Затем Децима вытащила свое краденое оружие и сделала шаг навстречу Верити.
— Сестра, — начала она, — я буду тебя охр…
Охранять. Последнее слово умерло прямо у нее на губах, когда конец боевой косы вырвался у нее из живота, и яркая артериальная кровь забрызгала каменный пол. Обезглавленная машина позади нее, получившая от умирающего сознания последнюю команду — ударить противницу в спину, выполнила задачу и теперь лишь билась в электронных конвульсиях.
Верити истошно закричала, когда ноги Децимы подогнулись и та, сползая с клинка, грузно рухнула на пол. Посреди яростных перестрелок никто не услышал ее.
— С-с-сестра, — ртом, полным крови, пробулькала Децима. Она протянула руку и провела костлявыми пальцами по щеке Верити. — Я никогда не слышала… — задыхаясь, выдавила она. — Раньше я всегда слышала их, в своей голове. Наблюдаемая… всегда была наблюдаемой… но теперь… я свободна.
— Децима, мне так жаль… — Верити закрыла глубокий порез руками, хотя и понимала, что это бесполезно. Смертельное ранение она хорошо могла определить.
— Ты простишь меня?
Верити ощутила укол удивления.
— За что? — протянула она.
— Я не справилась, не сберегла реликвию. — Каждое слово давалось Дециме с большим трудом. — Святая Катерина возненавидит меня.
— Нет, что ты! — завертела головой Верити. — Она будет любить тебя вечно, сестра. Ты столько отдала, чтобы выжить. Чтобы предупредить нас.
Горькая скорбь подступала к горлу. Глядя, как несчастная женщина падает в объятия смерти, госпитальерка почувствовала себя обессилевшей и разбитой.
— Сестра, — промолвила почти-умершая, — я забыла, что мы были одной крови. Но теперь я вспомнила.
— Я никогда этого не забуду, — пообещала Верити, но Децима уже не слышала ее.
Даная, Кассандра и остальные стояли посреди груд раздавленных, сгоревших и взорванных скарабеев, устилавших каменный пол.
По мере приближения Мирия все отчетливее слышала тихий голос сестры-воздаятельницы:
— Имогена Нал, старшая сестра из ордена Пресвятой Девы-Мученицы, почтенная воительница Золотого Трона и дщерь Офелии Семь и Конвента Санкторум. Мы помним твое имя и оставляем тебя на упокой в этом месте. Взор Бога-Императора обязательно найдет тебя даже здесь. — Даная направила дуло своего мелтагана на лежащий перед ней изуродованный труп и заключила: — Аве Император.
— Аве Император, — повторила Мирия, притянув к себе и приведенному ею Тегасу строгие взгляды остальных членов отделения.
— Ты бросила нас, — обвинила Пандора. — Имогена погибла из-за…
— Она была уже не жилец и сама это понимала, — прервала Ананке. — Но девчонка права. Ты сбежала во время нападения.
— Я никуда не сбегала. — Мирия обратилась к Данае: — Закончи обряд, сестра. Мы не можем отдать тело Имогены этим тварям.
Долгий миг воздаятельница молчала, с вызовом глядя ей в глаза, но в итоге отвернулась. Со старшей сестры уже сняли все уцелевшее снаряжение, гранаты и боеприпасы… Будь они на поле брани, труп женщины непременно забрали бы для последующего погребения, но текущие обстоятельства этого не позволяли, поэтому похороны проводились доступными средствами.
Даная учтиво поклонилась и нажала на спуск. Плазменная струя с гудением вырвалась из оружия и сожгла тело старшей сестры, обратив металл, керамит, плоть и кости в пепел.
— Ну, вот и все, — подытожила Кассандра, с суровым видом зажимающая страшную рану на шее. — Теперь казнь? — кивнула она на беспокойно переминавшегося Тегаса.
— Нет, — ответила Мирия, — он нужен живым.
— Это ты так решила? — раздраженно бросила Пандора. — Ты покидаешь нас в разгар схватки, чтобы спасти никчемную шестеренку, а теперь отдаешь тут указания? — Она сморщила лицо, когда в ноздри ударил едкий запах жженой плоти.
— Это ее право, — подтвердила Даная. — Она может взять старшинство на себя, если так желает. Имеющиеся у нее лавровые ветви это позволяют.
— Я давала клятву Имогене, а не ей, — возразила Пандора, а после по очереди посмотрела на Данаю и Ананке. — Между прочим, вы тоже!
— Ты давала клятву ордену, — поправила Мирия.
Имогена прекрасно осознавала, что поставлено на карту. Тут не о чем спорить.
— Нет? — Пандора подошла ближе, глядя на нее из-под жидких рыжих волос. — Она не рассчитывала, что командование перейдет к тебе. Все мы видели сломанные звенья твоего венчика. Какое у тебя есть право занять место старшей сестры?
— Не надо следовать за мной, — устало произнесла Мирия. — Иди за этим.
Она извлекла из-под плаща книгу, и выражение лица боевой сестры тут же изменилось, а сердце забилось чаще.
— Она… она настоящая!
— Возьми ее, если считаешь себя достойной, — сказала ей Мирия, вкладывая фолиант в руки потрясенной Пандоры. — Оберегай ее до тех пор, пока не передашь лично канониссе.
При виде реликвии остальные сотворили знамение аквилы.
— Нам же говорили, что книга находится в Конвенте Санкторум, — с недоверием заметила Ананке. — Откуда тогда она взялась здесь?
— Рукопись святой Катерины перемещалась по галактике десятилетиями под покровом лжи, — объяснила Мирия. — Ее перевозили из заставы в монастырь, из часовни в колонию, дабы втайне нести благословение. — Она кивнула Пандоре. — Читай.
Трясущимися руками Сороритас открыла книгу. И только она прочитала первые увиденные слова, как ее глаза заблестели от слез.
— Наша величайшая сила — это стальная оболочка, в которую заключено сердце всякой женщины. Матери, дочери, сестры. Женская любовь вечна и незыблема. Это клинок, который никогда не затупится. — Голос Пандоры срывался из-за переполнявших ее эмоций. — Пресвятые Трон и Кровь… Это ведь слова святой.
— Вот зачем мы вернулись на Святилище-сто один, вот настоящая причина нашего возвращения. — Мирия мрачно покачала головой. — Не за тем лишь, чтобы упокоить духов мертвых, переосвятить монастырь или ради Бога-Императора. Нет. Мы пришли за этим. — Она показала на священный том.
— Если у нас есть книга, — начала Ананке, — разве задача не выполнена? Надо убираться из этого мавзолея, пусть ксеносы им подавятся. — Она пристально посмотрела на Тегаса. — А заодно оставим тут квестора, будет у пришельцев игрушкой.
— Мы не закончили, — твердо сказала Даная, опередив Мирию. — Есть книга или нет, здесь пролилось слишком много крови. Некроны должны расплатиться сполна.
— Верно, — согласилась Мирия. — Нам нужно задать себе всего один вопрос. Как поступила бы Катерина?
С большой бережностью Пандора закрыла книгу и спрятала ее у себя под плащом.
— Святая убила бы их всех.
Мирия кивнула, а затем повернулась к Тегасу:
— Генераторная над дольменными вратами. Веди нас туда.
Адепт судорожно кивнул и зашагал первым. Выстроившиеся в одну шеренгу боевые сестры последовали за ним.
Когда гудение за дрожащими каменными стенами часовни переросло в рев, Верити оторвала взгляд от бездыханного тела Децимы и увидела прямоугольную тень на одном из больших витражных окон. Силуэт перемещался неспешно и размеренно, но от того не менее пугающе, и перед глазами госпитальерки на мгновение предстала картина древнего галеона, плывущего по волнам спокойного океана. Она различила голос сестры Елены, о чем-то предупреждающей, но за поднявшимся гулом слова было не различить.
После пришел огонь. Поток лилово-белого пламени пробил стену высоко у нее над головой и прочертил зазубренную линию. Яркий канат энергии по горизонтали прошел сквозь опоры, и стекла, к которым он прикоснулся, разлетелись тучами мелких осколков. Затем разряд перескочил справа налево, и каменная кладка утратила сцепление и обрушилась там, где он прошел.
Когда восточная стена с грохотом развалилась на неровные блоки, в часовню влетел ветер, разносящий жесткие песчинки. Верити прикрыла глаза и заметила в бреши очертания чего-то большого и темного. На подернутой маревом антигравитационной подушке медленно парил громадный зиккурат из черного камня, расширявший для себя брешь в здании. Уже одним только своим появлением в часовне некронский монолит совершил самую отвратительную гнусность..
Гаусс-дуговые свежеватели, установленные с каждого угла дрейфующей по воздуху пирамиды, двигались в разные стороны, выискивая цели, и обрушивали энергетические импульсы, дробившие искусную напольную мозаику, испарявшие валяющиеся всюду молитвенники и обращавшие боевых сестер в горящие угли. Верити пригнулась и припала к поваленному столбу, из-за которого вскоре осмелилась выглянуть.
На вершине монолита, перед крупным кристаллическим излучателем корпускулярного хлыста, находился трон, будто связанный из толстых медных кабелей, а на нем восседал некрон в металлической мантии, властно обозревающий сражение в монастыре. Воздев руки, он указал вперед, и с одной из них стали срываться бурлящие сгустки зеленого огня, которые, проносясь через задымленное пространство, врезались в камни и плавили их; с другой — шипящие реактивные снаряды, оставляющие за собой полосы заряженных частиц. На глазах у Верити одна из таких «стрел» врезалась в сестру-доминионку с такой сокрушительной силой, что ее оторвало от пола и утащило в тени.
В какой-то момент механоид замер и принялся осматривать зал ледяным взором.
— Что такое? — громко спросила она. — Что-то ищешь?
— Не высовывайся, нянька! — Мускулистая рука вцепилась в нее и притянула вниз.
Обернувшись, Верити увидела перед собой сестру Изабель, пытавшуюся исправить заклинивший из-за осечки болтер.
— Вроде как это их командная единица, — начала она. — Хотя что я несу. Конечно, это командир, кто же еще? Он заявился, чтобы лично с нами покончить.
Мысль о том, что у этих роботов-убийц могут иметься подобные желания или страсти, бросила госпитальерку в дрожь. Даже после конфронтации с криптеком на Обсидиановой Луне она едва ли могла думать о пришельцах как-то иначе, кроме как о продвинутых автоматах. Верити видела в них только машины без каких-либо намеков на что-то близкое к человеческим разуму или чувствам. Для нее они мало чем отличались от необычных подопечных Легио Кибернетика, которые подражали живым, но не имели той сущности, что делала живых живыми.