Огромная черная тигропума с белыми полосами на мокрой от крови морде резко повернулась к Кэндеру Фоггу. Челюсти ее разжались, голова ящера упала в траву. Тигропума прижала ее к земле мускулистой лоснящейся лапой и вдруг столь же резко развернулась к несущемуся на нее второму ящеру. Тот моментально уклонился от курса, громко закудахтал и ринулся в сторону опушки, прочь из леса.
Тигропума снова повернула к пастуху свою полосатую морду — на этот раз очень неторопливо, с осознанием своего полного господства на этой территории.
Крас спрыгнул с дерева, кувыркнулся через голову и тут же встал на ноги рядом с пастухом. Шикнув, выскользнул из ножен кинжал, сталь блеснула в пробившемся сквозь листву луче солнца. Это был хороший кинжал, от мастера Бриена из Лимпы. Клинок был в длину более локтя, очень широкий у рукояти и острый на самом конце, как жало, и был он сплошь покрыт рунами, которые могли защитить владельца сего оружия от когтей, зубов и злой воли. Рукоять венчалась угольно-черным камнем — куском метеорита, который Крас нашел в горах на границе Ойкумены Снежных земель. И он тоже был частью Вселенской Магии.
Тигропума тихо рыкнула, глядя на кинжал.
— Кис-кис-кис… — позвал Крас, рукой отстраняя пастуха себе за спину.
С шумом спрыгнула с дерева Ру, встала рядом с Красом, размахивая шаром кистеня. Тигропума снова рыкнула, пасть оскалилась, сломав белый узор на морде.
— Ашире си тонуа! — сказал ей Крас на непонятном языке. — Климео мардо тонуа си парэ! Каро мону си алтуа, олсидо уна анберта морка!
Тигропума замерла, прижала голову к самой земле и глянула на Краса снизу исподлобья.
— Тонуа си парэ! — произнес Крас. И опустил кинжал.
— Убери кистень, — приказал он Ру.
— Зачем?
— Убери кистень!
Ру перестала крутить шар и опустила его на землю. Тигропума посмотрела на нее, потом снова на Краса, а потом бесшумно скользнула в заросли сбоку. Ни одна веточка не хрустнула, она просто растворилась — и всё.
— Уф… — сказал Кэндер Фогг. — Как я ее, а?
— Зачем ты спрыгнул с дерева? — мрачно спросила Ру у Краса.
— Я упал! — сказал Кэндер Фогг.
— Я не с тобой разговариваю!.. Зачем ты спрыгнул?
— А ты?
— Вдвоем у нас был шанс ее убить!
— Не было.
— Небольшой…
— Не было! И дерево от тигропумы не спасет. Они живут на деревьях!
— Так это была тигропума? — спросил Кэндер Фогг. — Ну надо же… Я о них много слышал, но никогда не встречал.
— Если бы ты ее встретил, то мы бы уже не встретили тебя, — сказал Крас, убрав кинжал в ножны.
И сразу пошел вперед, огибая заросли шиповника. Ру сунула рукоятку кистеня за пояс и быстро последовала за ним. Кэндер Фогг положил на плечо палку с рыбиной, осторожно покосился на то место, где исчезла тигропума и побежал следом за спутниками.
— Господин метентар! — крикнул он. Рыбина болталась у него за спиной и время от времени хлопала его между лопаток. — Господин метентар, откуда вы знаете язык тигропум? Я собственными глазами видел, что она вас поняла!
— В самом деле, — согласилась Ру. — О чем ты с ней говорил?
— Это не имеет значения, — отмахнулся Крас.
— Это имеет большое значение! — воскликнул Кэндер Фогг. — Я пастух, я умею разговаривать с животными… Но если бы я выучил пару фраз на языке тигропум, то мне не было бы равных во всем Снау-Лиссе! Да что в Снау-Лиссе — мне не было бы равных во всей Прибрежной Ойкумене!.. Господин метентар, ну чего вам стоит? Скажите, как будет на языке тигропум: «Я провожу тебя в дом господина Лимбу-Ара, там тебя ждет угощение?»
— У тигропум нет языка, — устало сказал Крас.
— Ну как же нет⁈ — канючил Кэндер Фогг. — Я же слышал, как вы с ней говорили…
— Я говорил на языке горных кэтров. Это приморское наречие, на нем многие говорили в Айли-на-Скалах, откуда я родом. Несложный, но очень благородный язык, один из древнейших.
— И тигропумы его понимают?
— Знаешь, пастух…
— Оруженосец! Мне нравится, когда меня называют оруженосец!
— Знаешь, пастух, люди так и не смогли приручить ни одну тигропуму. И неандеры не смогли. И грилы. А вот у горных кэтров это получилось. Тигропумы у них были, как у нас кошки. Некоторые кэтры даже держали их в своих домах — те, кто побогаче, конечно, потому что в лачуге бедняка взрослая тигропума вряд ли поместится. Из них получались весьма неплохие охранники. Я не могу себе представить вора, который по собственному желанию залез бы в дом, где живет тигропума. Можно найти способ самоубийства и попроще…
— Это верно, — согласился с ним Кэндер Фогг, поддернув рыбину на плече.
— Но что именно ты ей сказал? — спросила Ру.
— Я сказал ей, что у нее своя дорога, а у нас своя. Мы не желаем ей зла, но дешево свою жизнь не отдадим.
— Мы такие! — довольно сказал Кэндер Фогг. — Глупая кошка испугалась и убежала…
— Это не кошка, — покачал головой Крас. — И она не глупая. Ушла она только потому, что узнала язык и не захотела причинять вред древним союзникам.
— Это не важно, — сказал Кэндер Фогг. — В Снау-Лиссе я всем скажу, что она испугалась и убежала. Научишь меня этой фразе на кэтрианском? Как там ты сказал? «Бона си парэ»?
— Тонуа си парэ, — поправил его Крас. — Это значит: у тебя своя дорога.
— Тонуа си парэ… — пафосно повторил Кэндер Фогг. — Тонуа. Си парэ… Слушайте, по-моему, рыбина начинает вонять? Может нам стоит ее зажарить, в конце концов?
Крас остановился, посмотрел по сторонам и кинул свою сумку на землю.
— Привал, — скомандовал он.
Глава 8
Арбалет сработал четко и метко — короткая стрела ударила первому волкогону точно промеж глаз, пробила череп и повалила на чахлую, выжженную солнцем траву. Он даже нисколько не трепыхался, только поджал лапы и мгновенно затих.
Второй волкогон видел все это, но остановиться уже не мог. Хрипя от натуги, он оттолкнулся от земли и бросил себя на Стаффа, явно собираясь вцепиться ему в горло. Но Стафф Ван его уже ждал, да и лошадь тоже не сплоховала. Она слегка подогнула передние ноги, чтобы седоку было у сподручнее перехватить волкогона прямо в полете, и Стафф Ван не преминул сделать это. Он ухватил волкогона за загривок, чиркнул ему самым кончиком кинжала по брюху и отбросил от себя прочь. Внутренности вывалились из распоротого брюха и упали на траву, а ошалелый волкогон пытался загрести их лапами в одну кучу, но у него, разумеется, ничего не вышло. И тогда он взвыл, заскулил, принялся вылизывать собственные кишки. Стал он сразу весь какой-то беспомощный, мокрый, маленький, что даже Шрам сжалился. Свесившись с лошади, он взмахнул булавой и одним ударом превратил голову волкогона в кровавую кашу.
— Пусть тело твое соединится с землей, а душа — с Единым Разумом, — с усмешкой сказал Ягрр Фру. — Однако давненько я не встречал волкогонов в землях Прибрежной Ойкумены. Я считал, что их здесь всех перебили…
— Так и было, — подтвердил Джал, глядя, как улепетывают, лишившись вожака, оставшиеся трое хищников. — Последнего волкогона убил мастер Бирус два десятка лет назад. Если они где и остались, то только за Холодным Каналом, в лесах Плоского Острова…
— Интересно, — хмыкнул Ягрр Фру. — Что такого должно было произойти на Плоском Острове, что волкогоны переплыли через Холодный Канал и вышли на равнину? Что их так напугало?
— Волкогоны — мелочь, — заверил их Шрам. — До меня дошли новости похуже.
— Хуже, чем волкогоны в двух шагах от Снау-Лисса? — с усмешкой спросил Джал.
— В «Ловушке» я слышал от одного охотника историю… Он рассказывал, что встречал в окрестностях живого велоцираптора!
Ягрр Фру расхохотался, Джал и Стафф Ван ему вторили.
— Врал твой охотник! — продолжая смеяться, сказал Джал. — Выпил много джипса и решил порадовать тебя охотничьей байкой! Велоцирапторы исчезли много лет назад, но даже в то время встретить их было почти невозможно. Голову одного я видел на стене в гостиной господина Лимбу-Ара, но конюх признался, что это была подделка. Какой-то ловкий чучельник так обработал обычного орнитомимуса, что его стало не отличить от велоцираптора!
— Вот мерзавец! — воскликнул Стафф Ван. — Всё в этом мире вранье, кроме истины. Но не стоит верить пьяницам из таверны. Велоцираптора он видел… А что еще он видел? Может ветку Нируби?
Он снова захохотал, Джал и Шрам вместе с ним. Но когда они повернули свои головы к Ягрр Фру, как бы приглашая его посмеяться с ними, хохот так и завяз в их глотках. Ягрр Фру смотрел на них мрачным тяжелым взглядом.
— Что случилось, мастер? — растерянно спросил Стафф Ван.
Ягрр Фру коротко сплюнул и тронул поводья.
— Нам пора, — сказал он. — Много времени потеряли…
Его лошадь устремилась вперед грациозной рысью. Переглянувшись, остальные пустили своих лошадей следом.
— Что это с ним? — недоуменно спросил Шрам.
— Темнит что-то, — ответил Стафф Ван. — Что это за карта, которую мы ищем? Что в ней такого ценного, что нам нужно тащиться на край света? Ветка Нируби?
На этот раз смеяться никто не стал, только пришпорили лошадей. Долго они ехали совсем молча, и только когда солнце зависло в зените Джал сказал коротко:
— Нужно напоить лошадей.
Спорить с этим никто не стал, они пустили лошадей к берегу, а когда вышли к воде, Шрам сообщил:
— Паром…
На мели неподалеку от берега, в тени кустистой косы действительно стоял паром. Его центральный столб с колесом, с намотанными на него обрывками каната, был повален. На досках кое-где были видны зеленоватые следы крови ящера.
Ягрр Фру плеснул себе в лицо водой и утерся рукавом. Увязая в донном песке при каждом шаге, подошел к парому. Шрам проследовал за ним, на ходу разбив булавой голову дремлющего на мелководье крабоида. Забрался на палубу. Осмотрелся.
— Значит, их прибило к берегу здесь… — почесал затылок Ягрр Фру.
Шрам кивнул.
— Держу пари, что с парома они сошли только на рассвете, — сказал он. — Я бы на их месте так и сделал. Ночью, на равнине… — он поморщился, качая головой. — Нет, я бы не рискнул… Но куда они направились — вот в чем вопрос.