И едва не столкнулся с Еленой.
Похоже, она тоже только встала — на ней были только знакомые камуфляжные штаны и короткая черная майка, явно надетая прямо на голое тело. Взъерошенные волосы, румянец на щеках, чуть заспанные глаза… В любое другое время это показалось бы весьма занимательным зрелищем, однако сейчас мне уж точно было не до разглядывания.
Что-то случилось — иначе Елена вряд ли бродила бы по дому с луком в руках.
— Тихо. — Я приложил палец к губам. — Вы видели что-нибудь?
В глазах напротив мелькнуло недоумение, будто я сказал какую-то несусветную глупость. Чутье Стража отчаянно завывало внутри, предупреждая об опасности, но я никак не мог понять, что именно сейчас происходит за стенами дома. Снаружи не доносилось ни звука, усадьба все так же спала — только где-то вдалеке в селе слышался собачий лай. Однако в самом воздухе уже появилось что-то не менее опасное, чем лязг штуцеров или тяжелые шаги чужой дружины.
— Пожар, — одними губами прошептала Елена. — Дымом пахнет…
Глава 17
Дверь за моей спиной со скрипом шевельнулась, и по ногам ощутимо протянуло сквозняком. И на этот раз ночной воздух принес не только прохладу, но и то, что уже сложно было не почувствовать: густой и терпкий запах гари.
Магия, которую я сумел засечь еще во сне, никуда не делась, даже стала чуть ближе — и теперь она не просто пульсировала где-то на самой кромке Тайги. Знакомый аспект работал, сея разрушение и смертоносный жар.
— Пожар! Горим! Все на улицу!
От звонкого голоса Елены на мгновение заложило уши. Прежний я, пожалуй, тут же записал бы девчонку в паникерши, однако нынешний уже достаточно изучил мир вокруг, чтобы представить последствия огня, гуляющего среди сосен в паре шагов от села. Погода в последнюю неделю выдалась жаркой, и ветхие деревянные домики могли вспыхнуть, как спички. И превратиться в раскаленные угли быстрее, чем люди внутри успеют проснуться и похватать свои пожитки — хотя бы самые ценные.
— Все на улицу! — рявкнул я втрое громче Елены.
И побежал за ней, колошматя кулаком по каждой двери на пути. На первом этаже в меня едва не врезался темноволосый паренек примерно пятнадцати лет от роду, который тоже мчался наружу. Но без страха — на его лице я увидел только тревогу и мрачную сосредоточенность. Похоже, Аскольд Ольгердович прекрасно знал, что следует делать в таких случаях.
В отличие от меня.
— Ведра тут справа! — Елена первой выскочила на улицу, разве что не вышибив дверь плечом. — А я пока проверю, не случилось ли…
И будто в ответ на ее слова из пропахшей дымом темноты раздался протяжный и испуганный женский крик. Голос дрожал так сильно, что я не сумел разобрать одно единственное слово.
Зато Елена сумела.
— Огневолки! — выдохнула она. — Да откуда ж им тут взяться?..
Полыхающие мощью аспекта силуэты неторопливо наступали, будто нарочно выстроившись полукругом. Я насчитал около полудюжины, и еще примерно столько же метались среди деревьев позади — там, где вдалеке что-то горело и слышались крики, возня и лошадиное ржание.
— На конюшню забрались. — Елена выдернула из колчана стрелу. — И в сарае скотину режут.
Ее беспокоила живность, однако у нас имелись проблемы и посерьезнее: в темноте за соснами орудовал молодняк, а самые крупные и матерые звери стянулись к дому. Волки неторопливо подступали, оставляя на утоптанной траве дымящиеся отпечатки лап.
Обычные звери себя так не ведут. Они скорее остались бы там, где много почти беззащитной добычи, но не пошли бы к человеческому жилью. Однако эти не только обладали собственным аспектом, а еще и чувствовали наши, безошибочно определяя, откуда придет опасность. Их влек сюда не голод, а инстинкт и подпитанная столетиями генетической памяти ненависть к Одаренным — ходячим источникам чужеродной магии. Конкурентам, захватчикам охотничьих угодий и страшным врагам, способным в считанные мгновения истребить всю стаю.
Вожак — самый крупный из огненных хищников — припал к земле, готовясь к прыжку. Я с тоской вспомнил об оставшемся в комнате револьвере, однако бежать за ним или искать другое оружие было уже поздно.
Тетива звонко щелкнула, распрямляясь, и волки рванули вперед, лишь на мгновение отстав от вожака, который мчался вперед с горящей стрелой в боку. Стальной наконечник, пробивший шкуру, наверняка причинял зверю немыслимую боль, однако сил не лишал, и тот с ревом рванул к Елене.
— Прошу прощения, ваше сиятельство!
Я слегка отодвинул ее в сторону и спрыгнул с крыльца прямо навстречу стае. Магия не нанесла бы огненным хищникам даже крупицы урона, и никакого оружия под рукой не оказалось, однако тело все еще было при мне. И в нем оказалось достаточно силы поймать распластавшуюся в прыжке косматую тушу за горло.
Ноги вдавило в землю такой тяжестью, что, казалось, еще немного — и кости лопнут, ломаясь пополам. В глаза брызнули искры, языки пламени коснулись кожи, и прямо перед лицом с ревом щелкнула зубами огромная пасть, но я все-таки сумел приподнять пару сотен килограмм магии, плоти и толстой шкуры над головой.
И с размаху швырнул на землю, ломая позвоночник и превращая в месиво внутренние органы. Зверь жалобно взвизгнул и стих, а его огонь тут же погас, напоследок пробежав по бездыханному телу ярко-оранжевым блеском. Лишившись вожака, остальные волки на мгновение застыли — правда, лишь для того, чтобы снова с рычанием броситься на меня со всех сторон.
Но я уже сражался не один. Стрела снова свистнула в воздухе, и одна из стелящихся над землей огненных фигур споткнулась и покатилась кубарем. Еще две разлетелись в стороны, сраженные Кольцом Льда, а потом за спиной громыхнул выстрел.
— Ты цел⁈ — крикнул голый по пояс дядя, дергая вниз скобу штуцера.
— Вполне. — Я прицельным пинком в морду свалил очередного огневолка. — Но оружие бы не помешало!
— Вот. Держи!
Горчаков бросил мне свой топор, а сам устремился вперед, отращивая прямо из ладоней длинные ледяные клинки. Может, и не такие крепкие, как кресбулат, однако вполне способные пробить пылающие шкуры. Я поймал оружие и тут же крутанулся на месте, размахиваясь. Полукруглое лезвие сердито загудело, рассекая воздух и заставляя еще одного зверя погаснуть.
— Помоги остальным! — Дядя отшвырнул опустевший штуцер и выхватил висевший на поясе нож. — Здесь мы справимся!
Старики в помощи явно не нуждались: Горчаков уже пригвоздил к земле одного зверя и сейчас уверенно добивал второго, размахивая своими страшными сосульками. Переглянувшись, мы с Еленой помчались на шум — туда, где среди деревьев еще метались полыхающие силуэты. Сначала я чуть отстал, но потом Основа щедро плеснула в «топку» энергии, и ноги заработали вдвое быстрее.
Горчаковский топор оттягивал руку приятно-уверенной тяжестью. Будь у меня выбор, я предпочел бы собственный клинок, однако и без всякой магии заточенное до бритвенной остроты лезвие из кресбулата сеяло смерть, с легкостью рассекая не защищенные броней тела огневолков. Здесь твари были поменьше, и я без особого труда уложил двух, прорываясь к полыхающей конюшне.
— Лошади! — Лена на ходу выпустила стрелу куда-то в темноту. — Нужно спасти лошадей!
— Отойди! — рявкнул я.
Девчонка явно собиралась прыгнуть в огонь, но я все-таки сумел ее опередить. Искать засов было некогда, так что я просто вышиб ворота плечом и ворвался внутрь. В лицо тут же пыхнуло жаром, однако навредить мне пламя не могло — внутри аспект горел еще ярче, и пожар угрожал разве что одежде. Я с хрустом вбил в пол череп невесть как оказавшегося в конюшне огневолка и несколькими ударами топора снес калитки в стойлах, освобождая перепуганных животных.
Все три лошади с испуганным ржанием рванули наружу, едва не затоптав меня по пути — и на них тут же налетели уцелевшие хищники. Одного я поймал в прыжке и швырнул в полыхающую стену, второго уложила из лука Елена, но третий — самый крупный — уже нацелился зубами в горло вороному жеребенку.
Но сомкнуть пасть так и не успел. Раздалось грозное рычание, в темноте вспыхнули голубые огоньки глаз, и наперерез огневолку белым призраком метнулся еще один зверь — примерно вдвое меньше, но ловкий и проворный, как стрела. Лязгнули зубы, и полыхающий клубок покатился по земле, разбрасывая во все стороны искры и тлеющие клочья шерсти.
— Астра, назад! — закричала Елена, безуспешно шаря ладонью по опустевшему колчану. — Сгоришь!
Послушный зверь тут же вырвался из огненной пасти и метнулся к ногам хозяйки и там замер, оскалив обожженную морду и готовясь драться и защищать свою госпожу даже ценою жизни. Волк с грозным ревом устремился за ним следом.
И свалился, затухая. Брошенный мною топор сверкнул, дважды провернувшись в воздухе, и по самую рукоять вонзился в шею хищника. Я сжал кулаки и огляделся по сторонам, но драться, похоже, было уже не с кем. Откуда-то со стороны усадьбы громыхнул последний выстрел, и теперь тишину нарушал только треск огня, пожиравшего остатки конюшни за моей спиной.
— Жива милосердная! — Елена вытерла локтем пот со лба. — Неужели закончились?
Обстановка не слишком-то располагала, но я все равно на мгновение залюбовался мокрой от жара фигурой, поблескивающей в отблесках пламени. От беготни и схватки майка прилипла к телу, а темные волосы Елены растрепались косматой гривой. С луком в руках девчонка напоминала не сиятельную княжну, а отважную воительницу из древних легенд.
Впрочем — почему напоминала? Она и была воительницей — вряд ли суровой старик Горчаков мог вырастить кого-то другого.
— Тише, Астра, тише! — Елена потрепала похожую на волка голубоглазую собаку между ушей. — Все в порядке!
Я этим я бы, пожалуй, поспорил. Сражение завершилось, но где-то вдалеке за соснами еще пульсировала магия. Сердито и как-то болезненно, будто сам аспект больше не хотел сражаться и не отказался бы удрать куда подальше — но почему-то не мог.
И лишь пройдя с полсотни шагов я сообразил, в чем дело. И почему отважная и наверняка приученная ко всяким охотничьим и боевым трюкам Астра продолжала рычать и скалиться, не отходя от хозяйки ни на шаг.