Любезно улыбаясь, она обнимает Харви и Лоретту и приглашает их пройти в дом.
И этот образ слился с силуэтом Мари, еле-еле вырисовывавшимся в темноте.
Молчание стало неловким.
– Я кое-что придумала, – прошептала она.
– Если вы не о сексе, то лучше объясните сейчас.
Она промолчала. Харви пододвинулся к ней и притянул к себе. Захрустело и затрещало то, чем были набиты многочисленные карманы куртки Мари. Она рассмеялась и сняла с себя верхнюю одежду. Рэндолл тем временем освобождался от куртки с такими же оттопыренными карманами.
Затем кошмар прошедшего дня и будущее, наполненное опасностями, и мучительная агония окружающего мира, и гибель, грозящая Твердыне, – все было забыто, растворилось в их тяге друг к другу. На полу у их ног выросла горка одежды. Рэндолл запихнул свою рубашку за руль.
Переднее сиденье внедорожника плохо подходило для занятий любовью, но они оказались изобретательны. В этой позе они остались и после всего: он полулежал, опершись на сиденье, а она, склонившись к его лицу, стояла на коленях перед ним. Дыхание Харви щекотало щеку Мари, а ее дыхание – его щеку.
– Здорово, что ты «кое-что придумала», – произнес Рэндолл (он не мог сказать, что любит ее).
– Ты когда-нибудь трахался в тачке?
Он порылся в памяти.
– Конечно. В юности я был более гибким.
– А я – никогда.
– Ну, обычно для этого используют заднее сиденье, но…
– Оно засыпано битым стеклом, – закончила она за него.
Оба непроизвольно напряглись, вспомнив пулю крупного калибра, и осыпавшие в салон осколки стекла, и как Мари, вычесывала крохотные иголки из волос Харви: пока он вел машину и не мог оторвать руки от руля.
Но существовал способ забыть обо всем: яростный и страстный.
«Это не влечение, – подумал Харви, – просто мы ищем друг в друге защиты от страха перед миром за стенами машины».
Они занимались любовью и напряженно прислушивались – не гремят ли выстрелы, но не останавливались. Даже когда плохо, все равно хорошо.
Еще не рассвело, когда Рэндолл проснулся. Он был укутан шерстяным одеялом, взятым с заднего сиденья, но не помнил, как им укрылся. Он лежал неподвижно, мысли его путались.
– Привет, – прошептала Мари.
– И тебе привет. Я думал, ты спишь.
– Нет. А ты отдохни еще.
Он попытался уснуть. Но мышцы болели и ныли, и вдобавок он мучился чувством вины: похоже, совести не сообщили, что он – вдовец, чья новая любовь пренебрегла им ради астронавта. Ну и черт с ней.
Но расслабиться Харви не смог.
– Ладно, – сказал он, садясь. – Кажется, ночь удалось пережить.
– Не так уж я тебя утомила.
Смех его прозвучал несколько фальшиво, но… ведь она знала его давным-давно, что тут поделаешь?
– Ты ведь не беспокоишься насчет Горди? – спросила Мари. – У него другая женщина, и никакой судья не нужен, чтобы объявить брак расторгнутым. Да и раньше нам, по правде сказать, официальные бумаги не требовались.
Харви думал не о Гордоне.
– Что дальше? – спросил он. – Когда все закончится? Если закончится.
Она расхохоталась.
– В кухарках не останусь! Но спасибо, что привез меня в долину. Это гораздо лучше всего, чего я бы могла добиться самостоятельно, – она на мгновение умолкла, и они услышали крик совы, писк схваченного ею кролика. – Теперь мир принадлежит мужчинам, – добавила Мари. – Поэтому я, пожалуй, выйду за кого-нибудь… солидного. Я всегда была стервой, озабоченной собственным статусом. Зачем мне меняться? Кроме того, причин быть именно такой теперь как никогда много. Мускулы в цене. Найду вождя и стану его благоверной.
– У тебя есть кто-нибудь на примете?
Она хихикнула.
– Со вчерашнего дня вождь – ты. Важная птица. – Она подвинулась к Харви и обняла его одной рукой. – Ты чего напрягся? Я тебя настолько пугаю?
– Конечно, – признался Рэндолл.
Она снова рассмеялась.
– Бедняга! Давай угадаю, о чем ты думаешь. Обязательства! Ты соблазнил девицу и должен жениться на ней. И ты прекрасно понимаешь, что не сможешь отказать, если я стану настаивать… Так? – Ее руки скользнули к укромным уголкам его тела.
Жизнь с Лореттой не подготовила его к схваткам подобного рода. Он крепко поцеловал Мари (ей не запугать Харви Рэндолла) и не отрывался от ее губ (ему было очень хорошо, и, черт побери, у Морин есть ее летун!), пока она не отстранилась.
– Ладно, – сказала она. – Не беспокойся, я на тебя не охочусь. Ничего у нас бы не получилось. Ты давным-давно меня знаешь. Неважно, что произошло между нами сейчас, – даже если бы мы действительно полюбили друг друга, это всегда вызывало бы у тебя недоумение. Ты бы раздумывал, не сводится ли у нас все к половому акту, и постоянно был бы начеку… ждал бы, когда мне надоест. Мы бы ссорились, и каждый старался бы взять верх над другим.
– Угу.
– Вот и не морочь себе голову, – добавила Мари. – Мне это не нужно. Ты меня устраиваешь в качестве друга.
– Согласен. А кто твоя настоящая цель?
– Джордж Кристофер.
Рэндолл изумился.
– Что?! А он в курсе?
– Естественно, нет. Он мечтает заполучить Морин. Всякий раз, как выпадает случай поговорить со мной, он болтает только о ней. А я слушаю.
– Еще бы! Но почему ты думаешь, что он не получит Морин?
– Не мели ерунду. Когда у нее есть возможность выбирать между тобой и Джонни Бейкером? Она никогда не выйдет за Джорджа. Не будь он ее первым мужчиной, она бы вообще его не замечала.
– А меня?
– У тебя есть шанс. Но астронавт – на первом месте.
– М-да. Мне кажется, глупо спрашивать, любишь ли ты Джорджа? – произнес Харви.
Она пожала плечами.
– Он точно будет твердо верить в это, – ответила Мари. – Я гарантирую. А сегодняшняя ночь никогда не повторится. Произошло нечто… особенное. Нужный мужчина в нужное время. Я всегда… Скажи-ка, когда мы жили по соседству, тебе никогда не хотелось заглянуть ко мне, когда Лоретта отсутствовала, а Горди был на работе?
– Хотелось. Но я не поддался искушению.
– Спасибо! Ничего бы у тебя не вышло, но меня тревожило отсутствие попыток. Ладно. Давай поспим.
Она отвернулась и закуталась в одеяло.
«Бедолага Джордж, – подумал Харви. – Хотя нет. Везунчик. Если б я не знал ее так чертовски хорошо… Дьявольщина, а соблазн-то – вот он… Кристофер, тебя, пожалуй, можно будет назвать счастливчиком. Если ты до этого доживешь. Если доживет Мари!»
Рассвет. Красное пятно над Сьеррой. Порывистый ветер. Над морем Сан-Хоакин поднимается туман.
Когда солнце взошло высоко, стало видно: за ночь через реку переправилось около сотни солдат Нового Братства. Они сосредоточили силы возле озера Саксесс и переместились в обратном направлении, к разрушенному мосту, сметая по пути защитников Твердыни.
Враг открыл огонь из мортир, принуждая обороняющихся прятаться за холмами.
Отступали в порядке, но безостановочно.
– К полудню нас вытеснят из долины, – заявил Харви. – Я думал… я надеялся, наши продержаться дольше. Но, по крайней мере, они не улепетывают, как зайцы.
Мари кивнула, продолжая сообщать по радио о передвижениях врага. Что еще она могла делать?
Когда Элис отзывалась, в ее голосе звучал ужас, однако девочка просила передавать сообщения.
«Бесполезно, – подумал Рэндолл. – Мы почти проиграли».
Он посмотрел на карту, выискивая путь к Сьерре, который бы помог им спастись.
– Они ремонтируют мост, – доложила Вэнс. – Доставили к нему бревна, теперь они их переносят и укладывают.
– Когда грузовики будут на другом берегу? – спросила Элис.
– Примерно через час.
– Оставайтесь на связи, мне нужно передать информацию мистеру Харди, – произнесла Элис.
Радио замолчало.
– Ничего не выйдет, – пробормотал Харви и криво улыбнулся. – Поэтому нам с тобой никуда не деться друг от друга. Вероятно, мы сумеем удрать в горы. Разыщем мальчиков. Вряд ли придется драться за тебя с Горди…
– Заткнись. Веди наблюдение, – оборвала его Мари.
Выглядела она испуганной, но Рэндолл не мог ее упрекнуть.
Мост действительно восстановили через час с небольшим, и по нему хлынул поток грузовиков: колонну возглавляли пикапы с пулеметами. Перебравшись через реку, машины помчались по дорогам во всех направлениях. Часть автомобилей привезла мортиры – для них уже рыли огневые позиции. Армия кишела в долине, устремляясь к холмам, откатываясь назад при ответном сопротивлении. Времени у них хватало, и ночь теперь играла им на руку. Солдаты смогут просочиться через скалы, за хребты, в Твердыню.
Припекало – но только не для Харви с Мари. Ветер, дующий с моря Сан-Хоакин, не приносил облегчения. Противник наступал. К полудню бойцы Братства уже пересекли долину и лезли на холмы – к последним линиям обороны.
– Оставайтесь на связи, – повторяла Элис взволнованно.
Страха в ее голоске не чувствовалось.
– Зачем? – спросил Харви.
– Наблюдайте и сообщайте об увиденном, – ответила она. – Для того вы там и сидите. Мне не видно…
На дальнем холме что-то происходило. К вершине вручную подкатили нечто крупное, смахивающее на фургон. Его толкнули, он перевалил через гребень и, кувыркаясь, покатился вниз, чтобы замереть в ста ярдах от восстановленного моста.
«Фургон» с полминуты лежал спокойно, после чего внезапно взорвался. Гигантское облако вырвалось из него и понеслось прямиком к мосту. Оно проплыло через реку, накрыв автомобили, сгрудившиеся перед въездом на него.
По гряде холмов через вершины неуклюже перевалились точно такие же «фургоны», которые медленно скатывались вниз по склонам. Люди толкали перед собой тяжелые рамы, короба с длинными рычагами, мечущими крошечные черные снаряды, которые летели по напоминающей дугу траектории.
– Катапульты! – догадался Рэндолл.
Он не ошибся. Харви задумался. Как же их приводят в действие? Наверное, с помощью нейлоновых шнуров. Карфагенские женщины жертвовали на канаты для катапульт свои волосы, быть может…