– Кому же еще? Я просто владелец магазина кормов, сенатор. Я могу называть себя мэром, но к такой катастрофе я не готов. Теперь вы здесь – ответственное лицо. Правильно?
Собравшиеся единодушно выразили согласие. Никто не удивился.
Джордж Кристофер вместе с братом Рэем катили по шоссе к Портервиллу. Озеро Саксесс раскинулось справа, как раз возле гребня горного кряжа, песчаные наносы громоздились слева. Не утихая лил дождь. Вода поднялась почти до уровня моста.
Дорогу перегораживали грязные оползни, спустившиеся со склонов. Огромный сельскохозяйственный грузовик мчался прямо по ним, не замедляя хода.
– Движение не слишком оживленное, – пробормотал Рэй.
– Пока нет. – Джордж вел машину мрачный, сжав губы, пригнув бычий загривок к рулю. – Но это ненадолго. Скоро народ, удирая в горы, так и хлынет сюда…
– Многие задержатся в Портервилле, – возразил брат. – Как-никак, он на пару сотен футов выше Сан-Хоакина.
– Был, – отозвался здоровяк. – С землетрясениями-то ничего нельзя поделать. Земля шевелится, ходит вверх-вниз. Когда рухнет плотина, Портервиллу по-любому конец. И там люди не останутся.
Рэй промолчал. Он никогда не спорил с братом. Джордж, единственный из их семьи, учился в колледже. Не закончил, однако кое-что усвоил.
– А что они едят… ну, эти люди? – внезапно спросил Джордж.
– Не знаю…
– Ты готов увидеть, как твои дети умирают с голода? – жестко заявил молодой мужчина.
– Этого не произойдет.
– Уверен? Здесь куча народа. В Сан-Хоакине – соленый дождь. Город заливает. Портервилл тоже смоет. Беженцы ринутся в предгорья – прямиком к нам. Они будут всюду, устроят лагеря на дорогах, набьются в школу, в сараи и амбары. Они будут везде. Голодные. Для первых прибывших пищи будет вволю. Некоторое время еды будет хватать каждому… но недолго. Эй, а ты способен, увидев плачущего ребенка, и не накормить его?
И опять Рэй ничего не ответил.
– Задумайся. Пока хватит жратвы, мы будем им помогать. А ты сумеешь прогнать людей от своего дома, пока у тебя еще будет скот? Готов пустить своих псов на жаркое, чтобы накормить ораву портервиллских хиппи?
– В Портервилле нет никаких хиппи.
– Ты понимаешь, о чем я.
Рэй обдумал сказанное братом. Через Портервилл ломанутся громадные толпы. К северу и к югу от Портервилла лежат мегаполисы-десятимиллионники. И если выживет хотя бы один из десяти тысяч… он сумеет добраться до Портервилла, а затем повернет к востоку…
Теперь и Рэй сурово сжал губы. Как толстые веревки, вздулись на шее жилы. Они оба были крупными мужчинами. В юности они иногда нарочно заходили в бары, где собиралось хулиганье, – чтобы подраться. Однажды их отлупили: они вернулись с двумя младшими братьями. После этого случая им очень редко удавалось найти стоящего противника, готового помахать кулаками.
И думали они одинаково, только Рэй соображал чуть медленнее. Теперь он наконец понял: тысячи чужаков, как саранча, заполонят окрестности. Беженцы всех возрастов, габаритов и видов – университетские преподаватели, социологи, актеры телевидения, арбитры, писатели, нейрохирурги, архитекторы, модельеры и громадные орды вечных безработных. Люди, не имеющие ни пристанища, ни профессии, ни знаний и навыков, ни фермерских орудий труда. Да, настоящая саранча, а с ней следует бороться. Но как насчет детей? Пришлых можно прогнать, но дети?
– Что будем делать? – спросил он.
– Если они не доберутся до наших мест, проблемы отпадают, – ответил Джордж и уставился на холмы, нависающие над дорогой. – Если примерно сто тонн грязи и камня перегородят трассу вон там, впереди, никто не сможет дойти до нашей долины. Во всяком случае, им будет очень нелегко.
– Может, нам помолиться, чтобы дождь полил сильнее? – поглядев на хлещущие с неба струи, предложил Рэй.
Великан еще крепче сжал руль. Он верил в силу молитвы, и ему не понравился насмешливый тон брата. Пусть даже тот ничего плохого не подразумевал. Рэй тоже иногда посещал церковь. В общем, не реже Джорджа. Но нельзя просить Всевышнего о таких вещах.
Чужаки. Им всем предстоит умереть, но заодно они утащат вместе с собой на тот свет и родных Джорджа. Он явственно увидел младшую сестренку – исхудалую, с торчащим животом, на последней стадии истощения. Такую, какими были те вьетнамские ребятишки. Целая деревня, где были лишь дети, оказавшиеся в зоне военных действий: не осталось никого, кто бы заботился о них, и им некуда было идти.
И они медленно погибали, пока патруль, рыщущий в поисках вьетконговцев, не наткнулся на них. Внезапно Джордж понял, что не может больше видеть всплывшую в памяти картину. Не может он думать об этом.
– А сколько еще продержится плотина? – проговорил Рэй. – И… а зачем ты тормозишь?
– Я взял пару динамитных шашек, – ответил Джордж. – Вон подходящий участок, – он указал на крутой склон. – Через минуту здесь уже никто точно не проедет.
Рэй поразмыслил. Существовала еще одна дорога из Сан-Хоакина, но на картах с размещением бензоколонок ее не обозначали. И многие знать не знали о ней. Когда чужаки поймут, что по главному шоссе проехать нельзя, они наверняка направятся в другое место.
Грузовик остановился, и Джордж открыл дверцу.
– Пошли?
– Угу, – кивнул Рэй.
Он обычно соглашался с Джорджем. Так повелось с тех пор, как умер отец. Точно так же вели себя другие два брата, сестры, кузены и племянники.
Здоровяк успешно управлял фермой. Из сельскохозяйственного колледжа он вынес неплохие идеи и завел новое оборудование. Он всегда знал, что делает.
«Только вот это мне не по душе, – сказал себе Рэй, – да и Джорджу небось тоже… И что нам делать? Ждать, пока они не придут к нам, а потом взглянуть им в глаза и прогнать прочь?»
Они карабкались по крутому песчаному склону. Лил теплый дождь, он проникал под плащи, под поля шляп, струился по шеям. Он усиливался, и Рэй подумал об уже скошенном сене. Оно погибло. Чем он будет кормить скот зимой?
– Примерно вот тут, – произнес брат и поскреб ногтями подножие валуна средних размеров. – Обрушим его, и он увлечет за собой достаточно земли, чтобы перегородить трассу.
– А шеф Хартман? И Динк Летем… он уехал в Портервилл.
– Они просто обнаружат, возвращаясь, что проезда нет, – ответил Джордж. – Они знают другой маршрут. – Мужчина полез в карман и вытащил объемистый пенопластовый контейнер.
В гнездах лежали детонаторы – ровно пять штук. Здоровяк вынул один из углубления, приладил бикфордов шнур, обжал зубами и перочинным ножом проковырял в динамитной шашке отверстие. Туда он и вставил детонатор.
– Не первый класс, конечно, – заметил он. – Придется взять две штуки. Тогда сработает.
Он выкопал под обломком скалы ямку, уложил в нее динамитные шашки, завалил их мокрой землей и утрамбовал. Теперь наружу высовывался лишь кончик запального шнура.
Рэй повернулся спиной к ветру и сунул в рот сигарету. Начал чиркать зажигалкой: наконец загорелся огонь.
Молодой мужчина прикурил и, прикрыв сигарету полями шляпы, осторожно поднес ее к шнуру. Тот заискрил, тихо шипя под каплями дождя.
– Готово.
Рэй слез со склона, Джордж не отставал.
Шнур должен был догореть не скоро, но теперь братья бежали – да так, будто за ними гнались фурии.
Они уже находились за поворотом, когда прогремел взрыв. Даже не особо громкий: шум ливня заглушал остальные звуки. Джордж аккуратно сдал назад и ехал, пока они не увидели все своими глазами.
Дорогу на четыре фута в высоту завалило грязью и камнями. Пласт земли сошел за край трассы и сполз в долину реки.
– Тут можно перебраться, только если у твоей тачки полный привод, – сказал Джордж. – Иначе никак.
– Какого черта ты здесь рассиживаешься?! Погнали! – взбешенный рев Рэя прозвучал в кабине грузовика чересчур раскатисто, но он знал, что брат ничего на этот счет не скажет.
Они помчались в Портервилл. Улицы залило, но вода доходила только до осей машины. Плотина пока держалась.
В зале собраний мэрии пахло керосиновыми лампами и людским потом. Еще чувствовался слабый запах бумаги и клейстера. Фонд библиотеки оказался невелик, и книги помещались на стеллажах вдоль стен. Здесь всегда было много места, но не сейчас.
Артур Джеллисон взглянул на свои часы на батарейках и поморщился. В следующем году они еще будут работать, но они обязательно вырубятся… И почему он не обзавелся часами старого образца, которые надо заводить?
Итак, уже десять часов, тридцать восемь минут, тридцать пять секунд…
Они не соврут больше чем на секунду – пока не иссякнет заряд.
Зал набился почти под завязку. Библиотечные столы сдвинули, чтобы освободить место для складных стульев. Несколько женщин, мужчин гораздо больше. В основном в рабочей одежде и дождевиках, без оружия. От них-то и пахло потом, они промокли до нитки и очень устали. Три бутылки виски то и дело переходили из рук в руки, как, впрочем, и банки с пивом. Разговаривали мало: все ждали начала совещания.
Выделялись три отдельные группы. В первой главенствовал сенатор. Он сидел рядом с мэром Зейцем, шефом Хартманом и полицейскими. Сюда же входила Морин и близкие друзья Джеллисонов. Таким образом Джеллисону была обеспечена солидная поддержка.
Рядом расположилась самая многочисленная группировка – нейтралы. Они хотели, чтобы сенатор и мэр сказали им, что делать. Правда, сами они этого бы и не сформулировали, да и Артур не собирался упоминать о данном факте: ведь фермеры и торговцы, которым вдруг понадобилась помощь, не привыкли просить совета.
Джеллисон знал каждого из них. Не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы не сомневаться – он может рассчитывать на них… в определенных границах. Некоторые пришли вместе с женами.
Позади, в углу, расположился Джордж Кристофер – и его клан.
«Подходящее слово», – подумал Артур.
Дюжина человек. Только мужчины, все вооружены. С первого взгляда понятно, что это близкие родственники (хотя тут и затесалась пара зятьев). Но и они смахивали на Кристоферов – тяжеловесные, краснолицые… Такие здоровяки вполне могли бы в свободное время развлекаться, поднимая джипы. Нельзя сказать, что они расположились на отшибе, но они сидели тесной кучкой и общались исключительно друг с другом, лишь изредка обмениваясь репликами с соседями.