— Мимикро… кого? — с недоумение переспросила Лауна Альва.
— Мимикрогома, — повторил Рикк. — Именно так в Предгорьях Заруна называют народ шакли — мимикрогомы. За то, что тот не имеет собственного облика и часто использует чужие, чтобы предстать пред взором обычных сапиенсов, кому от рождения дан один единственный облик… Так что я бы советовал вам, ваше величество, принять правильное решение и избавить его от страшной смерти. Этот мимикрогом — один из самых преданных ваших сторонников. Его имя Блуок.
Лауна Альва взглянула себе под ноги, где мимикрогом Блуок терпеливо ждал ее решения все в той же неудобной позе. И тогда Лауна Альва решилась. Она наступила ему на спину — а точнее в то место, где у нормального сапиенса была бы спина, а у этого же существа находился рябящая вспученная поверхность. Она напоминала вершину муравейника, кишащую насекомыми. Они в беспорядке ползали туда-сюда, и в глазах от этой картины была сплошная каша. Однако спина эта приняла ее ногу очень мягко, устойчиво, и она спокойно вставила вторую ногу в стремя и запрыгнула в седло. А Блуок сразу же выпрямился, быстро отошел к своему шестилапому зверю и легко вскочил ему на спину.
— Спасибо, Блуок! — громко поблагодарила Лауна Альва.
И ей показалось, что тот в ответ ей коротко кивнул.
— Вы поступили мудро, сударыня, — отметил Рикк Алтиму с довольным видом. — Большего счастья для себя этот шакли и желать не мог. Теперь он предан вам, как больше никто на всем белом свете…
Лауна Альва на это ему не ответила. Она по-прежнему ничего не понимала, и считала все происходящее какой-то грандиозной ошибкой. И боялась, что эта ошибка вскоре раскроется, и тогда ей может грозить… А что ей может грозить? Скорее всего смерть. Вряд ли эти странные существа, поняв свою ошибку, просто посмеются над своей собственной глупостью и отпустят ее на все четыре стороны. Ведь они даже не люди, и не неандеры, и не грилы. Они даже не аргасы, и никто не сможет понять, что за мысли роятся в их бесформенных мерцающих до тошноты головах!..
А потом, когда они уже двигались по дороге в обратном направлении, ей пришла мысль, что все происходящее — на самом деле ее предсмертное видение. Возможно, она все еще находится в Ительских пещерах, но истощена настолько, что уже не может не только передвигаться, но даже открыть глаза. Она медленно умирает, лежа на холодном каменном полу, и бред постепенно заполняет все те участки ее мозга, что еще в состоянии работать.
А рядом точно так же умирает Алариса, и никакого выхода из пещер они так и не нашли, и даже дядю Джоуна не встретили. Все этой ей лишь пригрезилось, потому что она этого очень хотела…
Подумав об этом, Лауна Альва незаметно покосилась на Аларису. Та больше не выглядела испуганной и теперь неторопливо осматривала окружающую местность с видом скорее хозяйским. На шакли она старалась не смотреть — вероятно, у нее, так же, как и у самой Лауны Альвы, от долгого лицезрения на их черно-белую рябь голова шла кругом — а вот на Рикка Алтиму посматривала с интересом. И не просто праздным, а каким-то слишком уж женским.
Дядя Джоун, должно быть, это тоже заметил, потому что косился на Аларису с недовольством. И даже подъехал к ней поближе и принялся что-то ей выговаривать. Что именно он говорил, Лауна Альва не слышала — она двигалась чуть впереди, рядом с Рикком, и была полностью погружена в свои собственные мысли. Мысли, полные скорби по своей преждевременной кончине…
А потом ее в щеку довольно чувствительно ужалил крупный полосатый москит, уже напившейся чьей-то крови, и она размазала ее у себя по скуле. Хотела утереться рукавом, но Рикк достал из кармана белоснежный носовой платок с бахромой по краям и протянул его девушке.
— Извольте, ваше величество…
Лауна Альва приняла его с благодарностью, вытерла щеку и уже хотела вернуть, но Рикк отрицательно покачал головой:
— Оставьте себе, сударыня. Тем более, что он ваш. Вы же не полагали всерьез, что я пользуюсь женскими платками?
Лауна Альва задержала на нем полный удивления взгляд, а затем встряхнула платком, расправляя его. В одном уголку заметила витиеватую вышивку в виде шэндийских букв «элета», «айка» и «тимо». Это были ее собственные инициалы и означали они: Лауна Альва Мита-Грин.
— Вы шутите, мэтр Алтиму? — спросила Лауна Альва, стараясь сдержать свой голос от дрожи. — У меня никогда не было такого платка.
Рикк хмыкнул.
— Теперь будет, ваше величество. Теперь у вас будет много того, чего не было раньше. Уж поверьте мне!
— Что все это означает⁈ — не сдержавшись, воскликнула Лауна Альва. — Вы понимаете, что пугаете меня, мэтр⁈
— Меньше всего на свете я хотел бы вас напугать, сударыня…
Он придержал своего шестилапого, и Лауна Альва тоже машинально остановилась. Вся их процессия мгновенно встала как вкопанная. А Рикк слегка подался к девушке.
— Я мог бы сейчас вам попытаться все объяснить, но боюсь, что это вызовет у вас только новый приступ страха и недоверия. А я хочу, чтобы вы мне доверяли… Я уверен, что вам сейчас кажется, будто все происходящее — лишь бред умирающего сознания, предсмертные образы, которые ваш мозг, задыхаясь, исторгает из своих глубин… Но это не так! Просто доверьтесь мне, сударыня, и очень скоро вы сами убедитесь в реальности всего происходящего…
— А мы? — спросил из-за спины дядя Джоун.
Рикк повернул к него голову. Лауна Альва тоже. Дядя Джоун ласково трепал по шее своего скакуна, но одновременно с этим посматривал на Рикка Алтиму взглядом, полным вопросов.
— А мы? — повторил он. — Мы тоже должны вам довериться?
Лауна Альва напряженно ждала ответа. Она опасалась, что мэтр Алтиму скажет Джоуну что-нибудь резкое, может быть даже оскорбительное, и тогда дядя Джоун вскипит. И в этом случае за их жизни уже никто не даст и гроша. Магия, которой владеет Джоун — это, конечно, хорошо, это сильно. Но вот только будет ли ее достаточно, чтобы одолеть всех этих шакли, которые их окружают? Достаточно одного меткого выстрела из арбалета, или одного точного выпада мечом — и от бравого метентара останутся лишь воспоминания. Добрые, душевные… Но всего лишь воспоминания!
Однако Рикк своим ответом сразу развеял все ее страхи.
— Доверять мне или нет — решать только вам, мэтр, — сказал он. — Я же со своей стороны хочу заверить вас, что в Запретном Городе вам будет обеспечена полная свобода и безопасность. И вы сможете уйти, как только сочтете это необходимым… Как дядя нашей королевы вы будете иметь право взять с собой любое имущество, какое посчитаете нужным. Так же по желанию вам может быть предоставлено сопровождение в количестве не более взвода наших солдат. Места здесь опасные, мэтр, подобная охрана не будет лишней…
Такой ответ Джоуна явно удивил. Так же, как и его племянница, он рассчитывал услышать какую-то грубость, и даже нехотя слегка провоцировал ее, но после подобных слов решил сменить тон.
— Что ж, мне по душе ваш ответ, мэтр Алтиму, — пробормотал он немного смущенно. — Я плохо понимаю, что здесь происходит, но ваши слова мне нравятся…
Рикк тронул своего шестилапого, и процессия вновь двинулась в путь. Лауна Альва незаметно ущипнула себя за запястье, но перестаралась и едва не вскрикнула от боли. Однако это сразу же убедило ее в реальности происходящего.
А значит, оставалось только довериться Рикку Алтиму и надеяться на то, что в скором времени он разъяснит все происходящее…
Процессия двигалась неспешно. Пару раз из леса на них набрасывались какие-то твари, но Лауна Альва не успевала их толком рассмотреть, как мимикрогомы, выхватив мечи, превращали их в кровавую кашу.
Шестилапые к ее удивлению нисколько не пугались таких нападений, хотя и были растительноядными и вполне себе мирными существами. Но во время таких нападений они вели себя достаточно жестко, по стать своим седокам. Они набрасывались на раненного зверя и топтали его лапами, а их длинные хвосты оказались серьезным оружием. На самом кончике каждого такого хвоста имелся костяной наконечник, очень прочный и острый, как копье. Удар такого хвоста был, пожалуй, посерьезнее удара стрелы аркбаллисты и запросто мог с первого раза насквозь пробить лошадь.
Лауна Альва собственными глазами видела, как один из шестилапых молниеносным ударом своих хвостов насквозь прошил в зарослях на обочине какое-то животное, похожее на медведя, легко поднял его над головой, а после так же легко зашвырнул обратно в кусты, уже мертвого. И все это произошло без всякой задержки для процессии, просто мимоходом. Как некое рутинное, очень привычное дело. Никто даже не обратил на это внимания…
Не дойдя до скал, они свернули с дороги, и дальше пошли через лес. Поначалу среди сосен они не могли двигаться процессий, и мимикрогомам пришлось рассеяться, окружив Лауну Альву, Аларису, Джоуна и Рикка Алтиму плотным коконом, но потом лес расступился, и они оказались на краю большой зеленой долины, пересекала которую изогнутой голубовато-серебристой линией не очень широкая неторопливая река.
— Это Серебрянка, — сказал Рикк, остановившись на самой опушке. — Она впадает в море всего в нескольких милях отсюда, за порогами, и уж там она показывает весь свой нрав. Но здесь она всегда спокойная. Зато через пороги сюда не могут пробраться никакие твари из моря…
Сказав это, он дал шенкелей своему шестилапому, и они направились к реке по ровному, пестреющему от цветов склону. По всей долине были разбросаны небольшие рощицы, но никаких сосен здесь уже заметно не было — пошевеливались от легкого ветра тонкие березы и пушистые клены. Никакого поселения в долине не наблюдалось, и Лауна Альва решила, что они переправятся через реку и отправятся дальше, но Рикк Алтиму, заметив ее вопросительный взгляд, улыбнулся в ответ и заверил:
— Мы почти пришли…
— А где же переправа? — недовольно поинтересовалась из-за спины Алариса. — Вы же не заставите нас переходить эту реку вброд, мэтр Алтиму? Я уверена, что она кишмя кишит хищными тварями. В Горной Гвантале детей с детства учат не заходить в воду…