— А если ректор Астарис ошибается, и Молот Солнца действительно упадет на Землю? Что, если прав ректор Брай?
Некоторое время все молчали, слышно было только как монотонно скрипят колеса фургонов, да фыркают порой лошади, тряся головами, чтобы отогнать от себя надоедливых насекомых. Наконец Джоун ответил:
— Если прав ректор Брай, то наши души соединятся с Единым Разумом. Он все это затеял — ему и решать, как обойтись со своими детьми. Дела небесные должны твориться на небесах, силою и волею Единого Разума. А дела земные он оставляет нам, и решать их должны мы сами…
Они снова замолчали. Лауна Альва в задумчивости осматривала горизонт, Джоун и Алариса то и дело обменивались короткими взглядами, которые были красноречивее самых громких слов.
— А ведь ты прав, дядя Джоун! — сказал вдруг Лауна Альва. — Что бы там не решили за нас на небесах, свои земные дела мы должны решать сами…
Джоун непонимающе потряс головой.
— Ты о чем сейчас?
Лауна Альва громко рассмеялась.
— Просто так, дядя Джоун! Просто так… А давай, кто первый до головного фургона⁈
И дважды звонко хлопнув икрами по бокам лошади, она рванула вперед. Джоун оглушительно засвистел и тоже пустил свого скакуна в галоп.
— Постойте! Я с вами, я с вами! — закричала Алариса, барабаня пятками по своей лошади. — Подождите меня!
Да где уж там… Лауна Альва неслась вперед, как арбалетная стрела. Она стояла в стременах, и ноги ее были слегка согнуты, но спина была совершенно прямой и неподвижной, Лауна Альва лишь слегка покачивалась, удерживая равновесие при каждом скачке лошади. Рыжие волосы развевались, как языки пламени в бурю. Одета Лауна Альва была в походный костюм, и он как нельзя более подходил для этой бешенной скачки.
Чувство невероятной свободы и ослепительных перспектив захлестнули ее. Вокруг нее были простор и свобода, свобода и простор. Мир был огромен, и он принадлежал ей!..
К головному фургону Джоун прискакал первым — смог обогнать Лауну Альву на последних ярдах. Остановил скакуна, со смехом развернулся. Лауна Альва тоже рассмеялась. Вдвоем они дождались, когда Алариса их наконец догонит, отплевываясь от собственных волос, набившихся ей в рот.
— Да ну вас к звездам… — выругалась она. — Никто не знает, зачем я за вами гналась?
Лауна Альва и Джоун опять засмеялись.
— Я есть хочу! — капризным тоном объявила Алариса. — Кто-нибудь может мне сказать, когда мы будем обедать?
Стреляя в нее глазами, Джоун пообещал скоро разобраться с этим вопросом и ускакал в обратном направлении, к свадебному кортежу. А Лауна Альва и Алариса направились туда же неторопливым шагом.
— Вечером мы расстанемся с караваном, — сказала Лауна Альва. — Ночь проведем в Ительских пещерах, но ты спать не ложись, лучше выспись заранее. И будь наготове.
— Зачем? — удивилась Алариса.
— Сегодня ночью мы сбежим…
Уис-Порт встретил его дождем. Не проливным, но очень густым и затянувшимся, казалось, навечно. В город въехали уже поздним вечером, и Гнут Лимос сразу сообщил, распахнув дверцу фургона:
— Добрались, мастер. Остановиться можно в этой таверне, я знаком с хозяином…
Он поднялся с лавки и соскочил из фургона на мостовую, покрутил плечами, разминаясь. Неторопливо осмотрелся. Дождь так и летел в лицо, неприятный и колючий — словно мокрый песок сыпался из туч. За спиной заскрипели рессоры фургона — это грил шагнул на подножку и остановился. Сита сразу подтолкнула его в спину, а когда грил сошел на мостовую, то, жмурясь, прочитала вывеску над таверной:
— «Твоя кокотка»…
Мгновение помолчала. Потом спросила:
— А кто такая «кокотка»?
— Это плохая тетенька, — пояснил он, подходя к широкому крыльцу. — Очень плохая тетенька.
— Нет, ну почему же… — ухмыльнулся Гнут Лимос. — Здесь есть и хорошие тетеньки. Очень хорошие тетеньки…
— Слушайте мой приказ! — сказал он, внимательно осматривая пустую улицу. — Ты… — его палец указал на Гнута Лимоса. — Распрягай лошадей и спрячь их от дождя. Прикажи, чтобы их накормили. Грил, проследи за ним, чтобы не натворил глупостей.
— Как вы можете мне не доверять, мастер! — воскликнул Гнут Лимос. — Мы же с вами столько часов вместе!
— Теперь детеныш… — невозмутимо продолжил он. — Ты пойдешь со мной. Тебя тоже пора кормить. Кстати, ты на удивление много ешь для такого запердыша. Ты уж как-нибудь контролируй свой аппетит. Договорились?
— Нет, — сказала Сита.
— Да что б тебя…
Всю дорогу девчонка с ними спорила. По любому поводу, по любому вопросу. Казалось, ей доставляет удовольствие вступать в пререкания, но не потому, что она имела на все свое мнение, а просто из чувства противоречия. Будь она постарше и будь она мужчиной — вероятно, ее бы уже побили. Так он ей и сказал. На что Сита ответила:
— Будь я постарше, и будь я мужчиной — я бы сама тебя побила.
В общем, спорить с ней было невозможно.
Пока Гнут Лимос с грилом занимались фургоном и лошадьми, он вошел в таверну и сразу остановился, осматриваясь. За столами здесь сидела очень пестрая публика, но никто не обращал на него внимание. В этом была общая черта крупных городов: здесь всем на тебя плевать. Весьма удобная черта, кстати…
К нему сразу же подскочил юркий хозяин в сером фартуке, покрытом желтыми пятнами.
— Мастер желает девочку или отужинать? Или и то и другое?
— Ужин и комнату, — ответил он коротко.
— А это?.. — хозяин кивнул на Ситу.
— Она со мной.
— Ваша дочь?
— Сестра…
Хозяин так и вперился в Ситу хитрым взглядом маленьких глазок.
— Ты правда сестра этого господина? — поинтересовался хозяин у нее.
— Да, — ответила Сита. И зачем-то добавила: — Только он мне не брат.
— Какие-то странные у вас родственные связи…
Продолжая осматривать помещение, он взял хозяина за грудки и притянул к себе.
— Мне нужна комната и ужин, — повторил он. — Возможно, я говорю не совсем понятно…
— Нет-нет, вы очень доходчиво все объясняете! — торопливо заверил его хозяин. — Я провожу вас к вашему столу…
Уже скоро они все четверо сидели за столом и потягивали джипс, в ожидании ужина. Сита, которой джипса не дали, пила грушевый сок и без умолку болтала. Он старался ее не слушать — неторопливо изучал публику в таверне, глядя поверх кружки.
Большинство присутствующих были неандерами и людьми; грилов, впрочем, тоже хватало. На некоторых была морская форма, но основная масса все же отличалась пестротой в одежде. Видимо, в массе своей это были приезжие торговцы и простые горожане. Разбойники, вероятно, тоже среди них были, но предпочитали, чтобы в глаза это не бросалось.
У дальней стены сидели даже два кэтра и без видимого аппетита, какими-то рваными короткими движениями поглощали свой ужин. Об этих сапиенсах он знал лишь по рассказам, но лично их никогда не встречал.
За круглым столом в углу сидела странного вида старуха, обвешанная бусами из разноцветных камней. На каждом пальце у нее было по перстню, они были такие крупные, что мешали пальцам прижаться друг к другу, отчего те казались хищно растопыренными. За стол к старухе время от времени кто-нибудь подсаживался, но после недолгой беседы тихо уходил…
— Ты что — меня не слушаешь⁈ — Сита возмущенно и очень чувствительно пихнула ему своим костлявым кулачком под ребра.
— А может быть ты заткнешься?
— А может быть ты сам заткнешься⁈
Перепалка могла бы перерасти в ссору, если бы не принесли ужин. Мясо дымилось и благоухало, овощи блестели от ароматного соуса, и некоторое время все молчали, старательно уничтожая содержимое своих блюд.
Когда первый голод был утолен, он допил свой джипс и подал знак хозяину принести еще. Тот немедленно принес еще три кружки. Белоснежная пена так и перекатывалась через край, было слышно, как стрекочут, лопаясь, мелкие пузырьки.
— А что, уважаемый, кэтры к вам регулярно заходят? — спросил он, поймав хозяина за рукав, когда тот собрался уходить.
Хозяин глянул на дальний столик.
— Случается, хотя гости они не частые. Господин отчего-то не любит кэтров? Извините, но я не могу просить их уйти, они честно заплатили за свой ужин.
— Нет-нет, что вы, я ничего не имею против! А эта старуха… — он кивнул на круглый стол. — Кто она?
Хозяин проследил за его взглядом.
— Это пифия Гура, мастер. К ней приходят с вопросами.
— С какими вопросами?
— С любыми, мастер. Но нужно будет заплатить. Причем ту цену, которую пифия сама назовет. И порой это бывает очень дорого.
— Да ну… Прямо-таки очень-очень?
— Многие просто уходят, потому что не в состоянии расплатиться.
Сказав это, хозяин освободил свой рукав от его пальцев и удалился. Тогда он поднялся со скамьи и подошел к пифии.
— Доброго здравия, сударыня. Хозяин этой таверны сказал мне, что вас зовут Гура, и вы пифия…
Старуха подняла на него рыбьи глаза, радужки которых, некогда видимо голубые, теперь почти утратили весь пигмент и стали какими-то желтыми.
— А что еще сказал тебе хозяин? — скрипучим голосом поинтересовалась она.
— Еще он сказал, что к вам приходят с вопросами…
— С вопросами приходят, с вопросами и уходят. Чтобы уйти с ответом нужны деньги. Я отвечаю только тем, кто готов расстаться со своим кошельком ради ответа…
И старуха покосилась на кошель, висящий у него на поясе. В нем было больше трехсот тэйлов, и он без лишних слов отцепил кошель и кинул его на стол перед старухой. Положив кошель на ладонь, она довольно кивнула и вновь бросила на него взгляд желтых глаз.
— Садись, — приказала она.
Он сел на стул напротив пифии.
— Назови свое имя и скажи, что ты хочешь.
И тогда он ответил:
— Меня зовут Крас Пиин, по прозвищу Дикарь. Я ищу девушку по имени Лата Дисан…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Nota bene
Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться