— Никаких секретов, мэтр… Держать в руках меч меня научил мой отец, а потом за дело взялась сама жизнь и все расставила по своим местам… Кстати, я ума не приложу, что делать с пленными. Может быть вы возьмете на себя решение этого вопроса?
Мэтр Тээн, хромая, сделал несколько шагов вперед и осмотрел пленников. По-прежнему стоя на коленях, те держали руки на затылках. Глаз на гвардейского капитана они не поднимали. А тот обнажил меч, приставил его к подбородку первого и приподнял его голову. Проделал тоже самое с другими двумя, поморщился и спрятал меч в ножны.
— Это ваши пленники, — немного погодя сказал мэтр. — Если хотите, можете их прикончить прямо сейчас.
— Я солдат, а не палач… — покачал головой Дикарь. — Сделайте одолжение, капитан Тээн — заберите их себе. Пусть суд в Крос-Боде решит, как с ними поступить.
— Хорошо, как пожелаете, — согласился мэтр и сделал знак своим людям. Те сразу подошли к пленным, пинками заставили их подняться на ноги и погнали к своим фургонам. — Суд отправит их на виселицу, а затем их тела будут вмурованы в заставу, как назидание другим любителям разбойничьего промысла…
— И это будет справедливо! — подал голос Гнут Лимос.
Подъехал фургон, остановился неподалеку, и Ластер соскочил с козел. Сита тоже спрыгнула на землю и с мрачным видом подошла к Дикарю, держа в руках саблю. Оружие было явно великовато для девочки, и потому смотрелось в ее руку особенно страшно. Мэтр Тээн покосился на нее с недоумением.
— Это ваш ребенок, мастер Дикарь? — поинтересовался он.
Вдаваться в подробности Дикарь не хотел. Для этого пришлось бы поведать много таких вещей, о которых он сейчас не желал распространяться.
— Можно сказать и так… — сказал он, положив ладонь Сите на голову.
— Он врет! — с хрипотцой пробасила Сита, глядя на капитана в упор. — Он мне не отец. Он мне даже не брат… Но когда я вырасту, он станет моим мужчиной!
— Заткни свою пасть, — посоветовал ей Дикарь.
— Ну надо же! — капитан Тээн усмехнулся. — Какое интересное дитя…
Сита набрала воздуха, чтобы что-то ответить, но Дикарь знал, что ничего хорошего от нее ждать не стоит и потому предусмотрительно зажал ей рот. Что-то невнятно промычав, Сита отдернула голову.
— Ты совсем сдурел⁈ — закричала она. — Мне дышать нечем!
— А ты держи свой язык за зубами… — посоветовал ей Дикарь. — Простите ее, мэтр Тээн, девчонка совсем чокнутая. Ее родителей сожрал аллозавр прямо у нее на глазах, и с тех пор она совсем сдвинулась. Пришлось взять ее с собой. Ума не приложу, что с ней делать дальше.
Мэтр Тээн внимательно осмотрел Ситу и усмехнулся.
— В Юнивор-Крос имеется интернат для одаренных детей. Я мог бы ее туда пристроить.
— Это хорошая идея, — согласился Дикарь. — Но я опасаюсь за одаренных детей. Порой мне кажется, что на самом деле она ребенок того самого аллозавра. Иногда я и сам ее побаиваюсь…
— И правильно делаешь! — буркнула Сита.
Тут капитан не выдержал, рассмеялся.
— Что ж, я буду иметь это в виду, — кивая, заметил он. — А теперь позвольте сопроводить вас в Крос-Бод, друзья мои! Без нас вы рискуете застрять в заставе и никогда не добраться до цели…
Уже скоро четыре фургона в сопровождении нескольких всадников быстро двигались в сторону города. Дикарь время от времени посматривал на израненных гвардейцев и думал о том, что с такими защитниками безопасность университета находится под большим вопросом. Если уж обычные разбойники смогли довести отряд до такого состояния, то что будет, если за дело возьмутся профессиональные воины?
«Они все тут просто охотники… — так и прыгала в голове мысль, которая появилась у него еще в тот самый день, когда он оказался в этом мире, и с тех пор его уже не покидала. — Обычные охотники, привыкшие иметь дело только с тупоголовым зверьем… Думай, капрал Пиин, как обернуть это на свою пользу! Думай!»
Он понимал, что работу предстоит провернуть колоссальную, и пока не знал с какой стороны к ней лучше подступиться.
Но зато теперь он точно знал, что ступил на нужную тропу. Ту самую тропу, которую долго искал, и на которой самым опасным хищником был он сам…
Глава 10
Факторию они покинули на четвертый день на рассвете. Солнце еще не встало, но оно уже сонно ворочалось где-то там, за лесом, постепенно заполняя долину Беглянки розовыми отблесками. Вода в реке тоже сверкала розовым, отчего в глазах пестрило и вышибало слезу.
Их было пятеро на пяти свежих накормленных скакунах вороной масти — все как один. Радо Лекудер лично отбирал лошадей, а камзол для путешествия, похоже, заказал у местного портного буквально перед отъездом — он сидел на секретаре как влитой, а отутюженная ткань даже похрустывала от новизны. Кожаные вставки еще не были пошарпаны, нитки нигде не успели повылазить, а сапоги так и блестели, начищенные до зеркального блеска. На боку у Лекудера висела длинная сабля в ножнах, украшенных парадно ярким замысловатым узором.
Крас прекрасно понимал, ради кого господин секретарь так расстарался, на кого хотел произвести впечатление. Но никаких разговоров на эту тему, разумеется, не заводил, лишь время от времени поглядывал на Ру Лии, пытаясь понять ее собственное к этому отношение.
Ру при этом выглядела непробиваемой! Свое платье, которое за дни, проведенные в доме легата Бадойя, уже успело не только порядком примелькаться, но и заноситься, она сменила на старый походный костюм. Прачка легата его отстирала и отчистила, но это только подчеркнуло его застиранность и заношенность, особенно на ярком фоне шикарного секретаря.
Хозяин Йон так и остался хозяином Йоном — он двигался позади всех с видом абсолютно невозмутимым, и сразу же становилось ясно, что ему глубоко плевать на то, будет Ру строить глазки Лекудеру или же воздержится от этого, получив нагоняй от метентара. Что его действительно сейчас интересовало, так это копченая индюшачья нога, которую он прихватил с собой с завтрака и время от времени подносил ко рту.
Кэндер Фогг держался молодцом. Понимая, что это из-за него экспедиция потеряла несколько дней драгоценного времени, он чувствовал себя не совсем уютно. Поначалу он пытался шутить, то и дело провоцировал Ру на колкости, но желаемого ответа не получил и притих.
Путь их лежал в Лающее Залесье. Откуда пошло это странное название можно было только предполагать. Даже легат Бадойя в ответ на этот вопрос лишь пожал плечами — мол, так повелось. Но секретарь Лекудер, порывшись в библиотеке, сумел отыскать кое-какие сведения на этот счет.
В одном из дневников, который вел хронист того времени и чьего имени Лекудер не запомнил — тот был кэтром, а полные имена кэтров, как известно, длинны и труднопроизносимы, — так вот, в одном из дневников секретарь нашел некую запись. В ней говорилось о том, что из местности, которую «стикори» называют «качи турсимо», на побережье стали все чаще приходить племена зеленомордых и грабить местные поселения. Земли свои «стикори» привыкли защищать решительно и жестко, и расправлялись с незваными гостями в соответствии с этой привычкой. Попросту, находили их и вырезали всех поголовно.
Но в землях «качи турсимо» (чье название, кстати, на язык «стикори» переводится как «равнина, скрытая за лесом, которая лает, подобно псу») явно творилось что-то странное, а может быть даже страшное. Потому что, не смотря на угрозу уничтожения, оттуда все лезли и лезли зеленомордые, словно бежали от какой-то жуткой беды.
— Уверен, что не от хорошей жизни они покидали земли своих предков, — заметил Лекудер, закончив рассказывать историю появления названия «Лающее Залесье». — Нечто страшное гнало этих сапиенсов к побережью, какое-то древнее зло, что поселилось в землях «качи турсимо»…
— Хотите сказать, что им было страшно?
— Им было по-настоящему страшно! Настолько, что они готовы были вступить в схватку со «стикори», рискуя быть убитыми все поголовно, но оставаться на насиженном месте не желали… Кстати, зеленомордыми их назвали «стикори», за зеленый цвет кожи. Сами себя они называют «юлгабры», что примерно означает «приятно пахнущие». От них на милю разит ванилью. С тех самых пор эта пряность не пользуется особой популярностью на побережье. А чуть позже легат запретил ее использование официально, чтобы не допускать возникновения паники среди населения.
— Считаю это верным решением, — согласился Крас. — Без ванили прожить можно. А вот без головы сложнее…
Долину они пересекли достаточно быстро. Сначала двигались вдоль берега Беглянки, но когда река ушла на очередную излучину, то продолжили движение прямо, направляясь к восточному краю «чаши», образованной долиной.
Время было раннее и, по утверждению секретаря Лекудера — самое безопасное для путешествия. Ночные хищники свою охоту уже закончили, а дневные ее еще не начинали, поэтому ближайшие несколько часов обещали быть очень легкими и приятными. Опять же, по уверениям секретаря.
Однако, стоило только ему эту фразу произнести вслух, как в высокой траве скользнула чья-то длинная тень, закачался папоротник, и что-то на земле отчетливо хрустнуло. Секретарь, вздрогнув, напрягся. Хозяин Йон на всякий случай отстегнул от седла свой топор.
— Вы бы не зарекались почем зря, милейший господин секретарь, — посоветовал он. — Здесь сама земля желает все делать наоборот. Не удивлюсь, если здесь вспять текут не только реки и водопады, но и дождь вот-вот начнет лить из-под земли на облака…
— Ничего не могу сказать насчет дождя, — не очень уверено возразил Лекудер, — но долина Беглянки в этом районе достаточно безопасна. Это главное достижение фактории за все время существования. Мы смогли вырвать у Плоского Острова свой кусок земли, который не норовит нас уничтожить…
Он говорил что-то еще, но Крас его уже не слушал. Он извлек из ножен кинжал, вытянул его перед собой, держа за лезвие, и медленно обвел им местность вокруг. Повсюду камень чувствовал присутствие кого-то постороннего, и достаточно опасного причем. Впрочем, кто бы он ни был, агрессивности сейчас он не проявлял. Но все же ухо следовало держать востро. Мали ли что…