— Чтобы лечить, лекарю не обязательно знать имя, — ответил доктор Торау. — И как видишь, он еще жив. Он упал с большой высоты и, похоже, отбил все себе все, что можно отбить… Я ответил на все твои вопросы? А теперь помоги мне!
Он поставил лампу на стол и присел у старика в ногах.
— Я возьму за ноги, а ты возьми за руки, — пояснил он. — Нужно положить его на кровать…
— Вы сказали, что он упал с высоты… — Ру подошла и подсунула старику руки подмышки. — А если он повредил позвоночник? Мы добьем его…
— Я занес его со двора, — сказал доктор Торау. — Один, волоком. Через две ступеньки на крыльце. Если ему суждено было умереть сегодня, он бы уже умер!.. На счет «три». Раз, два…
— Три! — выдохнула Ру, и они подняли старика над полом. Быстро переложили его на кровать.
Старик оказался на удивление тяжелым, несмотря на то, что ростом был не выше среднего, а телосложением скорее худощавым, нежели плотным.
Подсунув под голову старика подушку, Ру присела у него в изголовье и пристально всмотрелась ему в лицо.
— Это не старик! — удивленно произнесла она.
— Что? — не понял доктор Торау, подсвечивая фонарем.
— Это не старик, просто борода у него длинная! Ему лет сорок пять, не больше.
— Возможно, — сказал доктор Торау. — К тому же он сильно обезвожен, я хочу влить в него пару бутылок физраствора. Принеси от порога мой саквояж и приготовь капельницу…
Ру быстро метнулась к порогу, принесла увесистый саквояж и достала из него стеклянную систему для капельницы с резиновой трубочкой и две бутылки физраствора. Доктор Торау тем временем ослушивал пациента фонендоскопом через огромные прорехи в одежде. Посчитал пульс, замерил давление. Недовольно морщась, покачал головой.
— Глюкозы добавить? — спросила Ру.
— Ему не помешает, — согласился доктор Торау.
— А как подвесить бутылки? Стойки здесь нет…
— Обвяжи бутылку полотенцем и повесь на любой гвоздь над кроватью. Здесь их почему-то полным-полно набито…
На стене за кроватью действительно торчало немало гвоздей разных калибров — выбирай любой. Вероятно, при разных хозяевах на них висели разные предметы — картины, иконы, одежда, какая-нибудь утварь — но теперь они торчали на самом виду бесполезно, хищно и немного неприятно.
Ру быстро подготовила капельницу, и когда доктор Торау освободил ей место подле пациента, то повесила бутылку на гвоздь, перетянула руку пациента жгутом и быстро воткнула иглу в вену.
— Вена тонкая, но не прячется, — сообщила она доктору, не оборачиваясь. — Он просто сильно обезвожен…
Она открыла клапан капельницы и повернулась к доктору Торау. Тот стоял у окна и смотрел во двор неподвижным взглядом, а вот на его бледном лице метались серые тени.
— Что там⁈ — резко спросила Ру.
И в этот момент снаружи снова донесся тот самый рев. Однажды Ру с нижнего уровня древа Уилу видела, как на равнине тираннозавр рвет на куски одинокого диплодока — тот ревел точно также, и не смолкал, пока мощные челюсти хищного ящера не перекусили ему шею. Но откуда на древе Уилу, на верхнем уровне, взяться диплодоку? А тем более — тираннозавру?
Ру подошла к окну. Первым, что она увидела было то, как тот самый торчащий из зернохранилища шланг — или предмет, который она приняла за шланг — теперь мечется по двору, словно в него вдруг подали большой напор воды, а закрепить забыли. Но самой воды видно не было — нигде не бил фонтан, не летели брызги, не шумели бьющие по стенам и крыше струи.
Рев постепенно перешел в хрип и стих, а Ру вдруг поняла, что это не шланг вовсе мечется сейчас по двору перед домиком сторожа, а огромный хвост, покрытый крупной зеленой чешуей.
— Там ящер? — удивленно спросила Ру. — Как он попал на верхний уровень? А дозор уже знает, что здесь ящер?
— Это не ящер, — сказал доктор Торау. — Он прилетел на драконе…
— Кто? — не поняла Ру.
— Старик! Он прилетел сюда на драконе!
— Я не понимаю! — воскликнула Ру. — Драконов не бывает!
— Я тоже так думал, — доктор Торау усмехнулся. — Пока своими глазами не увидел, как эта тварь падает с неба со стариком на спине, а потом заползает в хранилище…
— И вы это видели⁈
— Вот этими глазами! Я не знаю с каких краев прилетел этот старик — да это и не мое дело! — но зато я знаю, что во всей обитаемой Ойкумене никто никогда не видел настоящих драконов! Ящеры крупнее птерков не могут летать…
— Я читала про них в книгах… — сказала Ру. — Но это были сказки.
— Каприну симома тарту! Лидико трото!
Ру и доктор Торау резко развернулись к кровати. Старик смотрел на них круглыми удивительно белыми глазами, губы его шевелились. Потом он удивленно посмотрел на трубку капельницы, на иглу в своей руке, и, неловко схватившись за нее всей пятерней, вырвал ее из себя. По предплечью сразу потекла кровавая струйка.
Старик с трудом сел.
— Кто вы такие? — глухо спросил он. — Где я?.. А, впрочем, какая разница — мне нужно лететь!
Он встал с кровати, но сразу же пошатнулся, его потянуло влево, и он едва не упал, да и упал бы, наверное, если бы не придержался за стену. Ру и доктор одновременно кинулись к нему, но старик так резко и решительно вскинул в их сторону руку, что они остановились.
— Мне нужно лететь! — повторил он. — Флиаро будо пасто!
Как бы проверяя себя, он быстро охлопал многочисленные карманы на своей драной одежде, убедился, видимо, что все в порядке и, покачиваясь, направился к двери.
— Вам нужно лежать… — растерянно сказала ему вслед Ру.
Но старик уже вышел из сторожки. Ру и доктор Торау переглянулись и, не сговариваясь, кинулись следом за ним. На крыльце они остановились. Старик шел через двор к зернохранилищу, из которого все так же торчал драконий хвост и подрагивал. У чернеющего проема старик остановился, прислонившись плечом к повисшей створке.
— Сило-Нумо! — крикнул он глухо. — Флаиро будо пасто! Миа!
Из глубины хранилища послышался раскатистый рык, потоком воздуха вынесло наружу пучки сена. Затем оттуда высунулась драконья морда на длинной чешуйчатой шее.
— Сило-Нумо… — повторил старик. — Флаиро пасто…
Дракон встряхнулся, отчего уцелевшая воротина оторвались окончательно и рухнула, едва не придавив старика. По-змеиному извиваясь, дракон как-то неожиданно выскользнул из зернохранилища и очутился снаружи, водя головой по сторонам. Крылья его, напоминающие крылья гигантской летучей мыши, с хлопком расправились, и Ру поняла, что далеко улететь они не смогут — кончик правого крыла у дракона был вывернут, а в перепонке зияла большая прореха — видимо, от стрелы аркбаллисты.
— Будо пасто криоме, Сило-Нумо, — сказал старик, тяжело дыша. — Некир ту плао си мароно… Совсем немного осталось, дружище…
Он обошел дракона, попытался вскарабкаться ему на спину по задней лапе, держась за чешую, но пальцы его соскользнули, и он опрокинулся на спину.
— Осторожно! — крикнула Ру.
Соскочив с крыльца, он кинулась к старику. Дракон резко развернулся к ней, из пасти его метнулся длинный — локтей в пять — раздвоенный на конце язык.
— Назад! — крикнул за спиной доктор Торау. — Быстро в дом! Ты не понимаешь! Драконы умеют метать пламя!
Он подскочил к ней, схватил за плечо и оттолкнул обратно к сторожке. И в ту же секунду из пасти дракона рванулся тугой огненный шар с длинным шлейфом, ударил в то место, где только что стояла Ру, а шлейф метнулся по всему двору, обугливая землю.
— Сильвито ноа! — крикнул старик. — Ноа си кита!
Дракон повернулся к нему, трепеща крыльями, и только сейчас Ру заметила торчащую у него из бока под крылом стрелу аркбаллисты. Из раны сочилась зеленоватая кровь. Изогнув шею, дракон уцепился зубами за стрелу и рванул изо всех сил. И сразу заревел тем самым ревом, который Ру слышала из сторожки. Густая зеленая струя выплеснулась из раны и упала поперек двора. Ру почувствовала, как ей по лицу хлестнули горячие брызги.
А дракон сразу обмяк. Поскуливая, словно обиженный пес, он прижался к земле, засунул голову под крыло и принялся вылизывать рану. Толку от этого, впрочем, было немного — кровь продолжала течь из раны пульсирующими всплесками. Тогда дракон вновь заполз в хранилище и там притих, лишь иногда помахивая кончиком хвоста.
Ру с доктором подбежали к лежащему на земле старику, Ру присела над ним и легонько похлопала по щеке.
— Эй, — позвала она. — Вы слышите меня?
Старик приподнял веки, мутно глянул сквозь нее, и веки его снова опустились.
— Флаиро будо пасто… — прошептал он едва слышно.
Его вновь перенесли в дом, снова вкололи капельницу. Убедившись, что старик уснул и больше не предпринимает попыток сбежать, доктор Торау быстро собрал свой саквояж.
— Оставайся здесь, — приказал он. — Мне нужно навестить мадам Прикано, супругу префекта. У нее желудочные колики, и я должен был к ней прибыть еще час назад. Потом я вернусь. Проследи, чтобы он не вставал. Это может плохо закончиться, особенно если он снова решит улететь на драконе…
Доктор Торау ушел. Ру придвинула стул к изголовью кровати и просидела так около получаса, почти не двигаясь и прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны зернохранилища. Она ненадолго задремала, а проснулась от того, что старик схватил ее за руку. Глаза его были открыты, он тяжело дышал. Ру мельком взглянула на бутылку с физраствором. Она была уже почти пуста.
— Тш-ш… — сказала Ру, освободив руку. — Все хорошо. Мне нужно поменять бутылку…
Она переткнула иглу капельницы в новую бутылку физраствора. Старик наблюдал за ней из-под густых бровей.
— Кто ты? — спросил он.
— Я ассистент доктора Торау, меня зовут Ру Лии, — ответила Ру.
— Где я?
— В Снау-Лиссе, на верхнем уровне. Вы прилетели сюда на драконе.
— В Снау-Лиссе… — повторил старик. — Это хорошо. Значит, осталось немного… Где Сило-Нумо?
— Кто? — не поняла Ру.
— Где мой дракон?
— В зернохранилище. Он ранен.
— А мои вещи?
— Я не знаю. При вас ничего не было…