Когда Алим добрался до вершины холма, стало светлее. Джеки подал знак, и Нассор лег на живот и по кустам пополз вперед. Наконец он наткнулся на Гэя.
Шуба Алима покрылась грязью, но делать было нечего: у солдат наверняка имелись бинокли и они, конечно, ими пользовались вовсю, иначе не протянули бы так долго.
Чужаки разбили лагерь в миле с лишним – на берегу. Окружили его траншеями и невысокими насыпями, чтобы удобнее его защищать. Ишь ты! Они явно организованны. И там действительно оказалось много народу, люди сидели вокруг костров, не прячась, не беспокоясь, что их могут увидеть. И у них была еда. Алим насчитал семь женщин.
– В основном тут работают телки, – сказал Гэй. – Они и тот кролик в синем костюме. Большинство у них – белые, но я насчитал десять наших. И у одного из них – нашивки сержанта.
– Сержант, – повторил Алим. – И его слушаются?
– На задних лапках пляшут, стоит ему махнуть рукой.
– Офицеры?
– Не видел. Мне кажется, командует именно он.
– Они добились! – внезапно воскликнул Джеки. – Черт, ведь они действительно смогли!
Алим промолчал: брат сам все объяснит. Мгновением позже тот заговорил:
– То, о чем мы трепались прошлой ночью. – Голос его дрожал от возбуждения. – Не «власть черным», а просто власть. И ведь их очень много.
– Не так уж много.
– А если им нужны новобранцы? – предположил Джеки.
– Ты рехнулся? – Гэй фыркнул. – Вступить в ряды армии, чтоб ее?
– Заткнись. – Нассор уставился в бинокль.
У берега кипела упорядоченная деятельность. Мусор выносили за пределы лагеря и сваливали в ямы. Часовые и аванпосты. На огне – лохани с горячей водой, все моют свою посуду.
Этот лагерь в принципе походил на обычный военный, но не совсем… Чем-то он отличался, что-то здесь было иначе, чем следовало.
– Алим, у них есть то, что нужно нам, – зачастил Джеки. – Сила. И оружие, чтобы делать все, что заблагорассудится. Мы могли бы присоединиться к ним, а тогда удержать любое место, какое захотим. Могло бы получиться даже лучше. Столько людей – да мы могли бы захватить долину! Присвоить себе урожай. Набрать рекрутов. Завладеть штатом, наконец.
– Ты нюхнул, что ли? – спросил Гэй.
– Заткнись, – опять прошипел Алим, и оба его товарища сразу поняли – он не шутит.
Воцарилась тишина. Прекрасно. Но проблема состояла вот в чем: откуда у Нассора будут сила и власть, если его банда присоединится к солдатам?
– У них вообще нет тачек?
– Мотоцикл. Здоровая «хонда». Двое укатили на ней на север. На разведку. Один наш, другой белый.
– В форме?
– Белый был в комбезе, – ответил Гэй. Судя по тону, брат не понимал, что происходит, и не мог взять в толк, зачем Алиму знать такие подробности.
– А у нас – грузовик, и мы можем раздобыть еще тачки, – произнес Нассор.
Фермерский коттедж, который они видели раньше у дороги. Три грузовика, которые охраняют десять или пятнадцать мужиков с винтовками. У Алима не было шансов наложить лапу на машины, но с таким отрядом… В поле зрения показался сержант, и Алим шикнул на Джеки и Гэя. Точно наш, огромный амбал, не совсем черный. Светло-коричневый, с бородой. В армии? Хотя нашивки сержантские, а на ремне сбоку – нехилый пистолет. Он всем приказывал, а остальные тут же вставали и выполняли распоряжения: принесли еще дров для костра, начали разбирать посуду…
Главный не кричал, ему не требовалось размахивать кулаками и орать. Да, у него была сила… и власть, которой он пользовался на всю катушку.
Алим пристальнее всмотрелся в бородатого. Затем оторвался от бинокля и оскалился в усмешке.
– Это же Хук.
– Что? – удивился Гэй.
Джеки ухмыльнулся.
– Хук. – Нассор с облегчением вздохнул. – Я его знаю. Мы с ним поладим.
Но сперва потребуются приготовления. Он должен побеседовать с Хуком как равный с равным, как командир. Разговаривать они должны как двое людей, обладающих властью. Нельзя, чтоб парень догадался, насколько все плохо у Алима.
Нассор оставил Джеки на холме и спустился к братьям. Пора кричать и орать.
Надо заставить этих ублюдков потрудиться.
К полудню в банде навели порядок. Теперь их лагерь тоже выглядел неплохо, и создавалось впечатление, что в нем больше народу, чем в действительности.
Алим взял с собой Джеки и своего брата Гарольда и направился к воякам.
– Мне страшно, – признался Гарольд, когда они приблизились к берегу.
– Хука испугался?
– Он однажды сделал из меня отбивную, – объяснил тот. – В девятом классе.
– Ага, но ты сам нарвался, – заявил Нассор. – Ладно, нас увидели. Гарольд, пойдешь туда. Винтовку дай мне. Руки подними. Скажи сержанту Хукеру, что я хочу с ним поговорить. И веди себя так, чтобы он остался тобой доволен, ясно? Прояви уважение.
– Не сомневайся, проявлю, – буркнул парень.
Он выпрямился и пошел так, как ему велел Алим. На ходу он пытался насвистывать.
Нассор почувствовал какое-то движение справа. Хукер заслал своих людей ему во фланг. Он обернулся и закричал воображаемой охране:
– Стойте там, уроды! Это мирные переговоры, усекли? С первого, кто пальнет, я шкуру спущу! Вы знаете, что я не шучу!
«Я слишком треплюсь, – подумал Алим, – будто я боюсь, что они не выполнят мой приказ. Но армейские остолопы услышали меня. Стоят столбом. А Гарольд теперь в лагере и никто пока не выстрелил».
Он затаил дыхание. Вот-вот все решится…
«Сделано! – возликовал Нассор, – Он говорит с Хукером, да, клянусь богом! А Хук уже идет мне навстречу. Все отлично, мать-перемать!»
В первый раз со дня Падения Молота он почувствовал гордость и надежду.
Два тяжелых сельскохозяйственных грузовика тащились по раскисшей дороге, с трудом прокладывая путь к вновь образованному острову в море Сан-Хоакин. Они затормозили у супермаркета, по-прежнему наполовину затопленного, с витринами, оттертыми от грязи ценой немалых трудов. Из кабины выпрыгнули вооруженные мужчины и заняли позиции неподалеку.
– Приступаем, – произнес Кэл Уайт.
В руках он сжимал автомат Дика Уилсона. Он первый вошел в залитое водой здание и сразу же оказался по пояс в мутной воде. Остальные последовали за ним.
Деланти закашлялся и попробовал дышать ртом. Невыносимо воняло смертью. Он поискал, с кем бы поговорить, с Петром или с Джонни, но те двигались в противоположном конце колонны. Хотя они уже второй день занимались магазином, никто из астронавтов еще не привык к здешним запахам.
– Если бы все зависело от меня, я подождал бы неделю, – заявил Кевин Мюррей, маленький, пузатый и длиннорукий.
Раньше он работал продавцом в магазине кормов, и ему повезло жениться на сестре фермера.
– Чтобы сволочи в форме и сюда добрались? – отозвался Кэл. – Секунду…
Уайт и еще один мужчина двинулись в глубь магазина. С собой Уайт взял их единственный исправный фонарь (он светил от мышечных усилий) и автомат Дика.
Оружие казалось Рику нелепым и непристойным. Вокруг властвовала смерть. Но высказывать свои мысли вслух он не осмелился. Прошлой ночью Дик принял беженца с юга, который сообщил сведения, стоившие того, чтобы его накормили: южную долину терроризировала банда чернокожих, которая уже успела объединиться с солдатами-людоедами.
Похоже, повторного нападения на владения Уилсона долго ждать не придется.
«Бедняги», – подумал Деланти. Он мог им посочувствовать: черные ребята в сотрясенном до основания, рушащемся мире… Они – никто, им некуда деваться, и они никому не нужны. Тут и к людоедам подашься. Но, разумеется, местные снова стали как-то странно поглядывать на Рика…
– Все чисто. За работу! – крикнул из магазина Уайт.
Они пошли за Кэлом – двенадцать мужчин, трое астронавтов и девять местных жителей, уцелевших в катастрофе. Водитель развернул грузовик так, чтобы фары светили в зал полуразрушенного магазина.
Но Рику хотелось бы, чтобы освещения не было вовсе. В грязной воде покачивались трупы. Его охватил сильный приступ удушья, и он прижал к лицу тряпку, на которую Уайт заранее набрызгал немного бензина. Сладковатый, вызывающий тошноту аромат оказался гораздо лучше, чем запах гниющей плоти.
Кевин Мюррей направился к полке с консервами. Взял банку кукурузы. Она проржавела насквозь.
– Не годится, – пробурчал он.
– Был бы у нас еще фонарь, – отозвался другой фермер.
«Да, он бы пригодился, – мысленно произнес Деланти, – но кое-что надо делать в кромешной темноте».
Он смахнул с полки какие-то жестянки. За ними стояли стеклянные банки. Пикули. Астронавт позвал напарников, и они принялись выносить тару к грузовикам.
– Что это, Рик? – спросил Мюррей, принеся банку с иным содержимым.
– Грибы.
Мужчина пожал плечами:
– Ладно. Спасибо. Жаль, очки пропали. Вас никогда не удивляло, почему я не беру с собой ружье? Не вижу целей.
Деланти попытался вспомнить, что знает об очках, но он понятия не имел, как шлифуют линзы. Он двигался по проходам, перенося продовольствие, найденное другими, разыскивая еще что-нибудь, отталкивая трупы. Неужели он привыкает?
Но говорить следовало о чем-то другом, а не о мертвецах.
– Консервные банки не протянули долго, а? – сказал он и уставился на проржавевшие банки с тушенкой.
– Зато с сардинами сохранились прекрасно. Бог знает почему. По-моему, тут уже побывали – здесь меньше припасов, чем в предыдущем супермаркете. Но, во всяком случае, большая часть того, что мы обнаружили вчера, теперь в нашем распоряжении. – Мюррей задумчиво глянул на покачивавшиеся вокруг трупы. – Может, они все съели, когда очутились в ловушке…
Рик промолчал. Под ногами было стекло.
Люди работали в открытых сандалиях, взятых в обувном магазине, расположенном неподалеку. Ходить таким вот образом «на промысел», конечно, страшно, можно было пораниться, но хорошую обувь берегли и жалели.
Сейчас пальцы Деланти касались холодной, гладкой изогнутой поверхности. Вот оно.
Рик сделал вдох и нырнул. Возле пола он нащупал ряды бутылок. Их было очень много, а форма