– Вторая еще не введена в эксплуатацию, – объяснил Дольф. – Ее запуск – первое, что мы сделаем, когда спадет вода. Тогда мы сможем давать двадцать мегаватт – любому потребителю, нуждающемуся в электроэнергии. На протяжении пятидесяти лет.
– Пятьдесят лет, – повторил Хамнер.
За такой срок Соединенные Штаты шагнули из эпохи лошадей и повозок в эру автомобильной цивилизации: построили небоскребы, развили промышленность, создали сложнейшую электронику и компьютеры, полетели на Луну. Фантастика перекочевала из комиксов в реальность.
И одна работающая АЭС может выдавать больше электроэнергии, чем производилось в двадцатые годы по всей стране…
– Здорово! Господи, мы не зря явились сюда! Форрестер прав: если с электростанцией что-нибудь случится, это будет очередная катастрофа.
– А?.. – Вейгли бросил на Тима непонимающий взгляд.
Хамнер вздохнул.
– Так, ничего особенного. Пора попытаться наладить радиосвязь.
Войти в конференц-зал было все равно что вернуться в прошлое, попасть прямиком на совещание совета директоров. Тим обвел глазами помещение. Длинный стол, удобные стулья, блокноты, мелки, тряпки и даже деревянные указки…
Тим был потрясен. Он задумался над тем, что Харди отдал бы за такой вот оборудованный конференц-зал с досками, на которых можно вывешивать карты и схемы, со стеллажами для папок.
Совещание было в разгаре. Бейкер взмахом руки пригласил Хамнера занять место слева от него. Тот шепотом торопливо сообщил: по радио слышны атмосферные помехи, но наладить связь в конце концов удалось. Состоялись переговоры с Твердыней. Новостей нет. Бейкер поблагодарил и снова стал слушать выступающих.
Присутствующие смахивали на оживших пугал. Они щеголяли в самой разнообразной одежде, вооруженные, бледные, как смерть, если не считать мэра Аллена и чернокожего детектива-следователя. Потрепанные рубахи и штаны, обувь рваная. Несколько месяцев назад их появление на АЭС показалось бы дикостью. А теперь странным выглядел сам конференц-зал.
И было кое-что еще: слишком уж собравшиеся были… чистыми.
Тим поежился. Провел ладонью по своей гладко выбритой щеке. Здесь была горячая вода и работающие электробритвы. С момента прибытия посланцев Твердыни барабаны стиральных машин крутились без остановки. Рубашка, трусы, носки Хамнера были сухими.
Хамнер опять поежился и попытался сосредоточиться. До него донеслось:
– Я не знал, что на нас будет охотиться армия людоедов!
Барри Прайс оказался не таким крупным, как спорящий с ним руководитель строительных работ, но не вызывало сомнений, кто из них главный.
Прайс был в военной полевой форме, поверх – туристская куртка. С пояса свисал карманный калькулятор. Карманы рубашки оттопыривались, набитые множеством авторучек. Рядом с ним торчал помощник, держа наготове папку с бумагами. Короткая стрижка и аккуратные, словно карандашом нарисованные, усы придавали Барри вид почти чудаковатый.
– И что изменилось? Мы никогда не пользовались популярностью.
– Но, черт побери – армия людоедов?! – В зале было жарко, но пот струйками стекал из-под каски руководителя строительства вовсе не по этой причине. – Нужно удирать отсюда!
– Некуда.
– Чушь! На западный берег моря. Куда угодно. Но тут оставаться нельзя! Мы не можем сражаться с целой армией.
– Но придется, – ответил Барри. – Разве мы имеем право бросить АЭС на погибель? Робин, вы работали столь же упорно, как каждый из нас! Теперь у нас есть союзники.
– Ага… дюжина человек.
Робин Лаумер перегнулся через стол к Прайсу.
Собравшиеся затаили дыхание. Никто не осмелился их перебивать.
– Послушайте. Либо работать должно все оборудование, либо ничто не работает. Правильно?
– Да.
– Они наносят удар по турбинам, по силовой, по аппаратной, по залу контроля и управления – и все! АЭС уходит под воду, и кончено!
– Знаю, – кивнул Барри. – Следовательно, мы не можем позволить им нанести ни одного удара.
– Ерунда! Я сваливаю. Прихвачу своих людей, тех, кто захочет, конечно. Мы возьмем ваши лодки, потом как-нибудь вернем…
– Нет, – отрезал Бейкер. Он сидел рядом с Прайсом, напротив мэра Аллена. – Я приплыл сюда не для того, чтобы помочь с эвакуацией станции.
Лаумер, похоже, хотел затеять спор, потом пожал плечами.
– Тогда я найду другие моторки. У нас тоже кое-что есть. Одна из них в любом случае моя, ее я оставлю себе.
Он широким шагом двинулся к выходу. Когда он проходил мимо Хамнера, Тим произнес:
– Вы никогда больше не будете чистым.
Лаумер на миг запнулся, затем практически побежал к двери.
– Остановим его? – предложил Джонни.
– Как? – ответил Прайс.
Бейкер промолчал. Никто еще явно не готов использовать тот единственный способ, каким можно было задержать Лаумера.
– Сколько людей присоединится к нему?
– Пожалуй, два-три десятка рабочих. Или поменьше. Чтобы спасти станцию, мы вкалывали как каторжные. Не думаю, что с ним сбежит кто-нибудь из операторов.
– Значит, АЭС будет работать.
– Естественно, – подтвердил Барри.
Джонни повернулся к мэру.
– А ваши люди? Полицейские?
– Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из них уйдет, – ответил Бентли Аллен. – Мы с такими преградами столкнулись, пока сюда добирались…
– Хорошо, – сказал Бейкер и пристально посмотрел на мэра. – Что они не сбегут. И вы, разумеется, тоже остаетесь, Барри.
Его слова произвели на Прайса странное действие. Он не притворился безразличным, не стал пыжиться. Он выглядел как человек, испытывающий сильнейшие муки.
– Я обязан, – ответил он. – Отступать некуда. Нет, вам не понять. Когда проклятый Молот ударил, у меня был выбор: либо отправиться за указаниями в Лос-Анджелес, либо просто спасти станцию. Вот я и остался. – Он стиснул зубы. – И что нам теперь делать?
– Я не могу отдавать вам приказы, – проговорил Джонни.
– По моему мнению, можете, – возразил Прайс.
Он посмотрел на мэра, тот кивнул.
– Насколько я понимаю, власть в штате представляет сенатор Джеллисон. Возможно, он – президент. У него на это больше прав, чем у остальных. Он делает много полезного выжившим.
– Вы тоже так считаете? – воскликнул Джонни. – Про скольких президентов вы уже слышали?
– Пять. Колорадо-Спрингс, Мус-Джо, Монтана, Каспер в штате Вайоминг и сам Вайоминг… Как бы то ни было, мне по душе сенатор. Отдавайте нам любые приказы, какие пожелаете.
– Вы не поняли меня, – осторожно вымолвил Бейкер. – Дело в том, что я не получил на это полномочий. Я могу только советовать.
Вид у Барри сделался сконфуженный и обеспокоенный. Его помощник и Аллен шепотом посовещались, потом мэр спросил:
– Не хотите брать на себя ответственность?
– Совершенно верно, – ответил Джонни. – Но я на вашей стороне. АЭС должна работать. А во главе Твердыни – не я.
– Вы, человек, обладающий, вероятно, самым высоким званием, можете… – начал Аллен.
– Попытаться что-либо приказать сенатору? Я? Чушь!
– Я просто высказал свое мнение, – произнес мэр. – Ладно, вассальная присяга будет двусторонней. По крайней мере, если король – Артур Джеллисон. Итак, он хочет ограничить свои обязательства по отношению к нам. И какие же, генерал Бейкер, у вас есть советы?
– Способы создания не совсем обычного оружия…
Прайс склонил голову набок.
– А мы работаем в данном направлении. Хотя вы подкинули нам идею… С первых дней мы занимались обороной – недостаточно, как мне кажется, – но никто из нас не думал об отравляющих газах. О зажигательных снарядах и о пушках мы знали, но сделали мало в данном направлении. Пожалуй, сейчас нам надо удвоить усилия. Еще что?
– Делайте запасы. В воде недостатка нет, и у вас есть электроэнергия, чтобы кипятить ее. Мы привезли вам сушеной рыбы, но вы также сможете ловить ее самостоятельно. Готовьтесь к осаде. По нашим сведениям Новое Братство всерьез намерено захватить и уничтожить вашу станцию.
– Если с людоедами связался Алим Нассор, то все безусловно серьезно, – заявил мэр Аллен. – Блестящий ум – и вдобавок дьявольски решительный. Но я не понимаю, что им движет. И, конечно, он никогда не участвовал ни в одной антииндустриальной демонстрации. Совсем наоборот. Скорее это «Мы только начали игру, а вы говорите, что пора заканчивать».
– Вы забыли об Армитедже, – заметил Бейкер. – Вероятно, Нассор и сержант Хукер не могли бы одни удержать армию от развала. Зато проповедник может. Именно он жаждет уничтожить станцию.
Мэр поразмыслил:
– Район Лос-Анджелеса тем и знаменит, что там как раз и возникали самые странные религиозные секты.
Тим в глубине души еще надеялся, что сотрудников электростанции не придется посвящать в историю Хьюго.
– В таком случае вам и ислам покажется странной религией, – быстро сказал он. – А секты… они используют один и тот же шаблон. «Примкни к нам – или съедим». Их лидеры собирают под свои знамена всех и каждого.
– Если станция перестанет функционировать, у них никогда не будет другой, – подал голос Прайс. – Они наверняка спятили.
О ком он говорил: о Новом Братстве или о Твердыне? Никто не спросил.
Бейкер внезапно поднялся.
– Ладно. У нас есть ружья и заметки доктора Форрестера. Тим, ступайте опробовать гидрокостюм. Возможно, удастся добыть то, что поможет нам в бою. И хотел бы я знать, сколько у нас осталось времени.
Полицейский взбирался по наклонной лестнице медленно, осторожно, держа на плече мешок с песком. У мужчины были русые волосы и квадратная челюсть, а форма изношена чуть ли не до дыр. Следом, тоже с мешком на плечах, лез Ческу.
Балласт предназначался для укрепления баррикады, сооруженной на верхней площадке градирни. Радиоаппаратуру теперь защищала довольно прочная стена.
Полицейский обернулся и оказался лицом к лицу с Марком. Сложением он напоминал Ческу и был очень сердит.
– Мы не бросали свой город, – пробурчал он.
– Я вовсе не имел в виду ничего такого. – Парень с трудом подавил желание огрызнуться. – Я только сказал, что многие из нас…