Ческу широко раскинул руки и помахал ими, словно разминал мышцы – небрежно, чтобы Хьюго не догадался, что это сигнал. Затем он скрылся в кустах.
Форрестер с интересом наблюдал за манипуляциями. Он-то читал Киплинга. Ему стало любопытно, читал ли английского автора Бек.
Солнце почти зашло, нижний край облачного слоя горел золотом и киноварью. После Падения Молота восходы и закаты представляли собой впечатляющее зрелище. Дэн знал, что такие световые эффекты – надолго.
После извержения Тамборы в тысяча восемьсот пятнадцатом году из-за выброшенной в небо пыли закаты еще два года поражали воображение: а ведь это был один-единственный вулкан.
Ученый сидел в кабине грузовика рядом с молчаливым водителем. Гарри и Хьюго разместились в брезентовом кузове. Других машин не было, и Форрестер по достоинству оценил оказанное ему внимание. Или почести оказывали Ньюкомбу? Вероятно, бензин стоило расходовать ради них обоих. Явись они сюда поодиночке, им бы пришлось добираться своим ходом. Машина ехала сквозь легкую морось, работала печка, и Дэн ощущал приятное тепло.
Трупов он не заметил. Странно: нигде не видно следов смерти. Дома выглядели как обычно, и в каждом кто-то жил. Кое-где громоздились мешки с песком на случай обороны, но в основном укрепления отсутствовали. Просто невероятным казалось, что еще существует место, где люди чувствуют себя в такой безопасности, что на стеклянных окнах их домов нет ставней.
Дэн увидел две отары овец, коров и лошадей. Всюду бурлила организованная деятельность. Некоторые расчищенные поля были вспаханы (тракторов ученый не обнаружил), и кое-где еще продолжалась расчистка: мужчины перетаскивали валуны и выкладывали из них низкие каменные стены. У многих людей на поясе висели пистолеты, но не все были вооружены.
Когда грузовик выехал на широкую и длинную подъездную аллею, ведущую к большому каменному дому, астрофизик наконец-то осознал: в ближайшие несколько минут (а возможно, и дольше, он будет в безопасности). Теперь он мог рассчитывать, что дотянет до утра.
Удивительное чувство.
Их ждали на веранде. Дэну знаками велели пройти в дом. Джордж Кристофер ткнул пальцем в сторону Гарри:
– Вы тоже, – сказал он.
– Минуту.
Ньюкомб помог Беку выбраться из грузовика, после чего вытащил из кузова рюкзак Форрестера. Когда почтальон обернулся, Джордж целился из ружья в живот Хьюго.
– Я привел его, он – со мной, – сказал Гарри. – Вам должны были сообщить по телеграфу.
– Мы получили послание о доке, а вот об этой мрази – нет. Парень, тебя выгнали. Я собственноручно выставил тебя отсюда. Разве я забыл сказать: «Не возвращайся?» Вряд ли.
– Он со мной, – повторил Ньюкомб.
– Гарри, вы спятили? Подонок и мелкий воришка не стоит того, чтобы…
– Джордж, если я начну обходить вашу ферму стороной, сенатор безусловно будет рассказывать вам обо всех новостях, какие, по его мнению, вам нужно знать.
– Не надо давить на меня, – буркнул Джордж. Но дуло его ружья ушло в сторону и опустилось. – Зачем вы привели его?
– Можете снова, если хотите, прогнать его, – ответил Ньюкомб. – Но, по-моему, сперва его надо выслушать.
Кристофер погрузился в размышления. Затем пожал плечами.
– Ладно, идите в дом.
Хьюго стоял перед теми, кто вознамерился решать его судьбу.
– Я пришел с информацией, – тихо произнес он.
Судьи молчали. Дик Уилсон, Эл Харди, Джордж Кристофер пристально смотрели на него.
Но в комнате был кое-кто еще. Гарри (как и прочих) поразило, до чего астронавты похожи на богов. Он узнал Бейкера: видел его фотографию на обложке «Таймс». Нетрудно понять, кто есть кто. К примеру, та красивая женщина – советский космонавт. Ньюкомб сразу загорелся желанием с ней поболтать. Но пока следовало заниматься другими делами.
– Что вы вообще творите? – спросил Харди. В его голосе звучал неподдельный интерес, как будто он сомневался в здравом уме почтальона. – Вы – служба доставки. Вы – наш информатор, а не Бек.
– Верно, – проговорил парень. – Но я решил, что вам все нужно услышать из первых уст. Как-то трудновато в это будет поверить…
– Я уже верю, – оборвал его Джордж.
– Можно мне присесть? – спросил Ньюкомб.
Харди указал ему на стул.
«Хоть бы Хьюго выказал побольше твердости», – подумал Гарри.
Его поведение рикошетом било и по почтальону. Принимали его сейчас не так, как обычно: ни кофе в фарфоровых чашках, ни порции виски.
Правильный баланс сил являлся для Твердыни вопросом жизни и смерти. Играй хорошо – или проваливай.
Ньюкомб как раз пытался оставаться в стороне, радоваться собственной необходимости, не влезая в хитросплетения местной политики. Но сейчас надо сыграть. Серьезно ли он обидел Кристофера? И не плевать ли ему? Странно, как после Падения Молота в Гарри взыграли инстинкты мачо.
– Мы изгнали его, – заявил Джордж. – По моему приказу. Его и еще Джерри Оуэна. Да их выкинули даже из «Шира», и тогда подонки попытались прожить, обкрадывая нас. А Оуэн пытался просвещать насчет коммунизма моих работников! Он вернется сюда только через мой труп. Бек, начинай забег!
Кто-то рассмеялся – то ли Леонилла Малик, то ли Петр Яков. Но, кроме них, никто не обратил на шутку внимания. Ничего смешного в происходящем не было.
Ньюкомбу подумалось, не перегнул ли он палку.
– Пока вы занимаетесь Хьюго, док тут просто загибается, – сказал он. – Вы можете что-нибудь для него сделать или это зависит от вашего отношения к Беку?
Эл глянул в центр комнаты, а Кристофер продолжал сверлить Хьюго злобным взглядом.
– Эйлин! – позвал он. – Отведите мистера Форрестера на кухню и позаботьтесь о нем.
– Хорошо.
Эйлин, наверное, все время стояла в коридоре. Она увела ученого. Астрофизик побрел за ней, волоча ноги. Он мог потерять сознание в любую минуту.
Хьюго облизнул толстые губы.
– Я б поел, – выдавил он, потея. – Ч-черт, мне бы хоть черствый крекер. Я хотел узнать, здесь ли вы еще.
Его заявление вызвало недоуменные взгляды.
– А мы никуда не уезжали, – отрезал Эл. – У вас есть информация или нет? Я пока не будил сенатора, а он захочет побеседовать с Гарри.
Хьюго сглотнул слюну:
– Я был с бандитами. С армией Нового Братства.
– Сукин сын, – пробормотал Уилсон.
– Долго? – насторожился Харди. – Вам удалось что-нибудь выяснить?
– Или ты сбежал при первом удобном случае? – добавил Кристофер.
– Я узнал достаточно, чтобы мечтать, как все это навсегда исчезнет из моей памяти, – ответил Хьюго.
Гарри с жаром кивнул: дескать, парень говорит чистейшую правду.
– Ладно, – произнес Эл и обернулся. – Элис, принеси стакан воды!
«Он их заинтриговал, – пронеслось у Ньюкомба в голове, – а теперь перестань мямлить. Говори как мужчина!»
– Их тысяча, – начал Хьюго. И заметил, как вздрогнул Дик. – Женщин, наверное, процентов десять… Неважно. И очень многие вооружены. Не могу сказать, кто стоит у них во главе. Вроде какой-то комитет. И они… они прилично организованы, но, Господи, они реальные психи! Один из их лидеров – безумный проповедник.
– Проповедник? – перебил Уилсон. – Значит, они завязали с людоедством?
Бек сглотнул.
– Нет, Ангелы Господни с этим не покончили.
– Я лучше позову сенатора. – Харди поспешно покинул комнату.
Вошла со стаканом воды Элис Кокс и неуверенно огляделась.
– Поставьте на стол, – сказал Кристофер. – Хьюго, пока можешь подождать со своей историей.
– Я объяснил вам, почему сбежал из «Шира», – произнес Бек. – С моей собственной земли. Меня нагружали… вздохнуть не давали. После Падения Молота они объявили: у них, мол, прав на участок не меньше, чем у кого угодно… Типа мы все равны, ведь именно это я сам утверждал. Хорошо, каждый из них, черт бы их побрал, должен был как-то это доказать, раз появился такой шанс.
Судьи молчали.
– Все, что мне требовалось, – нормальная работа и место, где спать, – вновь заговорил Хьюго и принялся озираться по сторонам.
А то, что он увидел, добра не сулило. Кристофер не скрывал презрения к человеку, не знающему, как справиться с собственными помощниками. Дик боялся слушать и боялся пропустить хоть слово. Эйлин застыла у двери, возле стула, где сидела женщина-космонавт. Обе ничем не выдавая своих эмоций. У Гарри была кислая физиономия. Он явно сомневался, стоило ли приводить сюда его, Бека. Мэр Зейц…
Тот внезапно встал и толкнул незанятый стул к Хьюго. Тот тяжело плюхнулся на сиденье.
– Спасибо, – прошептал он.
Зейц протянул ему стакан воды и вернулся на свое место.
Леонилла начала о чем-то переговариваться с Петром. Люди невольно заслушались ее певучей речью.
– Совещание президиума, – произнесла Малик по-английски. – По крайней мере, так, по моим представлениям, должны проходить подобные совещания. Прошу прощения.
Джордж нахмурился. Они подождали еще немного, и наконец вошел Эл, сопровождающий сенатора.
Харди потоптался на пороге и обратился к Элис:
– Ты не съездишь за Рэндоллом? И, пожалуй, за мистером Хамнером. Возьми-ка с собой лошадей для них.
Сенатор был в халате, брюках, белой рубашке и ковровых шлепанцах. Седые волосы он успел небрежно причесать.
Артур кивнул присутствующим, после чего перевел взгляд на Ньюкомба.
– Рад, что вы вернулись, – вымолвил он. – Добро пожаловать. Мы уже начали беспокоиться. Эл, почему никто не предложил Гарри чая?
– Сейчас распоряжусь, – ответил помощник.
– Благодарю. – Сенатор прошествовал к своему креслу с высокой спинкой и сел. – Извините, что заставил ждать. Мне советуют днем дремать. Мистер Бек, вам кто-нибудь что-нибудь обещал?
– Только Гарри. – То, что ему предложили стул, вернуло Хьюго некоторую долю самообладания. – Что я уйду отсюда живым.
– Прекрасно. Рассказывайте.
– Помните, вы выгнали меня и Оуэна? Джерри тогда обезумел, готов был всех поубивать. Он говорил… ну, о мести. О том, что взойдут семена бунта, которые он насадил в душах ваших людей, мистер Кристофер.