— Надо же, удрали-таки, — облегченно вздохнул Седой, опускаясь на шкуры. — Я уж думал — конец нам. Подстрелят, как собак.
— Да куда им, — усмехнулся я. И развернулся к кабине. — Все, хватит! Не гони так — а то в дерево влетишь.
Желающих преследовать нас пешком ожидаемо не нашлось: местные слишком хорошо представляли, кто бродит ночью по Тайге. И теперь, когда грузовик укатился от форта на пару сотен метров, торопиться было уже незачем. Мы скорее рисковали врезаться куда-нибудь или растерять половину груза, прыгая по ухабам. Сначала Иван ехал через лес напролом, как попало, но примерно через километр разобрался и включил фары, а потом даже сумел отыскать что-то вроде дороги.
Наполовину заросшая мхом и травой колея мало походила на трассу, но здесь хотя бы не было поваленных деревьев и ям по середину дверей кабины. И, что куда важнее — мы двигались в нужную сторону.
Правда, к сожалению, не мы одни.
— Следы свежие. — Седой, прищурившись, посмотрел на дорогу в свете фар. — Не иначе барон тут со своими проехал.
— Понял, — вздохнул я. И уже в полный голос скомандовал: — Сворачиваем! Давай к реке.
Иван недовольно огрызнулся из кабины, но спорить, конечно же, не стал, и через полсотни метров нашел подходящее место и убрался с грунтовки. Грузовик перевалил через небольшой холм и дальше покатился вниз со скоростью от силы в десять-пятнадцать километров в час. Впрочем, спешить нам было уже некуда, так что я просто устроился у борта и смотрел по сторонам, пока не заметил, что вижу не только силуэты деревьев, но и что-то чуть дальше.
— Светает уже, — проговорил Седой. — Надо бы фары погасить. И Ваську в кузов переложить, а то в кабине голову расшибет.
Я не стал возражать, и через пару минут Иван остановил грузовик на небольшой полянке. Седой беспокойно оглядывался по сторонам чуть ли не две минуты, но потом, видимо, признал место подходящим и спрыгнул из кузова в мягкий мох. И почти сразу же ему навстречу из кабины выбрались сыновья.
Оба. Василий, хоть и обзавелся парой свежих ссадин, уже кое-как стоял на ногах — видимо, тряска привела беднягу в чувство. Я протянул ему руку, чтобы помочь забраться в кузов, но в ответ получил только полный недоверия взгляд. Парень, в отличие от брата, явно искал во мне какой-то подвох.
Но вопросы задавать не спешил — как и остальные. Вся троица, как по команде, скрутила папиросы, и через пару минут я начал тоскливо высчитывать, на сколько километров ветер разнесет запах табака — и как быстро сюда сбегутся зубовские дружинники и местное зверье.
К счастью, ритуал продлился недолго: как только я спустился размять ноги, Седой затоптал окурок во влажный мох и полез обратно в кузов — изучать добычу. Иван последовал за отцом и зашуршал, закапываясь в мешки и шкуры.
— Игорь! — позвал он, выглянув через борт. — А где, говоришь, эта заимка?
— Точно не скажу. — Я пожал плечами. — К реке выберемся, потом вдоль нее. До Великанова моста отсюда километров пятнадцать будет. Может, десять, если через лес срежем. И потом еще на север семь с половиной. Вот там она и стоит.
— Бывал я в тех краях… кажется, — задумчиво отозвался Седой. — Там еще ручей по пути. В него бы грузовик загнать и проехать хоть с полкилометра. А то следов столько оставили, что даже слепой найдет.
— Загоним. — Я зацепился пальцами за край кузова и забрался наверх. — Ну что, судари, какой у нас улов?
— Богатый… даже очень.
Иван отпихнул шкуры и не без усилия подтащил мешок, в котором что-то позвякивало. Несколько мгновений возился с завязками, но потом не выдержал и взялся за нож. Грубая ткань покорно расступилась, и в лучах утреннего солнца заблестел до боли знакомый серебристый металл.
— Кресбулат! — вытаращился Василий. — Сколько ж его там? Килограмм на двадцать будет?
— Как бы не побольше. — Иван радостно оскалился и пнул ногой соседний мешок. — Тут еще два таких!
— Матушка всеблагая… — простонал Седой. И тут же нахмурился, глядя на сыновей. — Чего обрадовались, головы бараньи? Это вам не шкуры с рогами. За такие железки Зубовы нас по всей Тайге искать будут. И потом подвесят за одно место!
— Ма-а-ать… А ведь правда. — Иван тут же помрачнел, но через мгновение с надеждой уставился на меня. — Игорь, а этот твой князь… Может, он и кресбулат купит, а? Без лишних вопросов?
— Ага. Хоть бы за треть цены, — кивнул Седой. — Ты вообще как, хорошо Костровых знаешь?
— Да как бы вам объяснить, судари, — усмехнулся я. — Тут такое дело…
Глава 21
— Стой там, кому говорят! — Здоровенный ствол в окне шевельнулся. — У меня тут холландовский штуцер — твою развалюху насквозь прошибет, от бампера до бампера!
Я усмехнулся, узнав голос. В утреннем полумраке между полуоткрытыми ставнями виднелось только оружие и блеск оптического прицела, но я уже сообразил, кто взял на мушку появившийся среди деревьев грузовик с выключенными фарами. Не знаю, как Жихарю удалось выпросить у дяди драгоценный штуцер, но радовался он, как ребенок новой игрушке.
Однако пускать ее в ход не спешил — видимо, уже успел пересчитать головы и стволы в кузове, и осторожничал.
— Свои! — Я поднялся над кабиной и помахал. — Сюда смотри! Узнаешь?
Пауза драматично затянулась, но через несколько мгновений ствол «холланда» исчез, ставни распахнулись, и в окне показалась знакомая физиономия с копной рыжих волос.
— Ваше сиятельство! — Жихарь вытаращился, свешиваясь наружу чуть ли не по пояс. — Игорь Данилович, да откуда?..
— Оттуда. — Я махнул рукой в сторону Невы. — Давай, открывай. И скажи, куда грузовик поставить, чтобы не видно было.
Вряд ли в караулке форта держат что-то вроде радиостанции — дядя рассказывал, что связи в Тайге почти нет из-за помех. Однако Хряк вполне мог отправить гонца прямиком в Гатчину, и если у Зубовых есть свой алтарь в поместье, его сиятельство Николай Платоновича наверняка уже вовсю «летает» по всей округе в поисках грузовика или хотя бы его следов. И даже если он не обладает умением с легкостью пробивать местную магию на сотню километров, рисковать не стоит.
— А я тебе говорил — это и есть сам князь Костров, — тихо прошептал Иван за моей спиной. — А ты не верил.
Я усмехнулся. Слухи по Пограничью разносились быстро, и даже самые обычные вольники уже и так были в курсе, что у Гром-камня снова появился законный хозяин, а у рода — наследник. По пути Иван сам вспомнил, как я лихо продырявил череп зубовском дружиннику в Тосне. Правда, в его пересказе история оказалась еще более дикой и кровавой, чем на самом деле.
Впрочем, так даже лучше: чем больше по округе гуляет легенд, тем быстрее они обрастут сказочными подробностями. И тем проще будет спрятать в них правду. И даже если кто-нибудь в Гатчине догадается искать не какого-то там вольника, удравшего из форта в Тайгу с Седым и сыновьями, а князя Кострова…
Пусть ищут. Рано или поздно они все равно пожаловали бы в Отрадное по мою душу. И когда этот день настанет — мне будет, чем встретить незваных гостей.
Пока репутация, так или иначе, сослужила неплохую службу: узнав, кто я такой, мои спутники притихли, отодвинулись и всю оставшуюся дорогу до заимки разговаривали шепотом. И преимущественно друг с другом, а ко мне обращались исключительно «ваше сиятельство» и с благоговейным придыханием.
То ли опасались, что Одаренный аристократ предпочтет избавиться от ненужных свидетелей, то ли просто пытались сообразить, какие еще последствия может сулить такое… сотрудничество. Я не лез с разговорами. И хоть обсудить определенно было чего, этим не стоило заниматься с первыми встречными.
Даже теми, с кем меня объединила Тайга, бензин, богатая добыча, кровь и пара-тройка передних зубов многострадального Хряка.
— Занятная у вас техника…
Жихарь не без опаски высунулся из-за калитки и тут же принялся разглядывать Седого и сыновей с такой подозрительностью, будто они привезли меня не в добром здравии, а закованного в цепи и с отрезанной ногой. Никаких вопросов, впрочем, пока не последовало: парень и без моих намеков сообразил, что разговоры лучше отложить на потом — когда рядом не будет лишних ушей.
— Поставьте-ка ее во-о-он туда, между елочек, — посоветовал он, вытянув руку. — Там как раз деревья молодые, растут густо. С полста шагов уже не видно будет.
Я засомневался, что Иван сумеет втиснуть весьма солидных размеров грузовик между двух тонких стволов. Но он, похоже, уже успел привыкнуть к машине, и бодро вкатился на нужное место, с треском круша молодую поросль. Седой с Василием тут же поспешили к нему, взялись за ножи и дружно принялись закладывать кузов срезанными еловыми ветками. Маскировка появлялась прямо на моих глазах и уже через пару минут смотрелась вполне убедительно.
Не знаю, что там насчет полуста шагов, но через алтарь лично я едва ли бы заметил грузовик — даже если бы сумел дотянуться так далеко в Тайгу и продержался над лесом пару минут.
— Толковый мужик… — Жихарь задумчиво хмыкнул. — И парни тоже молодцы, рукастые… Где вы их таких взяли, Игорь Данилович?
— У зубовых увел, вместе с грузовиком. Прямо из форта на этом берегу, — усмехнулся я. — Слышал от таком?
— Из форта?..
Видимо, не слышал. Я почти не удивился — если уж дядя с отцом годами гоняли из Отрадного вольных искателей, сплетни до Гром-камня наверняка доходили с опозданием на пару недель, а то и на целый месяц. И до недавнего времени как следует поработать с алтарем в подземелье усадьбы было некому, так что Костровы, разумеется, упустили…
Упустили что? Сама по себе постройка нескольких домов с частоколом на берегу Невы почти ничего не значила. У Зубовых вполне хватало и людей, и ресурсов, и наглости поставить форт куда ближе к чужой вотчине, чем к своей, однако по государеву закону Тайга не принадлежала никому, и подобное не могло считаться преступлением.
Разве что против здравого смысла: длиннее дорога, хуже связь, меньше возможностей помочь своим людям… Необходимость строить мост, в конце концов. Будь Зубовым нужен обычный аванпост за Пограничьем, они поставили бы форт к северу от Гатчины, а не Хаос знает где. И так далеко забираться от своих земель было попросту неразумно.