– Господи! Что ты делаешь?
– Привет. Домработница придет завтра, верно?
– Да, завтра пятница, но что она подумает?
– Доктор Шарпс сказал, что кратеры круглые. – Мужчина поднял руку над формой, в кулаке он что-то сжимал. Пальцы разжались, вниз упала гайка. Взметнулось белое облачко. – Каковы бы ни были скорость, масса, угол падения метеорита, кратер будет круглым. Думаю, он прав.
Пол оказался усеян горошинами и мелкими камушками. Пресс-папье оставило след размером с обеденную тарелку – сейчас, правда, размытый другими – мелкими отметинами. Харви оглянулся и, пригнувшись, метнул под острым углом в муку пробку.
Теперь «кратер» получился круглым.
Лоретта вздохнула, осознавая, что муж сошел с ума.
– Но зачем тебе это? Ты понимаешь, который час?
– Ага… – Он посмотрел на глобус, принесенный с работы.
На шаре были жирно обведены кругами Японское море, Бенгальский залив, дугообразная цепочка островов, ограничивающих Индийский океан, дважды – точка внутри Мексиканского залива. Если предположить, что хотя бы одна из этих окружностей и есть след, оставленный после столкновения с астероидом, то значит, в тот момент океаны вскипели, а все живое было сожжено.
Сколько раз появлялась жизнь на Земле и была стерта с ее лица, чтобы зародиться снова?
Если вкратце объяснить суть проблемы Лоретте, она до самого утра будет трястись от ужаса.
– Не обращай внимания, – сказал он. – Эксперимент для фильма.
– Ложись спать. Перед приходом Марии мы приберемся.
– Нет, ничего не трогай. И не позволяй Марии к чему-либо прикасаться! Я должен сделать несколько фотографий… с разных ракурсов…
И он, как в тумане, потянулся к жене.
Тесно прижавшись друг к другу, Харви и Лоретта вернулись в постель.
Апрель: 2
Никто не знает, сколько объектов различного размера – начиная от нескольких миль в диаметре – ежегодно незамеченными проходят неподалеку от Земли.
Когда Харви покинул здание телекомпании, возле внедорожника уже околачивался Хамнер. Рэндолл нахмурился:
– Привет, Тим. Что вы здесь делаете?
– Если б я вошел в здание, это был бы визит спонсора… важное дело, не так ли? А мне сейчас нужно одолжение.
– Одолжение?
– Купите мне выпивку, и я объясню.
Харви скользнул взглядом по дорогому костюму и галстуку Хамнера. Не совсем подходящий прикид для бара «Безопасность прежде всего». Поэтому он решил поехать в «Ржавый котелок». Служитель автостоянки узнал Тима, как и хостес, которая незамедлительно повела их к свободной кабинке.
– В чем дело? – спросил Рэндолл, когда они сели.
– Мы отлично съездили в ЛРД, – сказал Хамнер. – И, похоже, я перестаю быть владельцем своей кометы. Все, что я могу, специалисты умеют лучше, то же самое относится к телефильмам. И ваши фильмы. Но… – Он замолчал и отхлебнул из стакана. Он никогда ни о чем не просил – особенно у тех, кто на него работал. – Послушайте, Харви. Я хотел бы принять участие и в других интервью. Бесплатно, разумеется.
«А если сказать ему "это невозможно"? Он помчится к юристам? Только склоки мне сейчас и не хватало».
– Но вам вряд ли будет интересно. Сейчас мы ловим с «людей с улицы»…
– Они… тупицы?
– Некоторые – да. Но порой натыкаешься на настоящие бриллианты. И никогда не мешает выяснить мнение твоей аудитории.
«И я сам знаю, что мне делать, черт побери!»
– Для чего вам это? Хоть какая-нибудь польза есть?
Харви пожал плечами:
– Я не отказываюсь от хорошего материала… Но главное – другое. Я собираюсь выяснить, как люди относятся к самой комете. Хочу неожиданностей. Если б я знал, что мне нужно, я поручил бы эту работу кому-нибудь другому. И…
– Продолжайте. – В кабинке царил полумрак.
Тим прищурился, заметив, какое подозрительное выражение появилось на лице Рэндолла.
– Кое-кто реагирует весьма… скажем так, непонятно. Все началось после того, как Джонни назвал комету Молотом…
– Проклятие!
– Вероятно, такое отношение укоренится, если из нашего же эфира выяснится, что Земле предстоит столкновение с Гигантской Порцией Мороженого. Они-то верят Джонни! Тим, это почти то же самое, как если бы человечество желало конца света…
– Смешно!
– Вероятно. Но что есть, то есть.
«Вот ты и смейся, – мысленно огрызнулся Харви, – но вовсе не до шуток тому, кто вынужден ходить на службу, которую он ненавидит… или какой-нибудь женщине, особенно если ей приходится спать с тупицей-боссом, чтобы ее не уволили».
– Вы спонсор, и я не могу помешать вам. Но я настаиваю, чтобы соблюдались определенные правила. Кроме того, мы начинаем съемки рано утром.
– Ага. – Тим осушил свой стакан. – Ничего, привыкну. Говорят, можно приноровиться даже к петле, если провисеть на виселице достаточно долго.
Внедорожник был под завязку набит людьми и оборудованием. Камеры, магнитофоны, портативный письменный столик для бумажной волокиты. Ческу с трудом нашел, где сесть. Теперь на заднее сиденье втиснулись трое, Хамнер занял место впереди. Марку вспомнилось, как он ездил в пустыню с мотогонщиками: мотоциклы и всякую механическую дребедень размещали осторожно, гонщиков впихивали как попало – будто о них вспомнили в последнюю секунду.
Ожидая, когда подойдут остальные телевизионщики, Ческу включил радио.
Чей-то голос – властный, внушающий доверие, с убедительными интонациями профессионального оратора – говорил:
– «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец. Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы…»
Голос изменил тональность – теперь выступающий не цитировал, а проповедовал:
– Братья и сестры, разве вы не видите, что сейчас творится в церквах? Не мерзость ли это? «Читающий да разумеет». Молот приближается, дабы уничтожить нечестивцев.
«Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть».
– Звучит впечатляюще, – произнес кто-то.
Во внедорожник залез Чарли Баском.
– Вам проповедовал Евангелие преподобный Генри Армитедж, – произнес диктор. – Исполняя заповедь, радиостанция «Глас Господа» вещает на весь мир на всех языках. Ваши пожертвования способствуют нашей усердной работе.
– Как-то его очень много в эфире, – пробормотал Марк. – Похоже, деньги текут к нему рекой.
Машина выехала в Бербанк и затормозила возле студии «Уорнер Бразерс». Приятное и оживленное местечко: много мелких магазинчиков (в некоторых продавали фототовары) и полным-полно шикарных ресторанов. По широкой авеню текла людская река. Старлетки и киношники шли в толпе вместе с деловыми типами из страховых компаний. Домохозяйки – представительницы среднего класса – припарковывали свои легковушки-универсалы и разбредались по бутикам. Мимо продефилировала телезвезда, проживавшая неподалеку, в районе Толука-Лейк. Марк узнал ее по курносому носу.
Пока ребята устанавливали камеры и звукоаппаратуру, Харви повел Хамнера в кафе, выпить кофе. Когда все было готово, порог заведения переступил Ческу. Приблизившись к столику, где сидели Рэндолл и спонсор-астроном, он услышал обрывок беседы.
– …и задача состоит вот в чем…. Надо узнать, что думают люди, – говорил Харви со знакомой Марку поучительной интонацией. – Я постараюсь многое скрыть: вопросы будут задаваться нейтральные, спокойным тоном. – И почаще помалкивайте, не высказывайте свое мнение, ясно?
– Абсолютно, – медленно ответил Тим. Взгляд у него был острый, не такой, как в машине. – Что я должен делать?
– Можете притвориться полезным. Помочь Марку в проведении опроса. А еще – не путайтесь под ногами.
– У меня есть отличный магнитофон, – заявил Хамнер. – Я бы…
– Мы не вправе использовать ничего из вашей техники, – отчеканил Рэндолл. – Вы не член профсоюза. – Подняв взгляд, он заметил Ческу.
Тот кивнул ему, и Харви встал из-за стола и направился к выходу.
– Мне он твердил то же самое, – обратился Марк к Хамнеру. – В общем-то, сделал выговор.
– Верю. Думаю, если б я запорол ему интервью, он бы здесь меня и бросил. Такси отсюда до дома дорого.
– А мне почему-то казалось, что вы спонсор, – хмыкнул Марк.
– Ага. А ваш Рэндолл – крепкий орешек. Давно вы трудитесь в данной сфере?
Ческу покачал головой:
– Просто временно работаю на Харви. Вероятно, когда-нибудь сделаю это своим постоянным занятием, но вы ведь сами знаете, что такое телевидение. Подрежет крылышки моей свободе.
И они вышли из кафе.
Над Бербанком висел смог.
– Герц забрал горы, – пробормотал Хамнер.
Марк удивленно уставился на него:
– Чего?
Тим указал на север, туда, где горизонт долины Сан-Фернандо тонул в коричневой дымке.
– Иногда мы устанавливаем на том участке искусственные мини-горы. У меня даже есть на одной из них обсерватория. Но, похоже, компания Герца «Горы напрокат» сегодня их забрала.
Они подошли к внедорожнику. Камеры уже были установлены, готовые снимать хоть крупный план, хоть панораму. Рэндолл остановил мускулистого мужчину в каске и рабочей одежде. Тот резко выделялся на фоне торговцев и бизнесменов.
– …Рич Голланц. Мы возводим «Эвери Билдинг» – вон там.
Голос и манера Харви были самые дружелюбные.
Но Ческу знал, что, если понадобится, все будет отснято повторно.
– Вы слышали о комете Хамнера – Брауна?
Голланц рассмеялся:
– У меня мало свободного времени. Я не размышляю о всяких там кометах и звездах.
Харви обворожительно улыбнулся.
– Но я смотрел «Ежевечернее обозрение». Ведущий сказал, что она может врезаться в Землю.