прямо здесь, на Кали. У нас не хватит его, чтобы продолжать давление на всем пути до Земли. Будем надеяться, что этого и не потребуется».
«Потом мы останемся здесь – у нас небольшой выбор! – пока не будет организована спасательная экспедиция. Возможно, это произойдет только после того, как мы обогнем Солнце и направимся к орбите Земли. Пожалуйста, немедленно сообщите нам, одобряете ли вы этот план или у вас есть какие-либо альтернативные соображения».
Когда прохождение космического факса было подтверждено, капитан Сингх заметил с легким нетерпением:
– Ну и каша заварится. Интересно, как они с ней управятся?
– Меня интересует, как мы с ней управимся, – мрачно ответил сэр Колин. – Я обдумал некоторые альтернативные варианты.
– Например.
– Наихудший сценарий – мы не можем изменить орбиту Кали. Вы действительно собираетесь сжечь все топливо до капли и позволить «Голиафу» тоже погибнуть? Сколько тонн топлива нам понадобится, чтобы уйти на безопасную орбиту, пусть даже касательную?
Капитан Сингх невесело улыбнулся.
– Если рассчитать впритык, то около девяноста.
– Я рад, что вы уже обдумали это. Девяносто тонн не будут иметь ни малейшего значения для Кали – или для Земли, – но они могли бы спасти наши шкуры.
– Согласен. Нет никакого смысла лишать себя жизни – и добавлять десять тысяч тонн к удару молота. Да десять тысяч тонн не так уж и будут заметны на фоне двух миллиардов. – Хороший аргумент, но я сомневаюсь, что его правильно поймут на Земле, когда мы скажем «простите, ребята», благополучно проносясь мимо.