— Да ты шутишь! — Дикарь усмехнулся. — Это и есть воля судьбы! И я намерен вмешаться…
Он спрыгнул с козел, отвязал от фургона свою лошадь, бредущую чуть позади, и запрыгнул в седло.
— Грил, останешься здесь, следи за девчонкой! — приказал он, обнажая меч. — Лимос, тебя еще долго ждать? Ты со мной?
Гнут Лимос с плохо скрытой неохотой передал поводья Ластеру и соскочил на землю. С недовольным лицом вскарабкался на лошадь. Тоже достал меч.
— Мне бы не хотелось сегодня драться, — сказал он. — Город уже совсем рядом, мы могли бы уже вечером пировать в каком-нибудь хорошем заведении с чистыми шлюхами… Но если так пойдет и дальше, то в Крос-Бод мы доберемся ни все!
— Хватит ныть! — оборвал его Дикарь, дав лошади шенкелей. — Покажем этим разбойничкам, кто здесь власть…
И пустился вскачь. Гнут Лимос рванул следом за ним. И когда добрая половина расстояния до нападавших уже была преодолена, он вдруг закричал очень пронзительно и даже страшно:
— Ги-из-зя-а-а-а!
Дикарь не знал, как переводится это слово, но понимал, что возможно оно вообще никак не переводится, и что это просто воинственный крик бегущих в атаку воинов. Поддерживать его, впрочем, он не стал — предпочитал нападать молча. Это гораздо разумнее, особенно если нападаешь сзади и стараешься сделать это максимально неожиданно.
Впрочем, крик Лимоса лишил их этого преимущества. Нападавшие их заметили и тут же осыпали стрелами. Они пока еще не долетали до цели, но скачка была столь бешенной, что все могло поменяться в считанные мгновения.
Заметив летящую к нему по дуге стрелу, Дикарь уклонился и сразу направил лошадь к ринувшемуся ему навстречу орнитомимусу. Верхом на нем сидел взъерошенный неандер, сжимающий в каждой руке по топору. Причем, они не были боевым оружием — самые обычные плотницкие топоры. Но какая разница чем именно тебе собираются раскроить голову?
— Ги-из-зя-а-а-а! — снова заорал Гнут Лимос немного позади.
Дикарь взмахнул мечом. Он никогда прежде не имел дела со всадниками на ящерах, и потому решил действовать по интуиции. А интуиция подсказывала, что самое слабое место у орнитомимуса — это шея, и бить следует именно по ней.
И не прогадал. Маленькая глазастая голова от удара мечом отлетела в сторону и покатилась по траве. Однако орнитомимус этого словно бы и не заметил. Он продолжил свой бег, но стал теперь совершенно неуправляемый, и крики всадника уже никак не могли на него повлиять. Неандер оглушающе орал и размахивал всеми четырьмя топорами, но толку от этого не было никакого. И уже скоро он скрылся вдали, оставив за собой лишь полоску пыли, поднявшейся в воздух.
А Дикарь между тем уже зарубил еще одного верхового нападавшего, на это раз снеся голову уже ему самому, и испуганный орнитомимус утащил обезглавленное тело прочь. Впрочем, остальные разбойники уже опомнились, и встретили атаку выставленными вперед пиками. Боясь лишиться лошади, Дикарь выпрыгнул из седла, прокатился по траве и между делом срубил острие ближайшей к нему пики. Длинноусый грил сразу отбросил в сторону оружие, превратившееся в обычную палку, выхватил меч и прыгнул вперед, намереваясь покончить с Дикарем одним мощным ударом.
Он был просто разбойник с весьма неловкими движениями, и потому уже мгновение спустя с удивлением смотрел, как из его распоротого живота выпадают внутренности. Выронив меч, он пытался запихать кишки обратно внутрь, время от времени бросая на Дикаря жалобные взгляды.
Но Дикарь был занят другим делом. Сразу четверо разбойников с дубинами и топорами ринулись на него, и он от них отбивался, медленно отступая.
— Ги-из-зя-а-а-а! — орал совсем рядом Гнут Лимос, бестолково гарцуя на одном месте на своем скакуне.
— Хватит орать! — гаркнул на него Дикарь, увернувшись от очередного взмаха тяжелой дубины. — Ты собираешься мне помогать сегодня или нет⁈
— Ты замечательно справляешься и без меня! — ответил Лимос, но тем не менее рубанул наотмашь ближайшего у нему разбойника.
Задел, правда, лишь скользом, но тот все же выронил топор и отбежал в сторону, зажимая кровоточащую рану. Дикарь за это время успел убить двоих, смертельно ранил третьего и теперь перевел дух, глядя как на лице четвертого меняется целая гамма чувств — от злобы и желания размозжить чужаку голову, до страха и самой настоящей паники, когда драться уже совсем не хочется, а хочется припустить изо всех сил куда подальше. И желательно туда, где тебя никто не сможет достать.
Пока разбойник разбирался со всеми своими чувствами, Дикарь заколол его одним коротким ударом в живот и повернулся к остальным. Их осталось всего трое, и всякое желание продолжать бой у них исчезло окончательно. Они пороняли дубины и топоры и нервно вздрагивали при каждом шаге, который Дикарь делал в их направлении.
— На колени! — приказал он, указав мечом на землю. — Быстро! Кто последний — отрублю голову!
Все трое рухнули на колени одновременно.
— Молодцы, так и стойте… Лимос, следи за ними…
Он вытер меч о чей-то труп и повернулся в сторону фургонов. Оттуда к ним уже направлялся какой-то человек в походном камзоле. Он сильно прихрамывал, а одну руку для чего-то держал прижатой к груди. Сопровождали его два мечника, держащие свое оружие обнаженным. Чуть позади, шагах в пяти, за ними шли несколько арбалетчиков. Арбалеты их были взведены, и Дикаря с Лимосом они держали на прицеле.
Когда их разделяло уже не более полутора десятков шагов, человек остановился. Сопровождающие тоже встали как вкопанные. Некоторое время человек пристально всматриваясь в Дикаря, а затем поднял руку.
— Тихой равнины вам, путники! — громко сказал он.
Только сейчас Дикарь понял, что одну руку он прижимает к груди потому, что она у него висит, подвязанная переброшенным через шею куском ткани. А хромал он оттого, что из ноги у него торчит обломок стрелы. Возраста он был среднего, также как телосложения и роста. Лицо имел широкое, открытое. Правда, бритвы оно не видело уже как минимум неделю.
— И вам тихой равнины, мэтр! — отозвался Дикарь. — Хотя в сложившихся обстоятельствах, это звучит как издевка… Мне показалось, что у вас возникли проблемы и потому решил вмешаться.
Человек продолжал пристально всматриваться в него, словно пытался вспомнить, но это ему никак не удавалось.
— Мэтр Муун? — спросил он наконец, но сам же и помотал головой, осознавая свою ошибку. — Извините, мастер, но вы сильно напомнили мне одного человека…
— Кто бы он ни был, но вы ошиблись, — заверил его Дикарь. — Надеюсь, это вас не особо расстроило.
Человек покачал головой и подошел к нему, протянул руку. Они пожали друг друга за запястья.
— Как ваше имя, молодой человек? Вы славно сражались с этими разбойниками. Признаюсь, в первую минуту я решил, что ваш поступок — просто верх безрассудства, и вы погибнете на месте. Но теперь вижу: вы знали, что делаете!
— Спасибо, мэтр. Мне приятно, что вы оценили мою работу… Зовите меня Дикарь.
— Хм… — в глазах человека блеснул огонек удивления, но тут же погас. — Что ж, Дикарь так Дикарь — не вижу в этом ничего дурного. Вы же можете звать меня мэтр Экон Тээн, я капитан гвардии Юнивор-Крос.
Дикарь поднял брови.
— Вот как⁈ В таком случае, что вы потеряли в такой дали от города, капитан, и как эти разбойники осмелились на вас напасть?
Повернувшись, он рукой указал на разбросанные за его спиной трупы. Мэтр Тээн поморщился, но вовсе не от боли, как можно было подумать, а скорее от неприятных воспоминаний, навеянных последним вопросом Дикаря.
— Мы вышли встретить торговый караван из Норс-Линдена, чтобы провести его в обход северной заставы к городским воротам. Большая часть моего отряда ушла с караваном, но мне с шестью гвардейцами пришлось задержаться, чтобы дождаться самый хвост каравана, который немного задержался в пути…
Сказав это, мэтр Тээн мотнул головой в сторону фургонов.
— Как оказалось, на них напали разбойники, и все торговцы были убиты на месте. Нам пришлось вмешаться. К сожалению, некоторые из нас были ранены в первую же минуту, мы не могли оказать достойного сопротивления… Если бы не вы, молодой человек, нам пришлось бы не сладко.
— Самое большее через четверть часа вы все были бы мертвы, — заверил Дикарь, осматривая гвардейцев.
Внешний вид их не впечатлял. Окровавленные, едва держащиеся на ногах, они вряд ли смогли бы выдержать еще одну атаку. К тому же в киверах у арбалетчиков совсем не осталось стрел.
— Я прекрасно это осознаю, молодой человек. И благодарен за ваше вмешательство.
— За наше вмешательство! — поправил из-за спины Гнут Лимос, сделав нажим на слове «наше».
Мэтр Тээн взглянул на него лишь мельком и усмехнулся.
— Я благодарен вам, Дикарь, за ваше вмешательство, — повторил он с нажимом на слове «ваше». — Такой боец был бы очень полезен гвардии Юнивор-Крос.
— Такой боец был бы полезен любой гвардии! — веско возразил Гнут Лимос.
Он соскочил с лошади, подошел Дикарю и свойски похлопал его по плечу.
— Я велел тебе следить за пленными, — сказал Дикарь, даже не взглянув на него.
Тот сразу поднял руки.
— Понял, понял… Уже слежу!
И незаметно растворился у него за спиной.
— Прошу простить моего товарища, мэтр, он часто бывает большим невежей.
— Я заметил… Это ваш фургон, мастер Дикарь?
Экон Тээн с прищуром кивнул вдаль, откуда уже доносился скрип колес приближающейся повозки.
— Да, это мои спутники. Я иду в Крос-Бод с надеждой подыскать для себя добрую службу.
— Это похвально, молодой человек! И хотя до города вы еще не добрались, но можете считать, что службу уже нашли. Я впервые встречаю мечника вашего уровня…
И тут маска невозмутимости наконец спала с его лица, брови выгнулись дугами, глаза округлились, и белки ярко засветились на фоне сильно загорелой кожи.
— Черви меня забери! — воскликнул он. — Если бы я собственными глазами не видел, как вы практически в одиночку расправились со всей шайкой, я бы ни за что в это не поверил! Это настоящее искусство! Кто был вашим учителем, если не секрет?