И никто про меня даже не вспомнил.
Это вполне могло означать… да, в общем, что угодно — от самой обычной забывчивости, вдруг настигшей всю семью поголовно, до крупных неприятностей. И чем дольше я вслушивался в вечернюю тишину Гром-камня, тем больше убеждался, что второе куда более вероятно. Усадьба будто вымерла, и только в окнах дома то и дело мелькали силуэты. Но было еще что-то, и лишь подойдя чуть поближе, я, наконец, почувствовал.
Магия. В кузнице вокруг меня было слишком много энергии, но теперь я почти физически смог ощутить мерную пульсацию чужого Дара. Не боевые заклинания — скорее что-то спокойно-умиротворяющее, больше подходящее для исцеления…
Полина. Чем бы она ни занималась, кому-то в доме явно требовалась помощь. Я прошагал наискосок через двор, в два прыжка взлетел на крыльцо по ступенькам, протянул руку к двери…
Из едва не столкнулся лбами с дядей.
— Не ходи пока туда, — хмуро проговорил он. — Я и остальных в гридницу выгнал. Нечего сестре мешать — она и так…
— Что случилось? — буркнул я. — Опять секретничаешь?
— Да какие там секреты… — Дядя махнул рукой. — Степана из Тайги наши привезли. Нашли сразу за мостом, когда за оленем твоим поехали. Самую малость до Невы не дошел — свалился.
— Степан? — зачем-то переспросил я. — Это из дружины?
— Ага. В дозор вчера ходил с еще одним, — кивнул дядя. — Жить будет, но подранило его крепко. Еле рассказал, что случилось.
— И кто его так? — Я почувствовал, как огонь внутри откликается злобой, и вместе с ним снова оживает жив-камень в подземелье дома. — Зубовские?
— Да какие зубовские… — Дядя поморщился и на мгновение смолк, будто ему почему-то совсем не хотелось продолжать этот разговор. Но потом все-таки ответил. — Паук у заимки объявился.
— А это что за?.. — Я попытался было выудить что-то из своих скромных познаний местной фауны, но безуспешно. — Тварь какая-нибудь?
— Нет, Игорек, — вздохнул дядя. — К сожалению — нет.
Глава 10
Вторая попытка вышла заметно удачнее. Во всяком случае, теперь я хотя бы представлял, что нужно делать… примерно. Алтарь вновь вырвал сознание из тела и мягко швырнул вверх сквозь крышу дома, но дальше я уже управлял полетом сам.
Не без труда одолев желание заглянуть в Отрадное или в соседние вотчины, я помчался через реку. Ни дядя, ни Полина так и не смогли рассказать, сколько у меня времени, но и так было понятно, что совсем немного — чары прожорливо глотали ману. Я почти физически чувствовал, как быстро она уходит, и вряд ли жив-камень успел за ночь вытянуть из первородного пламени в очаге кузницы достаточно, чтобы продержаться хотя бы пару минут.
А моего собственного резерва не хватит и на одну — особенно после вчерашних упражнений. Круговой контур умеет неплохо брать энергию буквально отовсюду и сокращает ее расходы, однако и требует немало. Будь у меня пара суток, а еще лучше — неделя…
— Не суетись, — донесся откуда-то издалека голос дядя. — Сорвешься — придется опять…
Я выругался — скорее всего, про себя. Чуть раньше совет бывалого, пожалуй, не помешал бы, однако сейчас только отвлекал. На мгновение все вокруг зарябило, и сквозь виды Невы, изогнувшейся подковой, проступил тусклый блеск кристалла и мои руки на алтаре, но я усилием воли «вернулся» — и полетел дальше.
Путь над водой занял не больше нескольких секунд, и где-то с километр леса я одолел без всякого труда, однако потом разум словно угодил из воздуха то ли в воду, то ли в густую смолу.
Слишком много здесь было магии — и она явно не желала появления чужой. Тайга недовольно сопротивлялась, и мне приходилось буквально вкручиваться в пространство над деревьями силой. Расход маны уже скакнул раза в полтора, и теперь увеличивался с каждым мгновением.
Да уж, до прадедушки Олега Даниловича мне явно далеко.
От резерва остались жалкие крохи, однако я на чистом упрямстве пролетел до развилки — видимо, той самой, о которой говорил Молчан. Но не стал сворачивать и искать его избушку, а попробовал пробиться дальше — туда, где дорога заканчивалась, а ели и сосны понемногу вытягивались ввысь, целиком закрывая землю могучими кронами.
Одна сплошная зелень, густая и темная — и только вдалеке впереди виднелось что-то вроде крохотной полянки с огромным деревом посередине. Туда-то я и направился. И даже успел рассмотреть крышу и ограду вокруг. То ли частокол, то ли просто забор, вдоль которого неторопливо перемещалось что-то металлическое. Не похожее ни на человека, ни на зверя — но живое. Серебристый блеск кресбулата я узнал даже с высоты птичьего полета. И приготовился спикировать вниз…
— Ну все, хватит! — Могучая дядина ручища схватила меня за плечо и выдернула обратно в реальный мир. — У тебя уже пальцы синеют.
— Да чтоб… — простонал я.
Еле удержавшись, чтобы не обругать дорогого родственника всем имеющимся запасом местных матерных слов — благо за месяцы, проведенные в военном госпитале, мои познания пополнялись неоднократно.
Хаос забери дядюшку с его заботой! Мне не хватило каких-то нескольких секунд. Еще немного, и я бы спустился и рассмотрел металлическую тварь получше. Смог бы оценить ее размеры, толщину брони, подвижность…
— Ну как, видел чего? — поинтересовался дядя, будто издеваясь. — Успел?
— Почти, — буркнул я. — Так, мельком… Домик какой-то с частоколом.
— Заимка. Дотянулся все-таки. А у меня не получилось ни разу…
Полина улыбнулась — радостно, но с едва заметным недовольством в глазах. То ли вдруг приревновала ко мне бездушную каменюку в алтаре, то ли просто ругала себя за недостаток сил и умений обращаться с чарами.
— И там еще штуковина какая-то металлическая. Ходит, — на всякий случай уточнил я. — Заметить заметил, а поближе не рассмотрел.
— Да и Матерь с ней. — Дядя махнул рукой. — Чего там смотреть — и так понятно, что автоматон. И откуда вылез?..
— Я думала, их уже вообще не осталось, — задумчиво проговорила Полина. И вдруг оживилась. — Я должна поехать с вами!
— Исключено, — отрезал дядя. — Тут боевой маг нужен, а не целитель. Так что сиди дома.
— Справимся! — Я легонько потрепал сестру по плечу. — И отдохни как следует — и так всю ману потратила.
Выглядела Полина и правда неважно — невыспанная, бледная. Вчерашние усилия не прошли бесследно, и даже за ночь ее Основа не успела восстановиться — видимо, выложилась подчистую, спасая раненого дружинника. Но фамильное Костровское упрямство никуда не делось — все так же блестело в глазах голубыми искорками.
— Справимся, — повторил я. — А ты понадобишься здесь — вдруг эта железка еще кого-нибудь зацепит?
Похоже, мои аргументы оказались посильнее дядиных: Полина нахмурилась, но спорить все-таки не стала. И через несколько мгновений мы поднимались из подземелья Гром-камня обратно в дом. А оттуда — на улицу, где нас уже ждали машины: дядин «козлик» и небольшой грузовик, в кабине и кузове которого расселись дружинники.
Все семеро — не считая раненого Степана. Значит, дело серьезное.
Я только сейчас понял, как сильно выдохся. Алтарь не только выпил резерв подчистую, но и успел подцепить энергию и из тела. Руки до сих пор слегка подрагивали, а рубашка так взмокла, что липла к телу между лопаток.
— Справимся, справимлся… — проворчал дядя, будто прочитав мои мысли. — А сам еле на ногах стоишь! И вот надо тебе было надрываться?
Я молча отмахнулся, закинул за спину ножны с Разлучником и полез в кузов грузовика, где меня уже дожидался Жихарь.
— Здравия желаю, ваше сиятельство, — проговорил он, подтягивая меня за руку. — Как спалось?
— Сойдет. — Я уселся на лавку. — Вы-то сами как — готовы?
— А куда ж деваться? — Жихарь пожал плечами. — Подпоясались да поехали — такая уж у гридей служба… Вам штуцер выделить? Тут как раз еще один…
— Обойдусь. — Я с улыбкой коснулся рукояти Разлучника. — Мне с мечом привычнее.
Дружинники удивленно переглянулись. Видимо, в их представлении кадетские корпуса уже давно натаскивали молодняк стрелять из штуцеров. Или, на худой конец, орудовать штыками, а полноценному фехтованию уделяли от силы пару часов в неделю.
Но сам вид фамильного клинка, хоть и заключенного в ножны, внушал им изрядную долю почтения — вдобавок к той, что я завоевал, отделав Жихаря на тренировочной площадке.
— Ну что, все сели? — Дядя выглянул из «козлика» и махнул рукой. — Тогда поехали!
Мотор взревел, я покачнулся, легонько толкнув плечом Жихаря, и грузовик неторопливо покатился от дома к дороге.
— Автоматон, значит. — Устроившийся напротив Рамиль задумчиво запустил пятерню в бороду. — Неужто не все еще поломались?..
Никто не ответил. Дружинники только хмурились и молча провожали взглядом исчезающие за деревьями стены Гром-камня. И все — за исключением разве что Жихаря — выглядели так, будто с радостью остались бы дома. И грядущая охота их, похоже, ничуть не вдохновляла, хоть и сулила весьма богатую добычу.
Где-то с четверть часа мы ехали в тишине, но когда Великанов мост затерялся из виду, а деревья стянулись к дороге, окружая грузовик, кто-то, наконец, не выдержал.
— И далась нам эта железка?.. — тоскливо проворчал голос из кабины. — Сидели бы дома. Может, он вообще обратно в Тайгу уйдет!
— Дома… А товарища что — бросим? Федот на заимке один остался. И пока Паук там бродит — деваться ему некуда.
На этот раз заговорил самый старший из дружинников — плечистый седобородый дед по прозвищу Боровик — тот самый, который едва не проспал позавчерашнюю схватку на деревянных мечах. Он еще в прошлом году разменял восьмой десяток и уже давно не ходил в дозор за реку, однако сейчас держался, пожалуй, поспокойнее остальных.
Видимо, потому, что за свой век успел повидать всякое.
— Ты уже встречал эти машины, — догадался я. — Знаешь, что это такое?
— Что это такое — одна Праматерь знает. — Боровик усмехнулся в прокуренные усы. — А встречать — встречал. Лет двадцать назад, когда с вашим батюшкой покойным за Неву ходили.