— Ее… — Она сделала паузу, чтобы отдышаться. — Я не… — Неожиданно для всех она дико дернулась, словно отмахиваясь от невидимого насекомого. — Заткнись! — злобно прошипела она.
— С кем ты разговариваешь? — мягко спросила Верити.
— Не знаю! — закричала женщина. А после взглянула на Сеферину и с глубокой печалью повторила: — Я не знаю. Ее имя… потеряно для меня. Потеряно, как и многое другое. Только я и осталась.
— Как удобно, — проворчал Тегас.
— Они вырезали из нее эти воспоминания, — Верити не теряла надежды убедить остальных. Она показала на страшные шрамы на черепе неумершей. — Нам неизвестно, что они забрали.
— А что оставили, — мрачно добавил квестор.
Теряя терпение, Мирия толкнула его дулом болтера.
— Вякнешь еще хоть слово, и тебе несдобровать.
Сеферина шагнула вперед, проигнорировав неодобрительный взгляд сестры Имогены, и провела рукой по лицу таинственной незнакомки.
— Разве такое возможно? — удивилась она вслух. — Единственная выжившая? Спустя столько лет?
— Он не хотел убивать всех нас сразу, миледи, — прозвучало в ответ.
— Кто?
— Криптек. Оссуар. Тот, кто пытал меня.
Стоявшая рядом сестра Пандора понимающе кивнула:
— Опыты над людьми. Ксеносы терзали ее плоть, чтобы узнать, как лучше убивать нас.
— Мне… мне так жаль… — вздохнула женщина, дрожа от прикосновения канониссы.
Она едва сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться, и Мирия заметила, как на глазах Верити проступили слезы сострадания.
— Децима. — Канонисса наконец произнесла это имя. — Откуда нам знать, что ты — это она? Адепт, будь он неладен, прав. — Сеферина поднесла к ее горлу венчик с выкидным кинжалом. — Безопаснее избавиться от тебя.
— Теперь это не важно, — голосом, полным скорби, прошептала неумершая. — Я оплакиваю всех нас. Все мы уже мертвы.
— Она спятила, — вмешалась Имогена. — Госпожа, позвольте мне закончить с ней. Я сделаю все быстро. Милосердно.
Не прерывая зрительного контакта с неумершей, Сеферина подняла руку, как бы призывая старшую сестру не вмешиваться.
— Ты вздумала угрожать нам?
Женщина слегка мотнула головой.
— Я хочу поведать вам правду, — начала она. — Раньше… раньше машины спали. Пока однажды не пробудились и не вступили друг с другом в схватку, а нас не зажали с двух сторон и не перебили.
Она сделала паузу и неспешно перевела взгляд на квестора Тегаса.
— Вина лежит на его соратниках. Я видела, как они прибывают. Наблюдала, как они раскапывают пустыню и режут скалы, словно беззаботные дети в песочнице.
Тегас молчал. Его искусственное лицо было непроницаемым.
— Такие, как он, потревожили машины. — Неумершая показала на квестора костлявым пальцем. — Те, что в каньоне, его слуги… Я следила за ними, хотела остановить. Убила одного или двух… И все равно не смогла помешать неизбежному. Они привлекли внимание некронтир, разбудили их, вывели из себя… Как и сестринство до этого. — Она содрогнулась. — Тогда мы заплатили кровью. Та же цена будет и сейчас.
— Если это и впрямь так, — не сдержался Тегас, отказываясь сохранять молчание, — тогда почему именно сейчас, гибрид? Чем ты их побеспокоила?
— Не я, — отмахнулась она. — Ты. Вам следовало держаться подальше. Криптек… Он не обращал внимания на ваше копошение в песке, пока это ничему не грозило. Но теперь не станет.
Женщина снова повернулась к канониссе:
— Послушайте меня. Машины восстанут из своих стазисных гробниц. Много. Очень много. И они не лягут обратно спать, пока не очистят этот мир от пришельцев.
— Это они пришельцы! — огрызнулась Имогена. — Не мы!
— Не совсем, — сказала неумершая, качая головой. — По крайней мере, не здесь.
За ее словами снова наступила затяжная тишина. В какой-то момент Сеферина отвернулась, сложила нож внутрь венчика и обратилась к сестре Имогене:
— Отправь сообщение на «Тибальт». Скажи капитану, пусть немедленно возвращается.
— Корабль вот уже несколько дней как отбыл, — подметила старшая сестра. — Они, возможно, уже вошли в варп-пространство.
— Даже если они до сих пор в Кавирской системе, вокс-сигнал вряд ли дойдет до них вовремя, — дополнила Пандора. Среди персонала экспедиции не было ни одного астропата, так как сестринство, славящееся своей нелюбовью даже к санкционированным псайкерам Адептус Терра, не допустило бы, чтобы подобное «существо» присутствовало при таком важном событии, как переосвящение монастыря.
— Все равно отсылай, — не терпящим пререканий тоном сказала Сеферина. — Нужно предупредить остальной Империум. Инквизитор Хот допустил смертельную ошибку. На Святилище-сто один полно некронов.
— Они никогда отсюда и не уходили, — буркнула Децима.
Имогена бросила на нее взгляд.
— Раз уж мы пока ее не трогаем, нам необходимо выпытать у нее любые сведения о той опасности, с которой нам предстоит столкнуться. Она должна выложить все, что знает.
Старшая сестра и канонисса кратко переглянулись, что, похоже, заметила только Мирия. Они переговорили друг с другом без слов, и Сороритас в очередной раз задумалась над тем, что они могли бы рассказать остальным.
— Ее разум расколот, это сразу видно, — встряла Пандора. — Как нам отличить правду от вымысла?
— Есть один способ, — ответила Верити.
Громадная военная машина некронов пришла в движение. Перемещающиеся по подвесным рельсам портальные краны снова и снова доставляли грузовые контейнеры на гигантскую посадочную палубу в форме шестерни.
Occyap поднял голову и обратил свое невыразительное железное лицо в сторону аннигиляционной барки, отделившейся от магнитного захвата и спускавшейся на гудящих импеллерах к металлическому настилу дока. На ее борту стоял немесор в богатом мундире и плаще из цепей. Под стать золоту и серебру его боевого облачения в полумраке сверкали латные рукавицы.
Военачальник заметил криптека и удостоил его кивком из-под стального капюшона.
— Пришел посмотреть, Предвестник? — Прежде чем Оссуар успел что-либо ответить, генерал продолжил: — Не путайся у меня под ногами. Ты и так уже успел мне надоесть.
Криптек слегка поклонился и от недовольства крепче сжал рукоять своего посоха Бездны. Черный жезл отозвался ему и загудел от таящейся внутри мощи, но Оссуар сдержал себя. Даже малейшее проявление непокорности в настоящий момент могло привести к опасным последствиям. Уж лучше было дать этому фанфарону всласть покомандовать и порисоваться, ведь, в конце концов, когда с людьми будет покончено, Хайгис, несомненно, снова заскучает и погрузится в сон… И тогда Оссуар опять останется за главного.
Когда поступило первое предупреждение, известившее, что недоразвитые органики играют с найденным ими свитком, о силе которого они даже не догадывались, криптек отправил фалангу роботизированных воинов с простым приказом убить всех, посчитав, что этого должно хватить. Но допустил заметный промах, когда недооценил находчивость людей, в особенности женских особей, которые вопреки всему отразили атаку и проникли в комплекс.
Оссуар никогда не признал бы возложенную на него вину, но вслух ни за что бы об этом не сказал, пока существовала вероятность, что его услышит Хайгис. Любой совершенной ошибкой генерал мог воспользоваться, чтобы всадить в него нож. Допускать ослабление нынешней позиции было категорически нельзя, и потому, скрывая негодование, криптек терпел немесора, расхаживающего с напыщенным и суровым видом.
Больше всего Оссуара беспокоила выжившая. Он так много сделал, чтобы довести до предела ее выносливость: разрезал ее, модернизировал и собрал воедино. Она стала его лучшей подопытной, и когда она сбежала из заключения многие циклы назад, он воспринял это чуть ли не как личное предательство.
Оссуар испытал нечто близкое к разочарованию — если такое определение вообще подходило к воспроизводимым им процессам. Криптек оставил ее в живых после того, как ее сородичей истребили, и единственное, о чем он просил, — это дать ему возможность наблюдать ее боль и каталогизировать собранные сведения. Он немало узнал о поведении органиков, когда извлек огромные объемы данных, сочтенных ненужными в период Преображения. Звездные боги тогда пообещали некронтир, что им никогда более не придется задумываться об органической материи… Очередная ложь.
Труды Оссуара носили важный характер. Он и другие психоманты были Предвестниками Отчаяния, и для поддержания этого титула им приходилось изучать боль во всех ее проявлениях. Женская особь весьма помогла в этом деле.
Поэтому, когда она сбежала, криптек с большой неохотой прекратил исследования. Он ни разу не рассматривал вероятность того, что она может быть по-прежнему жива в этом пустынном мире, уж тем более не спустя столько времени. Шансы были крайне малы.
Люди, похоже, умели обманывать судьбу. Оссуар задумался, смог ли бы он поставить эксперимент, чтобы проверить эту теорию; для такого опыта понадобилось бы много расходных органиков.
Очередной транспорт остановился и выгрузил свежую когорту роботов, готовую взойти на борт дожидающегося «Ковчега духов». Теперь здесь насчитывались две полные фаланги воинов, вооруженных заряженными гаусс-свежевателями.
Несколько из солдат до сих пор несли символ Атунов, поскольку эта гигантская станция с дольменными вратами в самом ее сердце когда-то была важной операционной базой их династии, еще до того, как война раздробила их владения. Спустя шестьдесят миллионов лет Саутехам не составило труда прибрать к рукам Обсидиановую Луну, и теперь переклеймение каждого некрона было лишь вопросом времени. Но если внешне они еще сохраняли лояльность прежней царской семье, то внутренне — нет. Хитрые программы для отречения от клятвы верности, написанные кибермагами Повелителя Бурь, уже завершили свою работу. Отныне единственным хозяином обитателей Обсидиановой Луны являлся великий Имотех.
К рядовым воинам присоединилась боевая единица Бессмертных — более крупных и могучих некронов, отличавшихся повышенной степенью живучести на поле боя. Оснащенные двухкамерными гаусс-бластерами или трескучими тесла-карабинами, они составляли ударные войска. Тут же находились и личные стражи немесора, включая тех двух, что угрожали Оссуару в усыпальнице Хайгиса. По прикидкам криптека, этого более чем хватило бы для выполнения задачи, однако генерал, по-видимому, считал иначе, раз сборы армии по-прежнему продолжались. Грузовые контейнеры не переставали пребывать; некоторые перевозили тяжелые автоматические орудия и даже монолит.