– Да, – ответил Эл. – Я знаю, где она, но, проклятие, сейчас она тоже наверняка под водой. Она стояла точно посреди долины. Странно, если она до сих пор функционирует.
– Ее построили на холме Баттонвиллоу, – заметил ученый. – Я смотрел по карте – он возвышается над окружающей местностью примерно на сорок футов. Но я подумал, что холм затоплен, и, кроме того, я не мог добраться до моря Сан-Хоакин из-за людоедов.
Взгляд Харди затуманился.
Эйлин торопливо вышла, вернулась с картой и расстелила ее на полу перед сенатором. Джеллисон и Харди воззрились на нее.
Морин села на пол рядом с Джонни Бейкером. Их руки невольно искали одна другую – и нашли, сомкнулись.
– Район вокруг электростанции покрыт примерно пятидесятифутовым слоем воды, – сообщил Харди. – Хьюго, вы действительно уверены, что она работает?
– Ангелы считают, да. Говорю же, они прямо рехнулись на этой почве.
– Почему? – спросил Кристофер.
– Идет священная война, – ответил Бек. – И Ангелы должны уничтожать плоды запретных трудов человеческих. Остатков промышленности. Я видел, как они разрушили то, что осталось от угольной электростанции. Не пушками, не динамитом. Они накинулись на нее с топорами, палками, а кто и голыми руками. Понимаете, ее уже подтопило. Но, когда там прошлись Ангелы, от нее вообще ничего не осталось. Армитедж тогда вопил: «Да будет так!»
Он проповедует каждый вечер: уничтожайте дела рук человеческих! Три дня назад… по-моему, да… – мужчина подсчитал на пальцах. – Да. Именно тогда они узнали, что АЭС работает. Я думал, Армитеджа хватит удар! С тех пор он твердил одно: «Уничтожьте оплот сатаны!» Понимаете, атомная энергия! Это просто воплощение всего того, что ненавидят Ангелы. Даже Оуэн пришел в ярость. Он-то порой говорил, что кое-что можно бы сохранить. Гидроэлектростанции, например, – если удастся восстановить их так, чтобы они не причиняли вреда окружающей среде. Но атомные штуковины он ненавидел еще до Падения Молота.
– Они крушат любую технику, которую увидят на своем пути? – осведомился Харди.
Бек покачал головой:
– Сержант Хукер и его люди не ломают того, что может оказаться для них полезным, и того, что пригодится в войне. Но все они уверены, что в долине не должно быть АЭС. Джерри утверждает, что знает, как ее уничтожить.
– Нельзя позволить им разрушить АЭС, – произнес Дэн. Он подался вперед, и голос его звучал решительно. Он уже не помнил о своем долгом и мучительном путешествии на север, наверное, забыл даже о Падении Молота. – Мы обязаны спасти атомную станцию. Если у нас будет электричество, мы сможем возродить цивилизацию.
– Он прав, – встрепенулся Деланти. – Это важно…
– Но и мы должны остаться в живых, – сказал сенатор. – Новое Братство насчитывает более тысячи бойцов, число которых постоянно возрастает. Мы можем выставить человек пятьсот – и многие из них будут вооружены плохо. Лишь некоторые получили хоть какую-то военную подготовку. Нам повезет, если мы сумеем отстоять долину.
– Папа, по-моему, у мистера Форрестера есть соображения на данный счет, – встряла Морин. – Он спрашивал меня о… Док, зачем вам понадобилось знать о растворителе для смазки? И об оборудовании для плавательных бассейнов? Что вы задумали?
Дэн снова вздохнул.
– Пожалуй, мне стоит отказаться от этой идеи. У меня есть одна мысль, но вам она не понравится.
– Ради бога! – выдохнул Харди. – Если вы придумали, как мы можем спастись – скажите! Что вы имеете в виду?
– Ну, это уже, вероятно, приходило вам в голову, – ответил Форрестер.
– Проклятие… – начал Кристофер.
Джеллисон поднял руку.
– Док, поверьте, вы нас никак не оскорбите. Прошу вас, объясните, что у вас на уме?
Астрофизик пожал плечами.
– Горчичный газ. Термитные бомбы. Напалм. Еще я полагаю, что мы сумеем изготовить нервно-паралитический газ, но не уверен.
Наступила долгая тишина. Затем сенатор сказал – очень-очень тихо, но все услышали его:
– Я буду по уши в дерьме.
Экспедиция
Погибнуть миру суждено
На будущей неделе,
Но мы скорбим лишь об одном:
О том, чем мы владели…
Пока Эйлин укладывала вещи в самодельный рюкзак, Тим обедал. Со склонов Сьерры дул пронизывающий ледяной ветер: он приносил с собой хлопья мокрого снега, но в хижине было тепло и сухо: хозяева законопатили все щели. Маленькая керосиновая лампа освещала комнату, и Хамнер расслабился. Он смотрел в открытую дверцу плиты, на крохотные свивающиеся и снова выпрямляющиеся язычки голубого пламени.
– Беда подобна тигру в логове, – пробормотал он.
– Что?
– Перефразировал эпиграф к научно-фантастической повести Гордона Диксона. Не знаю, на самом ли деле это цитата, или Диксон ее сам придумал. Звучит она так: «Лучше потревожить тигра в его логове, чем мудреца, поглощенного своими книгами. Ибо для тебя царства и их армии – нечто могущественное и долговечное, а для него они всего лишь временные игрушки, которые можно отбросить легким движением пальца».
– Он и правда способен на такое? – спросила Эйлин.
– Форрестер? Он волшебник. Док способен сделать напалм, бомбы и горчичный газ. – Тим вздохнул. – Но, по-моему, лучше бы обошлось без взрывчатки и прочей дряни. Меня воспитали в убеждении, что отравляющий газ – это мерзость. С практической точки зрения он не слишком отличается от пули. Смерть есть смерть. – Он взял винтовку, достал из сумки промасленную тряпку и начал протирать ствол.
– Тебе обязательно нужно идти? – спросила молодая женщина.
– Мы договорились не поднимать тему, – ответил он.
– Послушай, я не хочу, чтобы ты пропал… Я…
– Я и сам не слишком радуюсь, – произнес Хамнер. – Но что нам еще делать? Док настаивает. Если мы пошлем на атомную электростанцию подкрепления, он останется здесь и создаст жуткое оружие для обороны Твердыни. – Тим восхищенно помотал головой. – Он единственный человек в мире, которому удалось шантажировать и сенатора, и Кристофера! Вечно извиняется, моргает и так далее – никогда не подумаешь, что ему хватит духу на такое. Но он явно не собирался хоть словом упомянуть об оружии, пока не получит твердого обещания.
– Но почему ты? – бросила Эйлин и уложила в рюкзак недавно связанную ею пару носков из собачьей шерсти.
– А на что я гожусь? – усмехнулся он. – Кому и знать, как не тебе. Ты помогала Харди составлять графики работ. Фермер из меня никудышный. Как инженер я хуже Бреда. На лошади я езжу плохо, поэтому для созданного Кристофером ревировского[12] отряда не гожусь… А для отряда смертников – в самый раз.
– Ради бога, не говори так. – Женщина прекратила паковать рюкзак и подошла к Тиму.
Он погладил ее по животу.
– Не беспокойся. Хоть вплавь, да вернусь. – Он рассмеялся. – Или снова исполню наш знаменитый номер «Летучий голландец» и понесусь по водам на машине. Я намерен увидеть нашего сына. Или дочь. Или – двойню? Ты сейчас похожа на перевернутый вверх ногами вопросительный знак.
«Что он болтает? Страх так и рвется наружу».
– Тим…
– Не усугубляй, Эйлин.
– Хорошо… Все готово.
Хамнер нажал кнопку наручных часов.
– До выхода еще целый час, – констаторивал он, встал и прижал жену к себе. – Милая…
– Тим…
– Да-а-а?
Неизвестно, что намеревалась сказать Эйлин, но вдруг у нее вырвалось:
– Ты забронировал для нас номер в «Савое»?
– Свободных уже не осталось, все сданы. Но я найду для нас местечко поближе.
– Паинька ты мой.
Их собралась дюжина во главе с Джонни Бейкером. Трое фермеров из владений Дика Уилсона. Джек Росс, зять Кристофера. Хамнер не удивился, обнаружив среди добровольцев Марка Ческу и Хьюго Бека. Остальные собравшиеся также были ему знакомы: крепкие ребята из долины. Однако одного мужчину средних лет, в большой, не по росту, одежде, Тим не знал, поэтому подошел к нему и представился.
– Джейсон Гиллкадди, – ответил тот. – А я видел вас по телевизору. Рад встрече.
– Я где-то слышал фамилию. Но где?
Джейсон ухмыльнулся.
– Наверное, читали мои книги? Но, думаю, что впервые услышали ее здесь. Я, как и Гарри, женат на Донне, в девичестве мисс Адамс. Ее мать закатила страшный скандал по этому поводу.
– О! – Тим проследил за взглядом Гиллкадди – тот показал глазами на почтальона и хрупкую блондинку, стоявшую неподалеку.
Девушке едва перевалило за девятнадцать. Тим забросил рюкзак в машину. Винтовка висела на ремне через плечо.
– Скоро? – спросил он.
– Чего-то ждут, – ответил Джейсон. – Хотя нет смысла здесь околачиваться. – И писатель направился к Гарри и Донне.
Та сразу обняла его, а Ньюкомб не шелохнулся, наблюдая.
«Интересно, что думает Харди?» – пронеслось в голове у Хамнера. – Он любит четкость. И кто теперь друг другу Гиллкадди и Гарри? Шурины? Зятья? Двоюродные мужья? Но то, как они устроились, довольно разумно: ведь почтальон пропадает целыми неделями. А кому-то, пока он отсутствует, нужно вкладывать на «Курином ранчо».
Тим разыскал Эйлин: она разговаривала с Морин.
– Моя комета здорово повлияла на обычаи и нормы, – заявил он, кивая на Гарри, Джейсона и Донну.
Эйлин взяла его за руку и крепко сжала.
– Привет, Морин, – произнес Тим. – Где генерал Бейкер?
– Вот-вот придет.
Тим заметил, что у всех женщин одинаковое выражение лица. Он едва не расхохотался, но давил этот порыв. Они смахивали на героинь Джона Уэйна, когда те провожают отряд кавалеристов, готовящихся совершить вылазку за ворота крепости. То ли они видели старые фильмы, то ли режиссер прикоснулся к правде?
Подъехал грузовик, из него выскочило двое работников. Из кабины вылез Хартман. Он огляделся и побрел к Тиму.
– Где генерал? – тоже спросил он.
– В доме.