– Тим.
– Тим. А вы…
– Эйлин. Спасибо.
– Ничего. Тим, ступайте с Фредом и помогите копать, пока я приготовлю обед.
Взбираясь по крутому склону, мужчина продолжал говорить.
– Хорошо, что вы проехали. Не представляю, сумели бы мы перетащить поверху наши тачки или нет. Но с помощью вашего «Блейзера» наверняка справимся. А потом начнем искать этих самых вояк.
Словно убегая из-под колес идущего впереди колонны грузовика, дорога шла то вверх, то вниз, то виляла.
Капрала Гиллингса, дремавшего на сиденье, разбудила мерзкая тряска. Выругавшись, он выглянул сквозь прорезь в брезенте. Колонна очутилась в ловушке. Земля зыбилась, будто море.
– Падение Молота, – вымолвил он.
Солдаты загомонили.
– Чего-чего? – спросил Джонсон.
– Всему капец, тупой ублюдок! Ты что, вообще неграмотный?
Сам Гиллингс прочел и «Нэшнл эквайер», и статьи в «Таймс», и интервью с Шарпсом, и прочее. И, грезя наяву на койке в казарме, тысячу раз продумал, что и как будет делать, всякий раз любовно добавляя детали к выработанному сценарию.
Он знал, что произойдет, если Молот Люцифера ударит. Капец цивилизации. А заодно – и чертовой армии. Каждый будет сам за себя, и правильный человек сможет стать королем, мать его так. Если хорошо разыграет сданные ему судьбой карты.
Сбитый с толку, растерявшийся Джонсон уставился на него – ждал, что еще услышит. Голова у Гиллингса стала пустой и легкой. Он не был готов к тому, что мечты могут воплотиться в жизнь.
– Вылазь! – крикнул капитан Ора. – Вон из грузовиков!
Сознание капрала прояснилось. Все встало на свои места, и, да, возникла первая проблема: офицеры, мать их за ноги! Ора лучше остальных офицеров, и парни любят его. С этим что-то нужно делать, причем быстро. Иначе офицерье заставят ребят вкалывать как рабов, чтобы попытаться спасти безмозглых гражданских, пока огонь и цунами не покончат со всеми разом.
– Мы крепко застряли, капитан! – крикнул сержант Хукер. – Тут оползни повсюду! Не похоже, что нам удастся вытащить грузовики!
– Раздайте снаряжение, сержант, – приказал Ора. – Дальше двигаемся пешим ходом. В окрестных горах наверняка полно народу. Посмотрим, что можно предпринять.
– Есть, – ответствовал Хукер, впрочем, без особого энтузиазма. – А что мы будем есть, капитан?
– Успеем подумать об этом, когда проголодаемся, – заявил Ора. – Пойдете вперед, выясните, как там дела. Может, нам удастся перебраться через оползень.
– Слушаюсь.
– Остальным вылезти из грузовиков! – рявкнул капитан.
Гиллингс усмехнулся. «Нам крупно повезло, раз мы не успели вернуться в лагерь до Падения Молота». Он снова улыбнулся и нащупал в кармане что-то твердое. Боеприпасов солдатам не раздали, но достать их при желании не так уж трудно. Он обзавелся дюжиной патронов. А в грузовиках навалом взрывчатки.
Пойдут ли за ним солдаты? Может, и нет. Не сразу. Вероятно, надо даровать Хукеру жизнь. За ним-то парни точно побегут, а он – к счастью – не великого ума. Но не настолько тупой, чтобы не понять: нет смысла арестовывать Гиллингса после того, как с капитаном будет покончено. Военно-полевых судов, конечно, теперь нет и в помине. И вообще никаких судилищ.
Пожалуй, на такое рассуждение Хукеру хватит ума.
И капрал вогнал три патрона в свою винтовку.
Работа заняла большую часть дня. Никогда раньше Тиму не приходилось так пахать. Он расплатился за свой обед. Они срыли самые крутые участки. Затем с помощью «Блейзера» пробили колею, и опять же с помощью машины Хамнера и Эйлин, протащили по ней остальные автомобили.
Дождь не прекращался, превратившись в холодную морось.
Когда они наконец-то перебрались на другую сторону, каждый мускул в теле Тима ныл и болел. Временную дорогу не требовалось поднимать более чем на сто футов, но на всем своем протяжении она постоянно спускалась и снова шла вверх, увеличив объем работ впятеро.
Преодолев опасный участок, машины выстроились колонной. Через четыре мили они подъехали к казарме рейнджеров, где скопилось не одна сотня народу. Религиозная община, в том числе – девяносто детей и несколько студентов-волонтеров в делах мирского характера. Плюс пожилой проповедник. Компании туристов и рыболовов, которым удалось спастись из охваченных пожарами лесов. Стайка студенток-француженок на велосипедах – лишь одна из них немного владела английским (никто из собравшихся не знал французского). Здоровенный внедорожник, а в нем – писатель, его жена и неправдоподобное количество отпрысков.
Рейнджеры разбили лагерь на скорую руку. Завидев колонну Тима, они приказали «кортежу» свернуть к обочине. Хамнер хотел ехать дальше, но дорогу перекрыл зеленый грузовик.
Молодой парень в форме о чем-то переговорил с Фредом Хаскинсом и подошел к Тиму и Эйлин.
Рейнджеру – долговязому, с отлично развитой мускулатурой – было лет двадцать пять. Форма облекла его властью, однако он выглядел не слишком уверенно.
– Мне сказали, что вы проехали по дороге через Большую Туджангу, – произнес он, уставившись на Тима. – Вы – Хамнер.
– Я об этом не кричу, – ответил тот.
– Понятно. Полагаю, нет, – кивнул он. – Мы можем погнать через Туджангу?
– А разве вы не знаете? – удивился Тим.
– Нас, рейнджеров, здесь всего четверо, мистер. Мы хотим позаботиться о детях. Мы разослали поисковые группы, чтобы доставить сюда уцелевших туристов. Повсюду обвалы и оползни, мосты разрушены. Мы не пытались пройти дальше туннеля, когда увидели, что он рухнул.
– А по радио ничего не слышно? – спросила Эйлин.
– Радиостанция Туджанги молчит, – признался парень. – Я и не пойму почему. Кое-что мы получили в любительском диапазоне от ребят из Трейл-кэньон. Они говорят, что там мост тоже разрушен, а в каньоне остались местные.
– Да, – подтвердила Эйлин. – Мы выехали сюда по старой дороге. За нами ехали еще какие-то люди, они решили последовать нашему примеру.
– Вы не подождали их, чтобы помочь? – осведомился рейнджер.
– Их было больше, чем нас, – ответил Хамнер. – И какая бы от нас помощь? Там нельзя даже протащить машину на буксире. Очень много поворотов. В сущности, это вообще не трасса.
– Я в курсе. Мы используем ее как пешеходную тропу, – рассеянно произнес парень. – А ведь вы специалист по кометам. Что случилось? И что нам делать с людьми?
Тим едва не расхохотался, но выражение лица молодого человека остановило его. Рейнджер был чересчур взвинчен и мог запаниковать в любую минуту. Вдобавок его обрадовала встреча с Хамнером. Он нуждался в профессионале, который мог объяснить, как надо действовать дальше.
Ага, нашел он его, как же.
– Вернуться в Лос-Анджелес нельзя, – сказал Тим. – В городе ничего не осталось. Он практически уничтожен цунами…
– Господи, нам передали что-то в этом роде из Маунт-Вилсона, но я не поверил!
– А большая часть того, что пощадило цунами, сгорела. В Туджанге образовалась некая группа… что-то вроде комитета самообороны. Не уверен, будут ли там счастливы увидеть вас. Может, и нет. Дорога, ведущая туда неплохая, но вряд ли по ней можно проехать на обычном автомобиле, даже если удастся пересечь ущелье.
– Пусть так, но где армия?! – воскликнул парень. – Где Национальная гвардия? Хоть кто-нибудь?! Вы говорите, нам не надо в Туджангу, но что нам делать? Завтра у нас закончатся запасы пищи, а у нас – две сотни детей, о которых необходимо позаботиться!
«А я и вправду специалист, – подумал Тим.
Осознание данного факта вызывало странную подавленность и одновременно приподнятость.
– Мне не удалось добраться в ЛРД, но… Полагаю, комета разделилась, причем не один раз. Значит…
– Разделилась?
– Да. Подлетела к Земле как рой летящих гор, понимаете? И, должно быть, с нами столкнулись ее отдельные куски. Не представляю, сколько их… Тем не менее, когда произошло Падение Молота, в Калифорнии было утро, а комета приближалась со стороны солнца, поэтому главной мишенью стал Атлантический океан. Вероятно. Если на Восточное побережье тоже обрушились гигантские волны, то все к востоку от Катскилльских гор уничтожено. И долина Миссисипи наверняка сильно пострадала. Общенационального правительства уже нет. Как и самой армии.
– Тот есть наша страна погибла?!
– Возможно, и весь мир, – проговорил Тим.
Ошарашенный рейнджер сел на землю возле автомобиля и уставился в пространство.
– Моя девушка живет в Лонг-Бич…
Хамнер промолчал.
– И моя мать. Она поехала в Бруклин. В гости к моей сестре. А вы говорите, что мир уничтожен…
– Скорее всего, – сказал Тим. – Жаль, что у меня мало информации. Но прогноз неутешительный.
– И что мне делать с детьми? И с туристами? С остальными выжившими?! Как мне прокормить их?
«Ты их не прокормишь», – мысленно ответил Тим, а вслух произнес:
– Продовольственные склады. Фермы, где разводили крупный рогатый скот. Ищите любые источники пищи, до тех пор пока не сможете провести посевную. Сейчас июнь. Какая-то часть урожая должна сохраниться.
– Север, – пробормотал парень. – На холмах вокруг Грейпвайна – фермы. Север. – Он взглянул на Хамнера. – Куда вы направляетесь?
– Вероятно, на север.
– Можете взять с собой кого-нибудь из детей?
– Можем… но у нас нет продуктов.
– А у кого они есть? – воскликнул рейнджер. – Ладно. Оставайтесь с нами. Мы могли бы отправиться в путь вместе.
– У маленьких групп шансов больше. Мы лучше отправимся в путь, – заявил Тим.
Ему не хотелось брать с собой детей, но отказаться он, конечно, не мог.
Хамнер задумался. Когда-то где-то он прочитал: во всякой морально сложной ситуации то, что вам менее всего хочется делать, и является как раз самым правильным решением. А значит…
Рейнджер отошел и через несколько минут вернулся с четырьмя ребятишками шести лет и младше. Они были хорошо одеты, чистенькие и перепуганные. Эйлин разместила их на заднем сиденье «Блейзера» и, чтобы быть поближе к ним, сама пересела туда.