– А?.. Да, Рик, разумеется. Кстати, ведь ты не задал свой вопрос, а бросил меня на амбразуру, помнишь?
– Понимаете, тема деликатная…
В выражении лица Петра Якова теперь не было ничего загадочного. Но прежде чем он успел вспылить, Джонни произнес:
– Вы действительно хотите, чтобы я прочел вам серьезную лекцию о межрасовых взаимоотношениях?
– Будьте любезны.
– Сперва скажите, как Леонилла ухитряется мочиться в невесомости?
– Понятно.
– Что понятно? – Малик протиснулась через люк обратно.
– У нас тут маленькая дискуссия, – проговорил Бейкер. – Никаких государственных секретов.
Женщина ухватилась за скобу и испытующе посмотрела на троих мужчин. Джонни стучал по кнопкам карманного компьютера. Петр широко улыбался, наблюдая за ним с нескрываемым восхищением… но все трое обидно ухмылялись – мол, «знаю, да не скажу».
– Вас снабдили превосходной техникой, – вымолвил русский космонавт. – И здесь, в космосе, мы с вами почти на равных.
Деланти прочистил горло.
– Нет, карманный компьютер не принадлежит НАСА, – выпалил Бейкер. – Он мой.
– И дорогой он?
– Пара сотен долларов, – ответил астронавт. – Думаю, в рублях получается много, но если подсчитать, сколько люди зарабатывают, выходит не так страшно. Пожалуй, средний недельный заработок. В общем, цена сносная.
– Если б у меня были деньги, сколько бы мне пришлось ждать, чтобы купить его? – поинтересовалась Леонилла.
– Примерно пять минут, – заявил Бейкер. – Там, внизу, на Земле, на континенте. Если вы пожелаете приобрести его на борту, то вам придется набраться терпения.
Малик захихикала:
– Смешно… И такие вещи можно запросто купить в магазине?
– Если есть баксы. Или надежный кредит. Впрочем, он может быть и не совсем надежным, – объяснил Джонни. – А что? Вам нужен карманный компьютер? Мы изыщем возможность добыть его вам. Вам тоже, Петр?
– Это правда возможно?
– Легко, – ухмыльнулся Бейкер. – Я свяжусь с парнем из отдела по связям с общественностью из «Тексас Инструмент». Вам вручат пару таких штуковин – в рекламных целях. И торговля у них пойдет еще лучше. Но, может, вам бы хотелось «Хьюлет-Паккард»? У них несколько иная система условных обозначений, но зато они быстрее работают…
– Вот что меня смущает, – произнес Петр, – две компании, конкуренты, производящие одинаково великолепную технику. Расточительство.
– Верно, – сказал Деланти. – Но зато я могу привести вас в любой магазин электронного оборудования и выбрать то, что мне надо.
– Никакой политики, – предупредил его Бейкер.
– Это не политика.
Воцарилась неловкая пауза. Яков подплыл к УФ-камере. Ласково погладил ее:
– Какая точность. Такая сложная начинка. С вашей техникой приятно работать. – Он обвел рукой «Молотлэб», заполненный контейнерами с растущими кристаллами, видеокамерами, радарами и записывающими приборами. – За время нашей короткой экспедиции мы узнали удивительно много нового – благодаря вашему великолепному оборудованию. Столько же, думаю, сколько за все полеты наших предыдущих «Союзов».
– Нет! – Леонилла не скрывала сарказма. – Гораздо больше! – В ее голосе прозвучала горечь, и трое мужчин застыли в изумлении. – Наши космонавты летят исключительно ради полета. В качестве пассажиров, просто чтобы доказать, что мы способны посылать людей в космос и возвращать их на Землю живыми. Мы дали вам лишь пищу, воду и кислород для экипажа… и добавили один корабль к вашим двум.
– Кто-то должен был привезти обед, – сказал Рик. – И очень вкусный, между прочим.
– Да, но продовольствием и ограничивается наш вклад в экспедицию. Когда-то у нас была своя программа космических исследований…
Яков перебил ее, протараторив что-то по-русски. Он говорил слишком быстро, чтобы Рик и Джонни могли его понять, но общий смысл был очевиден.
Малик ответила коротко ему – резко, односложно и продолжила:
– Марксизм берет за основу объективную реальность… значит, пора говорить начистоту. У нас была программа космических исследований. Сергей Королев, величайший гений в истории человечества, мог превратить наши достижения в могущественные средства познания Вселенной, но безумцам из Кремля хотелось чего-то эффектного! Хрущев приказал сыграть спектакль, чтобы посрамить американцев. И вместо того чтобы продвигаться вперед, развивать свои возможности, мы начали демонстрировать миру цирковые трюки! Первыми вывели на орбиту сразу трех человек… ради этой цели из корабля пришлось выкинуть все научно-исследовательское оборудование и только потом запихнуть в кабину третьего члена команды – маленького, щуплого… В отсек, рассчитанный на двоих… А зачем – ради одного полета по орбите! Мы могли бы первыми высадиться на Луне, но до сих пор готовимся к экспедиции!
– Товарищ Малик!
Женщина пожала плечами:
– Вы услышали что-нибудь новое? Думаю, нет. И мы продолжали показуху, пользуясь каждым удобным случаем, лишь бы о нас кричали газеты – и вот сегодня лучший пилот Советского Союза не может состыковать свой корабль с другим – размером с шикарную дачу! А вы… вы предлагаете нам поощрение, хотите подарить то, чего не могут ни создать, ни купить себе наши лучшие инженеры…
– Эй, мы не хотели вас обидеть, – вмешался Бейкер.
Яков что-то сказал по-русски, замолчал и отвернулся, выказывая крайнее неудовольствие. Рик сочувственно покачал головой. Что это вдруг на Леониллу нашло?
Теперь они вели себя тихо и были друг с другом подчеркнуто вежливы, пока Малик не вернулась на «Союз».
Бейкер и Деланти переглянулись. Слова им не требовались. Джонни отплыл в угол, где Яков занялся какой-то работой.
– Нужно кое-что прояснить, – сказал Джонни.
– Слушаю?
– Ей ведь за это ничего не будет, да? Ну, то есть вряд ли нужно докладывать обо всем, что у нас творится.
– Конечно, не нужно, – согласился Яков и пожал плечами. – Мы все здесь не инкубаторские. Каждые двадцать восемь дней женщины начинают вести себя весьма нелогично. Любой женатый мужчина в курсе.
– Да, похоже, дело обстоит именно так, – пробормотал Джонни и кинул взгляд на Рика.
– Кроме того, Леониллу воспитало государство, – добавил космонавт. – Ее отец и мать умерли, когда она была еще маленькая. Ничего удивительного, что ей бы хотелось видеть нашу страну более передовой, чем сейчас.
– Разумеется.
«Чушь собачья, – подумал Деланти, – если она тяжело переносит свое женское недомогание, ей следовало сообщить о проблеме руководителям полета, чтобы русские послали в космос кого-нибудь еще. А она наверняка промолчала. Я бы доложил своему руководству о том, что подвержен космической болезни, если бы знал заранее… В чем бы ни состояли затруднения Леониллы, будет разумно в следующие несколько дней относиться к ней особенно бережно. Дьявольщина, а комета Хамнера – Брауна уже очень близко!»
Барри положил телефонную трубку. Взгляд у него был восторженный. Вошла Долорес с кофе.
– Угадай, что произойдет во вторник! – ликующе воскликнул Прайс.
– Комета столкнется с Землей.
– Что? Нет! Нет, я серьезно. Мы введем в действие следующую очередь. Решение последнего судебного заседания признано необоснованным. Атомная станция «Сан-Хоакин» выходит на полную мощность.
Долорес почему-то вовсе не обрадовалась.
– А торжественная церемония намечается? – спросила она.
– Нет, мы не хотим шума… А что?
– Во вторник меня не будет. Если только не возникнет крайняя необходимость в моем присутствии.
Он нахмурился:
– Ты всегда мне необходима…
– Пора бы давно привыкнуть. – Она похлопала себя по животу. Тот еще не выпирал, но Барри уже просветили на данный счет. – Во всяком случае, мне надо в Лос-Анджелес, показаться доктору Стоуну. Я хотела задержаться там, повидаться с матерью, и вернуться сюда во вторник вечером.
– Конечно, Ди…
– Да?
– Ты ведь сохранишь малыша, правда?
– Да, Барри.
– Выходи за меня замуж.
– Нет, спасибо. Мы оба сыты по горло семейной жизнью.
– А друг с другом мы еще не пробовали, – возразил он. Ему хотелось, чтобы его голос звучал убедительно, но втайне почувствовал облегчение. Но…
– А каково будет ребенку без отца?
Долорес рассмеялась:
– Поскольку он появился не благодаря почкованию, почти уверена, что папа у него есть. Я даже догадываюсь, кто он.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я!
– Естественно. – Она поставила кофе на письменный стол и перелистнула перекидной календарь Барри. – Ты обедаешь с заместителем губернатора. Не забудь.
– С тем безмозглым болваном? Если что-нибудь и могло вывести меня из эйфории, это то, о чем ты напомнила. Ты не поверишь, Ди, но я буду паинькой!
– Хорошо. – Она повернулась, чтобы уйти.
– Эй, – позвал он, и девушка остановилась. – Послушай, давай все обсудим. Когда ты вернешься из Лос-Анджелеса. Ведь ребенок и мой тоже…
– Верно. – И она покинула кабинет Прайса.
– Эй, малый, Молот уничтожит город. Превратит в пустыню.
– Чушь, мать ее так, собачья, – произнес Нассор и улыбнулся. – Мы им устроим пустыню.
Он наслушался разговоров о том, что способна натворить комета. Проповедники, вещающие со своих кафедр, собирали огромные толпы, обеспечивая себе кусок хлеба. Наступает апокалипсис, примиритесь со сладчайшим Иисусом и гоните монету…
Появились новые возможности. К примеру, белые удирали отсюда. С ума сойти. Алим объехал Брентвуд и Бел-Эйр и везде видел одно и то же: множество домов с упаковками молока у дверей и старыми газетами на крыльце. Нассор тогда ехал на стареньком пикапе, на заднем сиденье и в багажном отделении которого были навалены газонокосилки и разные садовые инструменты. Кто обратит внимание на простого чернокожего? В общем, когда он останавливался, чтобы забрать брошенную прессу или картонки с молоком, никто его и не замечал. Зато он собирал информацию и уже составил план действий. Теперь-то он будет на коне.
Они пройдутся по Бел-Эйру и Брентвуду, как уборочный комбайн. Нассор запасся набором отмычек для взлома. С ним – его люди, которые неохотно повиновались приказам, но свое дело знали хорошо. Молот Божий на протяжении человеческой жизни дважды не появляется.