братного принятия их в лоно Церкви остаётся за нами, и отмена светского наказания предоставляется на усмотрение светской власти. Дано…» такого-то числа.
Именно так должен начинаться процесс путём денунциации. Пусть светский судья в своём вызове свидетелей укажет, что никто не должен считать себя подсудным, если его доказательства при доносе недостаточны. Духовный же судья обязан при этом заявить, что денунцианту не нужно приводить доказательств виновности подозреваемых, ему нужно только указать последние. Явившиеся денунцианты дают свои показания судье в присутствии нотариуса и двух понятых, будь то духовные лица или миряне. При отсутствии нотариуса его обязанности исполняются двумя подходящими людьми. Денунциации записываются подробно (канон «Ut officium, § werum», кн. VI).
Судья или нотариус открывают заседание следующим образом:
«Во имя Господа. Аминь. В год от Рождества Христова и такого-то дня и такого-то месяца, в моём присутствии, в присутствии нотариуса и нижеподписавшихся свидетелей, явился к судье такой-то из такого-то города такой-то епархии и представил ему лист бумаги следующего содержания». Следует текст этого писания, если это писание не представлено, а донос произведён устно, то так и указывается в протоколе и перечисляются указанные денунциантом лица и приписываемые им преступления.
После этого денунциант приводится к присяге на четырех Евангелиях Господних или на кресте. Присягающий поднимает правую руку с тремя вытянутыми и двумя согнутыми пальцами. Это – символ Святой Троицы и символ проклятия тела и души, если денунциант скажет неправду. После присяги судья спрашивает, откуда свидетель знает о случившемся и видел ли он сам всё это. Если свидетель говорит, что он все видел сам (например, подозреваемый произвёл грозу или дотронулся до скота, который после этого пострадал от порчи), то судья расспрашивает его, кто ещё это видел. В том случае, если денунциант говорит, что сам он этого не видел, но слышал от других, то судья обязан спросить, от кого получено это сведение и в чьём присутствии. Все подобные данные отмечаются в процессуальных актах вслед за изложением доноса данного лица. Затем в актах пишется следующее:
«Когда эта денунциация была записана, инквизитор тотчас же предложил денунцианту вновь поклясться на четырех Евангелиях Господних в том, что он сказал сущую правду».
Затем звучит вопрос – не донёс ли он по злой воле, из ненависти или по злобе и не скрыл ли он чего-нибудь из чувства расположения к подозреваемому. Вслед за тем ему предписывается хранить обо всём полное молчание. В конце акта пишется:
«Эти данные получены в таком-то городе, такого-то дня, месяца и года, в моём присутствии, в присутствии такого-то нотариуса или писца и таких-то свидетелей».
Третий вид возбуждения процесса является самым обычным и наиболее распространённым и происходит без вызова денунциантов или обвинителей. Для этого достаточно того, чтобы инквизитор узнал о колдовских деяниях какой-либо ведьмы. В присутствии указанных нотариуса, писца и двух свидетелей судья начинает процесс следующим образом:
«Во имя Господне. Аминь. В год от Рождества Христова, такого-то дня и месяца или в такие-то и такие месяцы до слуха судьи такого-то города дошло, что такой-то из такого-то города или селения совершил действия для околдования, что он идёт против веры и служит во вред государству. Это занесено тогда-то в присутствии таких-то свидетелей и прочее».
Второй вопрос – о количестве свидетелей
Можно ли на основании показаний двух законных, согласных в своих показаниях свидетелей судить женщину за колдовскую ересь? По букве закона, двух свидетелей достаточно. Однако принимая во внимание тяжесть колдовского преступления, для стороны обвинения нельзя ограничиться только этим количеством свидетелей, ведь обвиняемый не видит присяги свидетелей, способных дать весьма отягчающие вину показания, хотя инквизитор и отводит свидетелей, питающих неприязнь ли ненависть к обвиняемым. Даже в том случае, когда имеются налицо двое законных и согласных в своих показаниях свидетелей, при наличии дурной молвы об обвиняемом, осудить такого обвиняемого нельзя, потому что доказательства должны быть предельно ясными. В данном случае совесть судьи должна подсказать, как ему надлежит поступить, а именно – допустить ли подозреваемого к очищению снятием с него клятвенного утверждения о невиновности или действовать едино по букве закона.
Третий вопрос – допустимо ли требовать обязательную дачу показаний и вызывать свидетелей по несколько раз?
На третий вопрос мы даем утвердительный ответ. В «Extra де haeret, can. Excommunicamus, § addicimus» говорится, что архиепископу или епископу предписывается найти трех и более достоверных свидетелей в таких приходах, в которых находятся еретики, и снять с них клятвенные показания. Читаем далее: «Если некоторые из них с преступным упорством отказываются от присяги, то они должны по этому одному уже считаться еретиками».
Архидиакон в своей глоссе к канону «Ut officium, § werum» говорит:
«Судья, производящий следствие, должен принять во внимание то, что если свидетели дали сбивчивые показания и недостаточно подробно допрошены, то он может допрашивать их много раз».
Четвёртый вопрос – каким требованиям должны удовлетворять свидетели?
Отлучённые, участники колдовских преступлений, лишённые прав, преступники, крепостные против своих владетелей могут допускаться к свидетельству во всех религиозных процессах. Еретики могут свидетельствовать против еретиков, а ведьмы против ведьм. Допустимы к свидетельству также: супруга, сыновья, домочадцы. В каноне «In fidei, de haer.» читаем: «Для пользы веры мы разрешаем, чтобы в инквизиционном процессе были допущены свидетели отлучённые и соучастники преступления, если нет других свидетелей против еретиков, и те, которые их принимают, в них верят, им покровительствуют и защищают, если есть основания полагать, что эти свидетели не будут говорить лжи».
О клятвопреступниках в каноне «Accusatus, § licet» говорится:
«Если ясно, что клятвопреступники хотят исправить свои прежние прегрешения и из ревности в вере изменят данные показания и скажут то, о чём они раньше умолчали, то надо, если этому ничто не препятствует, принять их свидетельства к сведению».
Что касается людей, лишённых прав, и крепостных, то в глоссе к канону «Accusatus, § licet» Архидиакон сообщает:
«Позорное пятно ереси столь велико, что для разбора этого преступления допускаются также крепостные для свидетельства против своих господ, а также всяческие преступники и люди, лишённые прав».
Пятый вопрос – о допуске к свидетельству смертельных врагов
К свидетельству смертельные враги не допускаются. Архидиакон говорит в этой связи:
«Это решение нельзя понять в том смысле, что здесь могут свидетельствовать и смертельные враги».
Что есть смертельный враг? Надо понимать, что не всякая вражда считается смертельной. Только тот человек, который намеревается причинить смерть, или тяжкое ранение, или же, что тождественно, лишить человека его доброго имени, считается смертельным врагом.
Иные тяжкие формы неприязни, например, свойственные женщинам враждования, хотя и не лишают возможности свидетельствовать, однако уменьшают доказательность таких свидетельств. Только в связи с показаниями других свидетелей они приобретают полную достоверность, если совпадают. Это имеет место в особенности тогда, когда подсудимый на вопрос судьи о врагах, которые могут против него говорить из ненависти, не указывает на лицо, дающее обличающие показания и признающее существование ненависти к обвиняемому. Отвод таких свидетелей допустим в том случае, когда обвиняемый называет этих свидетелей своими врагами.
Каким образом процесс происходит дальше
Шестой вопрос – о выслушивании показаний свидетелей при четырех других лицах и о допросе обвиняемой два раза
В религиозных процессах необходимо сокращённое судопроизводство, лишённое излишних формальностей. Судья не должен требовать обвинительного акта и формального введения в процесс. Он обязан прекращать возникающие во время суда излишние словопрения, тормозящие разбор дела апелляции, а также пререкания защитников и вызов излишних свидетелей. Такое сокращённое судопроизводство предписывается каноном «Extra de verbsig n.» и «c. saepe contigit» из «Клементин».
Поскольку очень часто частному обвинителю грозят опасности со стороны обвиняемых и их сторонников, то надо прибегать или ко второму, или к третьему способу открытия процесса. Речь идет или о денунциации, или о воздействии инквизиции. При этих способах имена свидетелей остаются скрытыми от обвиняемых. Судья же должен спросить денунцианта, какие свидетели ему ещё известны, и вызвать их на допрос.
В протокол следует занести следующее:
«Принимая во внимание, что денунцированная ересь по своей природе столь тяжка, столь оскорбляет Божье величие и столь вредит католической вере и государству, что судья решил допросить свидетелей следующим образом».
«Такой-то свидетель из такого-то города приведён к присяге и спрошен о том, знает ли он такого-то (при этом называется имя обвиняемого), ответил утвердительно. Будучи спрошен о причинах знакомства, он ответил, что видел его и часто с ним разговаривал. При этом указываются обстоятельства знакомства и время его возникновения. Будучи спрошен о репутации обвиняемого, свидетель сказал, что о нём идёт дурная (или хорошая) молва. Что же касается его веры, то говорят, что он занимается колдовством. Утверждается это следующими фактами (приводятся факты). Среди родственников обвиняемого было сожжено за колдовство столько-то, а в общении с женщинами, подозреваемыми в колдовстве, состоит или состоял тогда-то. Спрошенный о том, не утаивает ли он чего-либо из расположения к обвиняемому, свидетель ответил отрицательно».