Правильный учет сил является для Твердыни вопросом жизни и смерти. Действуй, причем действуй наилучшим образом — или постой в стороне. Гарри пытался как раз постоять в стороне, ему доставляло удовольствие сознание собственной необходимости, причем без того, чтобы самому быть вовлеченным в хитросплетения местной политики. Но на этот раз он не в стороне. Серьезно ли обиделся на него Кристофер? И действительно ли наплевать ему, обиделся ли Джордж или нет? Довольно странно, как после Падения Молота понизился уровень мужества Гарри.
— Мы изгнали его, — сказал Джордж Кристофер. — По моему приказу — его и того самого Джерри Оуэна. Черт возьми, их выкинуло даже Братство, и тогда эти подонки попытались прожить, обкрадывая нас, они крали у нас последнее. А еще Оуэн пытался обучать коммунизму моих рабочих! Бек вернется сюда только через мой труп. Лишь через мой труп… Бек!
Кто-то тихо рассмеялся — то ли Леонилла Малик, то ли Петр Яков. Более никто не обратил на оговорку внимания. Ничего смешного в том, что сейчас происходило, не было. И тут-то Гарри подумалось, не перегнул ли он палку.
— Пока вы занимаетесь Хьюго Беком, доктор Форрестер умирает от усталости, — сказал Гарри. — Можете ли вы что-нибудь для него сделать, или это зависит от того, как вы сперва порешите с Хьюго Беком?
Эл Харди даже не отвел взгляда от центра комнаты, где Кристофер испепелял Бека.
— Эйлин! — позвал он. — Отведите доктора Форрестера на кухню и позаботьтесь о нем.
— Хорошо, — вышла Эйлин. Должно быть она все время находилась в прихожей. И увела Дана Форрестера. Астрофизик двигался, идя за ней, словно деревянный. Очевидно было, что он чуть не теряет сознание от изнеможения.
Хьюго Бек облизнул свои толстые губы.
— То, что я расскажу стоит пищи, — сказал он, потея. — Ч-черт, стоит хотя бы черствого содового крекера. Я ведь не просто так хотел узнать, здесь ли вы еще.
Его заявление вызвало недоумевающие взгляды.
— Мы здесь, — сказал Эл Харди. — У вас есть для нас информация или нет? Я еще не будил сенатора, а он хочет поговорить с Гарри.
Хьюго сглотнул слюну:
— Я был с бандитами. С Армией Нового Братства.
— Сукин сын, — сказал Дик Вильсон.
— Как долго? — спросил тут же насторожившийся Эл Харди. — Вам удалось что-нибудь узнать?
— Или, — добавил Кристофер, — ты сбежал, воспользовавшись первым удобным случаем?
— Я узнал достаточно, чтобы, черт побери, мечтать, чтобы это навсегда исчезло из моей памяти, — ответил Хьюго. И Гарри кивнул: это была чистейшая правда.
— Может быть, будет лучше, если вы нам все расскажете по порядку, — сказал Харди. Обернулся в сторону кухни: — Алис, принеси нам стакан воды.
Он завладел их вниманием, подумал Гарри. Теперь, черт побери, говори так, как полагается говорить мужчине!
— Их больше тысячи, — сказал Хьюго. И заметил как вздрогнул при этих словах Дик Вильсон. — Женщины — наверное процентов десять, а может и больше. Это большого значения не имеет. Подавляющее большинство женщин вооружено. Не могу сказать кто действительно стоит во главе их. Похоже, какой-то комитет. Потом: они очень хорошо организованы, вымуштрованы… но, о Господи, они полностью сумасшедшие! Этот сумасшедший проповедник, который является одним из их лидеров…
— Проповедник? — прервал его Дик Вильсон. — Значит, они покончили с людоедством?
Хьюго глотнул и покачал головой:
— Нет, Ангелы Бога не покончили с людоедством.
— Я лучше позову сенатора, — и Эл Харди вышел из комнаты. Вошла, неся стакан воды, Алис Кокс — и огляделась вокруг непонимающе.
— Просто поставь стакан на стол, — сказал Джордж Кристофер. — Хьюго, ты пока можешь подождать рассказывать свою историю.
— Тогда я скажу вам, почему я покинул Графство, — сказал Хьюго. — Мою собственную землю. Мою собственную, черт побери! Мне все время приходилось вдвое больше работать, чем кому-либо из них. После Падения молота они заявили, что их права на землю не меньше, чем у кого угодно другого. Так, а? Мы все равны, именно это я и сам утверждал. Ладно, каждый из них, черт бы их побрал, должен доказать как-то, что мы с ним равны — у всех были шансы. Справедливо?
Все промолчали.
— Все, что я хотел — это работать и чтобы было место для спанья, — продолжал Хьюго. Огляделся вокруг. То, что он увидел, добра не сулило. Кристофер не скрывал своего презрения к человеку, не знающему, как справиться со своими собственными руками. Дик Вильсон боялся слушать и боялся не слушать. Эйлин стояла у двери, возле стула, где сидела женщина-космонавт. Обе они внимательно слушали, никак ее выдавая своих эмоций. У Гарри был кислый вид. Он явно сомневался, стоило ли приводить сюда Хьюго. Мэр Зейц…
Мэр внезапно встал и толкнул незанятый стул по направлению к Хьюго. Хьюго тяжело упал на сиденье.
— Спасибо, — прошептал он.
Мэр молча протянул ему стакан с водой и снова сел.
Леонилла полушепотом заговорила с Петром. В комнате было тихо, и все слышали ее певучую речь. Все глядели на нее, и Леонилла перевела:
— Совещание президиума, — сказала она. — По крайней мере, так по моим представлениям должно проходить подобное совещание. Прошу прощения.
Джордж Кристофер нахмурился. Сел на стул. Подождал еще недолго, и наконец, вошел Эл, сопровождающий сенатора. Харди остановился в дверях и сказал поджидающей в прихожей Алис: — Алис, ты не сможешь съездить за Рэнделлом? И, пожалуй, за мистером Хамнером. Возьми с собой лошадей для них.
На сенаторе Джеллисоне были ковровые шлепанцы и халат поверх брюк и белой рубашки. Его седые волосы остались почти непричесанными. Он вошел в комнату, кивнул, здороваясь, всем, затем посмотрел на Гарри.
— Рад, что вы вернулись к нам, — сказал он. — Добро пожаловать. Мы о вас уже начали беспокоиться. Эл, почему никто не предложил Гарри чашку чая?
— Я сейчас распоряжусь, — ответил Харди.
— Благодарю, — сенатор прошел к своему — с высокой спинкой — креслу, сел. — Извините, что заставил вас ждать. Мне советуют днем чуть подремать. Мистер Бек, вам кто-нибудь что-либо обещал?
— Только Гарри, — то, что ему предложили стул, вернуло Хьюго некоторую долю самообладания. — Мне здесь позволят жить. Это все.
— Прекрасно. Рассказывайте вашу историю.
Хьюго кивнул:
— Помните вы выгнали меня и Джерри Оуэна. Джерри тогда просто обезумел. Готов был убить. Он говорил о… ну, о мести. О том, что взойдут семена бунта, которые он насадил в души ваших людей, мистер Кристофер.
Джордж широко улыбнулся:
— Они избили его почти до смерти.
— Точно. Джерри не мог идти слишком быстро. А мне не хотелось идти одному. Очень уж страшно все было. Однажды кто-то выстрелил в нас, без всякого предупреждения, просто «бах!», ну мы удрали, сломя голову. Мы направились к югу, потому что туда вела дорога; а у Джерри не было сил лазить по горам, если бы мы двинулись в Сьерру. И у меня на это тоже сил не хватило. Мы шли весь день и большую часть ночи, и я не знаю, как далеко мы зашли, потому что у нас была старая карта, изданная нефтяным профсоюзом, а все вокруг изменилось. Джерри разыскал какое-то растение с зернами, такие растения росли вдоль дороги по обочинам. Они, эти растения выглядели, как сорняки, но он сказал, что их зерна можно есть, а на следующий день нам удалось разжечь огонь, и мы их сварили. Они оказались вкусными.
— Ладно, мы не нуждаемся в том, чтобы выслушивать рассказ о каждой еде, которую вам удалось украсть или у кого-нибудь выклянчить, — проворчал Кристофер.
— Извините. Но следующая часть рассказа важная. Вы знали, что его разыскивало ФБР? Он был генералом… — Хьюго сделал паузу, — Освободительной Армии Нового братства, — Хьюго опять замолчал, чтобы дать слушателям осознать сказанное.
— Новое братство, — задумчиво протянул Харди. — Мне кажется — сходится.
— Я тоже так думаю, — сказал Хьюго. — Во всяком случае, Графство служило для него убежищем. Он держал рот на замке, и мы до самого Падения Молота ничего не знали. Мы с ним, вероятно, находились на земле мистера Вильсона, и я начал подумывать, а не бросить ли мне Джерри. То, что мы шли медленно, меня не беспокоило, но как бы мне удалось войти в число людей мистера Вильсона, если Джерри хотел начать народную революцию? Если б я увидел, скажем, светящееся окно, я бы тут же бросил его, и Джерри никогда бы не узнал, куда я делся.
— Но мы ничего не видели. Один раз видели грузовик, но он не остановился. Еще видели забаррикадированные дома фермеров. Если мы пытались подойти ближе, фермеры спускали на нас собак. Мы продолжали идти к югу, нам все больше хотелось есть, а примерно на третий — четвертый день мы повстречали толпу, все они как один — кожа да кости. Каждый из них выглядел так, будто он утерял последнюю надежду. Но были среди них и еще — по меньшей мере, пятьдесят — у которых вид был не такой, будто они умирают с голода.
— Я хотел было убежать от них, но Джерри пошел прямо к ним. Он сказал мне, чтобы я шел вместе с ним, но они никак не походили на людей, к которым мне бы хотелось присоединиться. Я подумал, что, может быть, это людоеды, о которых рассказывал нам Гарри, но они не казались опасными, они просто выглядели, как люди, у которых все кончено.
— На них была солдатская форма? У них было оружие? — спросил Дик Вильсон. — Ружья?
— Я не подходил настолько близко, чтобы увидеть какое у них оружие, но наверняка солдатской формы на них не было, — ответил Хьюго Бек.
— Тогда это была не Армия Нового братства.
— Вы просто слушайте, — вмешался Гарри. — Он еще не закончил.
Вышла, неся поднос, Эйлин:
— Пожалуйста, ваш чай, Гарри. — Она налили чай в чашку, поставила ее на стол, стоящий рядом с почтальоном. — Ваш чай, сенатор.
Бек глянул на чашку Гарри, затем сделал маленький глоток из своего стакана с водой.
— Итак, Джерри присоединился к этим людям, а я нет. Я думал, что больше его не увижу. Теперь я мог снова вернуться на землю мистера Вильсона. Но вместо этого я наткнулся на одну старую леди и ее дочь. Они жили в маленьком домике посреди миндальной рощи, у них не было никакого оружия. Никто до тех пор не доставлял им беспокойства, потому что они жили вдалеке от дороги, а из дому они не выходили с самого Падения Молота. Девушке было семнадцать, она была нездорова. У нее была сильная лихорадка — вероятно, от воды. Я стал им готовить еду, — с вызовом сказал Хьюго Бек