Мы с Еленой дружно повернулись на звук и увидели, как по просеке неторопливо ползет здоровенный черный внедорожник. Доехав до часового, машина остановилась, и из нее наружу выбрался невысокий черноволосый мужчина в штатском. Завидев его, дружинник тут же вытянулся по струнке и даже попытался неуклюже изобразить местное воинское приветствие. Разговора я, впрочем, так и не услышал.
Зато узнал лицо — и рука сама нащупала за спиной приклад штуцера.
— Стой… Стой, кому говорят! Заметят!
Мир перед глазами стремительно закрывала алая пелена, сквозь которую кое-как проступала только ненавистная чернявая физиономия. Мой старый знакомый сменил пижонское спортивное авто на технику попроще и переоделся, однако никакой ошибки быть не могло. Основа внутри полыхнула, прогоняя усталость, и я пришел в себя, лишь когда Елена повисла у меня на плечах, утягивая обратно в зелень.
— Да что на тебя нашло⁈ Ты… ты его знаешь? — прошипела она. — Этого человека?
— Нет. — Я усилием воли заставил себя опуститься на землю. — Но познакомиться я бы не отказался.
— Это не из местных, я его никогда не видела. — Елена прищурилась, разглядывая отъезжающую в сторону реки машину. И вдруг нахмурилась. — Ты что такое задумал? Там четыре человека, и дальше часовые на каждом шагу!
Я на мгновение успел забыть, что большая часть силы Стража осталась лишь в воспоминаниях. И только вид собственных пальцев, сжимающих штуцер, привел меня в чувство.
Ни молота, ни брони, ни верных преторианцев — только удивленная и встревоженная девчонка с луком и дрессированной собакой… Так себе расклад. Даже первородное пламя внутри не спешило разгораться, будто намекая, что переть напролом, снося магией все на своем пути — не лучшая затея.
Видимо, пришла пора заняться тем, что я делал не так уж часто — думать. Не ломиться вперед, полагаясь я оружие, толщину доспехов и почти бесконечный запас высшей энергии под пальцами, а сначала осмотреться, понять, что к чему.
И только потом — действовать.
— Разведали, получается… — тихо проговорила Елена. — А дальше что делать будем?
— Ты — возвращайся домой. И скажи старикам, чтобы не волновались.
— А ты⁈
— Немного прогуляюсь, — усмехнулся я.
И, закинув штуцер обратно за спину, зашагал прямиком к просеке.
Глава 19
Лось скучал. Обычно это его скорее радовало: Тайга шутить не любить, и даже самое безобидное событие здесь может притащить за собой неприятности. А все любители перемен, приключений и прочих ненужных штуковин рано или поздно заканчивают одинаково — в глубокой яме метр на два с наспех сложенным из веток треугольным надгробием.
Но после нескольких дней у реки скука навалилась с удвоенной силой, и время на посту тянулось, как остывающий мазут. День, как назло, выдался жарким, и остальные предпочитали остаться в тени вместо того, чтобы как обычно рассесться на бревнах и ящиках вдоль дороги и трепаться обо всем подряд, поочередно скручивая папиросы и практикуясь в стрельбе из арбалета по птицам.
Так что Лось, пожалуй, даже обрадовался, когда после троицы вольников из Сиверска пожаловал сам барон. Его благородие, разумеется, и не думал отчитываться перед рядовым гридем, однако его появление само по себе означало или вылазку на север, или поездку на грузовике обратно в Гатчину. Конечно, в группу сопровождения еще надо попасть, но если постараться, если пообещать парням у костра бутылку…
Из размышлений Лося вырвали раздавшиеся на дороге шаги. Он даже схватился было за ружье, но тут же выдохнул: вместо ижорских дружинников с грозным князем Горчаковым во главе к посту шагал один единственный человек — высокий плечистый парень в видавшем виды камуфляже без шевронов. С рюкзаком, древним штуцером и криво повязанной тряпкой на голове вместо кепки или панамы. В Гатчине Лось видел таких чуть ли каждый день, но не каждый из них отваживался забраться за реку.
Этот, похоже, как раз был из смелых — шел ровно, не сутулясь и не оглядываясь, как предыдущие. На вид парень только-только разменял третий десяток, однако взгляд выдавал в нем человека опытного — то ли охотника, то ли отставного вояку.
— Куда путь держишь? — поинтересовался Лось.
Формально в его обязанности входило останавливать каждого, кто шел по дороге, но вольники постоянно бродили туда-сюда, и даже пытаться запомнить их не было никакого смысла.
— Я? Ну… Вперед! — Парень пожал плечами и неопределенно махнул куда-то в сторону реки. — Ищу этого, как его…
— Ясно. Первый раз на Пограничье, что ли?
— Вроде того.
— Оно и видно. Ладно, ты, главное, не менжуйся. Народ тут неплохой, но будешь клювом щелкать — быстро обуют. — Лось добродушно заулыбался. — Иди на тот берег, там в форте найдешь Хряка, он объяснит, что к чему.
Парень молча кивнул, поправил лямки рюкзака и зашагал дальше по дороге, то и дело осматриваясь. На мгновение Лося даже кольнуло подозрение — слишком уж любопытным оказался новоиспеченный искатель. Впрочем, раздумья продлились недолго — в конце концов, какая разница?
Вольником больше, вольником меньше…
Лишь когда дорога свернула вправо, и рослая фигура дружинника исчезла за деревьями, я, наконец, позволил себе выдохнуть. Вряд ли у дозорных возникли хоть какие-то подозрения, однако случись что — уходить пришлось бы с боем. А в шуме я сейчас уж точно не нуждался.
Дорога обогнула холм и снова выпрямилась, понемногу уходя вниз.Через пару сотен метров деревья расступились, и я увидел то, что и ожидал — мост. Не полноценный каменный, как у Гром-камня, а деревянный, явно построенный наспех. Впрочем, и над ним наверняка пришлось потрудиться: в этом месте Нева была шириной метров триста, и совсем уж хлипкая конструкция не продержалась бы долго.
А по этой явно ездили — и не только внедорожники, но и грузовики — на неотесанных досках я разглядел следы колес. И, конечно же, отпечатки ботинок. Среди них наверняка могли оказаться и те, что принадлежали таинственному поджигателю, однако вряд ли даже Астра смогла бы отыскать их среди остальных.
Слишком сильно здесь пахло бензином, порохом и человеческим потом. У моста дежурили еще двое часовых, но они и вовсе не обратили на меня внимания — видимо, вольные искатели и прочие сомнительные личности ходили здесь чуть ли не толпами. Прошагав на тот берег, я снова оказался на раскатанной колесами автомобилей дороге, которая сразу за деревьями упиралась в деревянные ворота.
Видимо, того самого форта, о котором говорил дружинник.
Я мысленно выругал дядю — его заверения о безлюдности Тайги, мягко говоря, не слишком-то соответствовали действительности. И если избушку Молчана вполне можно было не принимать во внимание, то это… Дорогой родственник или прозевал все на свете, или нарочно не говорил мне, что за Невой уже успели отгрохать целую крепость.
Стену, пару дозорных башен и несколько зданий, крыши которых поднимались над частоколом. Больше всего сооружение напоминало нашу заимку, разве что было больше в несколько раз. Пока я видел только часовых наверху, однако форт наверняка без труда мог вместить и несколько десятков человек, и даже сотню.
И что это были за люди, гадать не пришлось — над самым высоким зданием на флагштоке трепетало сине-желтое полотнище с сердитой черной птицей.
Герб рода Зубовых — им-то, видимо, и принадлежала загадочная таежная крепость со всем ее содержимым.
— Чего смотришь? — проворчал часовой на вышке. — Глаза сломаешь. Давай уже или заходи, или топай, куда тебе там надо.
Это мало походило на приглашение, однако я не стал отказываться. Сделал несколько шагов, оттянул на себя тяжеленную створку на ржавых петлях и через мгновение уже был за частоколом. Внутри форт оказался, пожалуй, даже чуть просторнее, чем я мог предположить: стена из заостренных бревен вмещала целых пять зданий. Из которых по-настоящему солидно, впрочем, выглядели всего два, а остальные скорее напоминали сарайчики, собравшиеся вокруг крохотной площади — пятачка в полторы дюжины шагов диаметром.
В самом центре которого возвышался столб. Трехметровая деревяшка вряд ли заинтересовала бы хоть кого-то, не будь к ней привязан человек — долговязый парень лет двадцати. Босой, раздетый по пояс и избитый так, что на его теле осталось совсем немного мест, не тронутых кулаками или ботинками.
— Пить…
Я скорее прочитал по иссохшим губам, чем услышал слово. И больше ничего бедняга сказать не успел — невесть откуда взявшийся толстяк с сине-желтым зубовским шевроном заехал ему прикладом в живот.
— А ну тихо! — проворчал он, замахиваясь второй раз. — Еще слово — ноги переломаю!
Закончив с расправой, дружинник смерил меня скучающим взглядом и зашагал дальше. А я направился к пленнику, на ходу снимая с пояса флягу. Сентиментальность никогда не входила в число моих недостатков, но река была слишком близко, чтобы жадничать.
— Не торопись, прольешь. — Я осторожно поднес горлышко к разбитым и опухшим губам. — За что ж тебя так?..
— За дело! — проворчал недовольный голос за моей спиной. — Отойди от него. Сказано было — жрать и пить не давать!
Дружинник, конечно же, не успел уйти далеко. И даже собирался вмешаться: уже протянул руку, но, встретив мой взгляд, почему-то передумал. И снова заговорил, только когда я закончил с парнем у столба.
— Ты откуда такой взялся? — хмуро поинтересовался он.
Роста дружинник был не такого уж и выдающегося — примерно с меня — зато весил, наверное, вдвое больше. Камуфляж, будто перчатка, обтягивал почти шарообразное тело, прямо из которого торчала непропорционально маленькая толстощекая голова с кепкой на макушке — шеи у толстяка не имелось вовсе.
— Ты Хряк? — догадался я.
— Ну, кому Хряк, а кому Федор Михайлович, — буркнул тот. — А ты, видать, новенький, раз лезешь, куда не надо.
Я бы с радостью объяснил этому борову, что Стражу виднее, куда ему лезть, но устраивать драку в мои планы пока не входило.