– И что вы думаете?
– Хре… чушь. – Мужчина перевел взгляд на камеру. – Старая история. Озоновый слой исчезнет, и мы погибнем. А вспомните шестьдесят восьмой, когда предсказатели и гадалки утверждали, что Калифорния соскользнет в океан, и психи бежали спасаться в горы?
– Да, но ученые полагают, что, если голова кометы столкнется с Землей, это послужит причиной наступления…
– …ледникового периода, – перебил Голланц. – Ага. Я читал в журнале «Астрономия». – Он усмехнулся, поправил желтую металлическую каску и поскреб затылок. – Круто. Подумайте сами, какое тогда разовьется строительство! А благотворительные организации перестанут выписывать чеки и начнут раздавать шкуры белых медведей. Вот только кому-то придется отстреливать крупную живность. Может, удастся устроиться на такую работу! – Он широко улыбнулся. – Да, занятно. Я бы с радостью попробовал стать великим охотником.
Рэндолл копнул чуть глубже. Интервью вряд ли годилось для фильма, но ведь Рэндолл преследовал иные цели. Он ловил рыбку на камеру вместо мухи. Телекомпания не одобряла подобных методов изучения общественного мнения. Слишком затратно, ненадежно и опрометчиво, говорили продюсеры. Эту точку зрения им внушили социологические центры, которые хотели сотрудничать с Эн-би-си.
Еще пара вопросов, касающихся науки и техники. Голланц явно наслаждался съемкой. В курсе ли он, что планируется запуск «Аполлона» к комете? Каково его мнение на данный счет?
– Класс! Вот так зрелище! Покажут много интересного, а обойдется дешевле, чем билет на стадион Роуз-Боул, – ручаюсь. Кстати, надеюсь, что в полет назначат Джонни Бейкера.
– А вы знакомы с полковником?
– Нет. А жаль. Очень бы хотелось встретиться с ним. Я видел фотографии, где он ремонтировал «Скайлэб». Вот это были стройработы! А когда он вернулся на Землю, то наверняка задал жару ублюдкам из НАСА, верно? Эге, мне пора. Надо работать.
Голланц помахал рукой на прощанье и отбыл. Марк кинулся за ним в погоню с анкетой.
– Сэр, не уделите нам минуту?
Юноша брел, понурившись, погруженный в свои мысли. Внешность у него была подходящая, но лицо странно одеревенелое. Он сердито уставился на Рэндолла, когда тот преградил ему путь.
– Да?
– Мы опрашиваем людей по поводу кометы Хамнера – Брауна. Простите, как вас зовут?
– Фред Лорен.
– Что вы думаете насчет кометы?
– Ничего. – И парень неохотно добавил: – Я смотрел вашу передачу. – На его скулах заиграли желваки.
Такая реакция была Харви знакома: некоторые люди постоянно злятся. И мышцы, благодаря которым сжимаются челюсти и скрежещут зубы, у них хорошо развиты.
Рэндолл помолчал. А не наткнулся ли он на душевнобольного? Однако…
– Вы слышали о том, что голова кометы может столкнуться с Землей?
– Столкнуться? – Фред ошеломленно посмотрел на Харви. Внезапно он развернулся и широким шагом зашагал прочь – гораздо быстрее, чем раньше.
– Что случилось? – спросил Тим.
– Понятия не имею, – развел руками Харви.
Лорен намеревался кого-то прикончить? В общество часто выпускали буйных сумасшедших. Больницы были переполнены. Был ли Фред одним из них или просто поругался с начальством?
– Очередная тайна. Если вас разбирает любопытство, вам не сюда.
Лорен не смотрел предыдущую передачу Рэндолла. Он подсматривал за Колин, которая в тот момент прилипла к телевизору. Но кое-что из того, что он тогда услышал, начало всплывать в его памяти. «Пути нашей планеты и кометы могут пересечься. Если столкновение произойдет, то цивилизация погибнет в огне. Конец света. Я умру? Мы все умрем».
Он раздумал возвращаться на работу. Заметив газетный киоск, Фред торопливо кинулся к нему.
Были и другие интервью. Домохозяйки, ничего не слышавшие о комете. Старлетка, узнавшая Хамнера (видела его в «Ежевечернем обозрении») и пожелавшая, чтобы сняли, как она целует его. Женщины, весьма осведомленные об объекте (они могли дать фору Рэндоллу). Бойскаут со значком «За отличные познания в астрономии», приколотым к вороту куртки.
Харви приметил несколько тенденций. В одной не оказалось ничего удивительного: жители Бербанка, города развитой космической индустрии, горячо одобряли запуск «Аполлона». Однако такое единодушие было все же необычным. Людям, подозревал Рэндолл, просто хотелось увидеть космический корабль с экипажем на борту и поаплодировать своим героям-астронавтам. И комета была хорошим предлогом. Поговаривали, правда, что это предприятие – дорогое удовольствие, но большинство, подобно Ричу Голланцу, считало, что каждый месяц платят больше за гораздо худшие развлечения.
Телевизионщики уже собирались закругляться, когда Харви, выловил в толпе сногсшибательную девушку.
«Несколько минут созерцания красоты еще никому не вредили», – подумал Рэндолл.
Она выглядела озабоченной и практически бежала по тротуару. Выражение ее лица было отсутствующим и одновременно деловитым. Чувствовалось, что она поглощена мыслями о каких-то важных делах.
Улыбалась она внезапно – и очень мило.
– Я редко смотрю телевизор, – призналась она. – И, боюсь, никогда не слышала о вашей комете. У меня на работе сейчас такое творится…
– Комета просто огромная, – улыбнулся Харви. – Летом вы сможете на нее полюбоваться. Кроме того, для ее изучения отправят в космос специальную экспедицию. Вы одобряете намеченный полет?
Девушка не торопилась с ответом.
– Мы узнаем много нового, исследовав ее? – наконец спросила она.
Рэндолл кивнул.
– В таком случае я – «за». Если на полет потратят не слишком много средств. И если правительство сможет оплатить его – что представляется сомнительным.
Харви сказал что-то насчет того, что билеты на футбольный матч стоят дороже.
– Разумеется. Но у правительства нет денег. И ни одну из своих программ оно отменить не может. Так что банкноты придется допечатывать. Дефицит возрастет. Инфляция усилится. Но она усилится в любом случае, поэтому за свои кровные мы можем позволить себе и исследование комет.
Рэндолл одобряюще хмыкнул. Девушка вдруг сделалась очень серьезной. Улыбка угасла, взгляд стал совсем задумчивым, а потом рассерженным:
– А вообще, какая разница, что именно я думаю? Никто в правительстве не станет меня слушать. Верхушке на меня плевать. Конечно, я надеюсь, что запуск «Аполлона» состоится. По крайней мере, хоть что-то произойдет. Это вам не бумажная волокита.
Она опять улыбнулась, и ее лицо словно озарило солнце.
– Зачем я вам рассказываю о трудностях мировой политики? Мне пора. – И она ушла своей торопливой походкой, прежде чем Харви успел узнать ее имя.
Строго одетый чернокожий терпеливо ждал своей очереди предстать перед камерой.
«Мусульманин?» – подумал Рэндолл. Именно так они одевались. Но мужчина оказался соратником мэра. Он хотел объявить всем и каждому, что его боссу не все равно и что если избиратели одобрят новую программу мэра «Борьба со смогом», то жители долины Сан-Фернандо увидят звезды.
– Вы будете в эфире целых пять секунд. У вас очень славная улыбка, – сказал Тим.
– Спасибо. Значит, мы говорим о комете Хамнера – Брауна?
– Да. Кстати, после того как покажут вас, подмонтируют кого-нибудь еще, кто будет уверен, что комета вдребезги разнесет Калвер-Сити.
Девушка засмеялась:
– Ладно. Что за вопросы в вашей анкете?
– Ваше имя?
– Эйлин Сьюзан Хэнкок.
Хамнер тщательно записал.
– Адрес? Номер телефона?
Она нахмурилась. Покосилась на внедорожник и на съемочную аппаратуру. Перевела взгляд на щегольский спортивный костюм Тима и его изящные часы «Пульсар».
– Я не понимаю…
– Согласно договору, мы должны обязательно уточнить данные о тех, кого снимаем, – затараторил Тим. – Черт. Простите. Я не то имел в виду. И на самом деле я не телевизионщик. Решил поработать с ними, бесплатно. Но я спонсор. И тот, кто открыл комету.
Эйлин скорчила гримаску, якобы изумившись:
– Какое… какой инцест!
Они расхохотались.
– Как вам удалось достичь всего этого?
– Правильно выбрал деда. Унаследовал кучу денег и компанию «Мыло Кальва». Потратил часть средств на обсерваторию. Обнаружил комету. Заставил принадлежащую мне компанию взять на себя расходы на съемку документального фильма, чтобы можно было похвастаться открытием. Все логично.
– После ваших объяснений даже жизнь кажется простой!
– Послушайте, если вы не хотите назвать мне ваш адрес…
– Нет, отчего же.
Эйлин жила в многоэтажке в Западном Лос-Анджелесе. Она продиктовала номер своего телефона и на прощанье энергично пожала Тиму руку.
– Мне надо бежать, но я правда рада познакомиться с вами. День прошел не зря.
И она удалилась, оставив Хамнера одного, ошеломленного и обрадованного.
– Рагнарёк, – произнес мужчина. – Армагеддон. – Голос у него был звучный, убедительный, борода – пышная, с двумя белыми пучками у подбородка. И мягкие добрые глаза. – Пророки всех народов предсказывали, что этот день наступит. Конец света. Еще в древности предсказывали битву огня и льда. Молот есть лед, но принесет он пламя.
– Что вы еще нам посоветуете? – осведомился Харви.
Здоровяк помедлил в нерешительности. Вероятно, опасался, что Рэндолл подшучивает над ним.
– Прийти в лоно церкви. Любой… и принять ту веру, какую можете. «В доме Отца Моего обителей много». Истинно верующие отвергнуты не будут.
– Что вы будете делать, если комета, скажем так… случайно промахнется?
– Ничего подобного не случится.
Рэндолл отправил его к Марку с его анкетами и дал Чарли знак собираться. Неплохой день.
Несколько минут записи можно использовать по назначению, кроме того, Харви изучил настрой аудитории.
Появился Ческу с ворохом бумаг.
– Вроде получилось, да? Надеюсь, вы заметили, что я держал рот на замке?
– Конечно.
Вернулся Хамнер, усмехаясь своим мыслям. Он погрузил записывающую аппаратуру во внедорожник, потом залез туда сам.