Отвечая на этот вопрос, следует сказать, что допросы ведьм лучше всего производить в дни больших праздников, когда в церкви происходит Богослужение. Надо предложить молящимся просить о ниспослании Божьей помощи. Следует надеть на шею ведьме освящённые вещи (были нами указаны выше), а также написанные на бумаге семь слов, произнесённые Христом на Кресте. Опыт показал, что эти вещи весьма мешают ведьме действовать.
1) Ведьме даётся питьё натощак. Не прекращая увещеваний, ведьму поднимают на дыбах с земли, а во время продолжения всей пытки ей читаются показания свидетелей с указанием их имён. При этом судья прибавляет: «Вот видишь, твои преступления доказываются свидетелями». То же говорит он и при очной ставке обвиняемой со свидетелями. Если ведьма продолжает запираться, то пусть судья предложит ей доказать свою невиновность судом Божьим через раскалённое железо. Все ведьмы согласны на это испытание, так как они знают, что дьявол предохранит их от ожога (вследствие этого подобное испытание им не разрешается). Если ведьма продолжает упорствовать, то её следует освободить от пут и поместить в другую камеру заключения, но ни под каким видом не отпускать на поруки, так как она от этого станет ещё хуже и ничего никогда не откроет. Важно знать, что заключённую надо хорошо кормить. Надо допускать к ней мужчин, достойных уважения, для того, чтобы они увещевали её сказать правду. Пусть придёт к ней и сам судья и пообещает ей милость. Если обвиняемая, наконец, призналась, то пусть ей пообещают, что она получит больше, чем просит. Это делается для того, чтобы она стала более доверчивой. Таков первый приём.
2) Если обвиняемая продолжает упорствовать, то пусть судья допросит её подруг. Ведьма не должна знать об этом, но при получении от подруг важных свидетельств судья должен сообщить о них ведьме. Следует показать ей также те мази и банки, которые были найдены при обыске в её доме, и спросить её, для чего она всем этим пользовалась.
3) При продолжающемся запирательстве судья подсылает ей в камеру достойного уважения мужчину, к которому она питает доверие. Сей мужчина должен завести разговор, который сможет обличить ведьму. А в это время особые свидетели слушают за дверями и запоминают сказанное в камере.
4) Если ведьма начинает признаваться, то судья ни в коем случае не должен прерывать её показания. Даже если она стала признаваться ночью, то он должен продолжать снятие допроса. Если это случилось днём, то пусть он не заботится о том, что придётся позднее позавтракать или пообедать, необходимо дослушать её до конца в один приём, хотя бы и в общих чертах. Иначе она может вернуться к запирательству и не откроет правды.
5) Однако если никакие меры не побудили ведьму к признанию, то можно прибегнуть к следующему – обвиняемую необходимо перевести в цитадель. Через несколько дней кастелян делает вид, что уезжает, а в это время к обвиняемой впускаются доверенные от инквизиции мужчины и женщины, близко стоящие к ведьме. Эти посетители обещают добиться её полного освобождения, если только она обучит их тому или иному колдовству. Многие обвиняемые, согласившись на это, были тут же обличены и принуждены были признаться в своих чародеяниях. Так, совсем недавно, в Страсбургской епархии, недалеко от города Шлеттштадта, в замке Кенигсгейме содержалась некая ведьма, которую никакими пытками не могли принудить сделать признание. Тогда во время мнимого отсутствия кастеляна к ведьме были впущены трое знакомых, которые пообещали ей добиться её полного освобождения взамен обучения их некоторым колдовским приёмам. Сначала она не согласилась на это и упрекнула их в том, что они хотят её очернить, но потом она всё же выразила своё согласие и спросила, чему же они хотят научиться. Один из друзей пожелал научиться вызывать градобитие, а другой – научиться покорять женщин. Чтобы научить градобитию, ведьма стала мешать пальцем воду, принесённую в миске, и произносить какие-то слова. Вскоре после этого над близлежащим лесом разразилась такая буря с градом, какой не было видно уже много лет.
В результате сей религиозный процесс достойным образом заканчивается вынесением заключительного приговора.
После завершения, благодаря Господу, тех частей данной книги, где разбираются особенности колдовской ереси и описывается, как надо начать и вести процесс веры, нам остаётся ещё рассмотреть, как заканчивается такой процесс.
Следует заметить, что колдовская ересь, как это и было указано в своё время, отличается от других простых ересей тем, что в ней сливаются и духовное, и светское преступления. Когда мы коснёмся видов заключительного приговора, то мы укажем на ту его часть, против которой ведьмы обычно апеллируют, и которая исходит от светского судьи. После чего мы разберём ту часть приговора, которая исходит как от духовного, так и светского судьи. Наконец, мы скажем о том, как духовный судья отчитывается в своей деятельности при кассации.
Семнадцатый вопрос – как происходит духовное очищение, а также об испытании раскалённым железом и об апелляциях ведьм
Ответим на следующий вопрос – надо ли ограничиться обычным каноническим очищением для ведьмы, как это предписывается каноническим правом (II, qu. 4 consuluisti; с. monomachiam), или прибегнуть к Божьему суду, выражающемуся в испытании раскалённым железом, если ведьма того захочет? Думается, что последнее можно допустить, ведь как по уголовному или гражданскому делу может быть предписано единоборство, так может быть применён там и Божий суд в виде испытания, прикосновением к раскалённому железу или в виде испытания, заключающегося в питье кипятка. Единоборство допускается святым Фомой (II), который утверждает, что единоборство может быть разрешено тогда, когда оно приближается к общему характеру прорицаний. Таким образом, до известной степени испытание прикосновением к раскалённому железу вполне может считаться допустимым.
К данному известному испытанию прибегали многие благочестивые владыки, желавшие узнать правду. Например, так поступил набожный император Генрих, применив это испытание к своей супруге, девственнице Кунигунде, которую он заподозрил в прелюбодеянии. Подобным образом поступает и судья, заботящийся об общем благе и прибегающий к меньшему злу, чтобы избежать большего. Такой судья терпит блудниц в городе, дабы неудовлетворённая похоть не привела всё в смятение. Святой Августин сказал: «Устрани блудниц, и ты приведёшь через похоть всё в смятение». Если испытание раскалённым железом может успокоить общество и защитить обвиняемого от несправедливых нападок, то нельзя запрещать применение этого сурового испытания.
К тому же ранение рук через прикосновение к раскалённому железу представляет из себя меньшее зло, чем уничтожение жизни при единоборстве. Где допускается единоборство, там должно допускаться и испытание раскалённым железом.
В каноническом праве (II qu. 5, monomach.) против этих выводов говорится следующее: «Те, которые гонятся за подобным (испытанием), кажутся искушающими Бога». Учёные к этому прибавляют, что по указанию Апостола (I Посл. к Фессал.) надо воздерживаться не только от зла, но и от всего того, что кажется злым. Посему в указанном месте канона не говорится: «Всё же, которые гонятся за подобным, искушают Бога», но утверждается, что «они кажутся искушающими Бога». Подобным образом говорится для того, чтобы было понятно, что тот, кто пользуется этим средством, преследует правильную цель, но этого средства надо остерегаться, потому что оно кажется плохим и чрезмерным.
На это я отвечу так – недозволительность испытания раскалённым железом явствует из двух оснований: первое, это испытание употребляется для распознавания скрытых вещей, обнаружить которые может только Бог, второе, о подобном испытании не говорится ни в Божественном Писании, ни в трудах святых отцов. В каноне (С. consuluist I, II qu) утверждается: «То, что не основано на писаниях святых отцов, должно почитаться суеверным измышлением». Папа Стефан утверждает, что «на основании добровольного признания или на основании доказательств через посредство свидетелей нашему трибуналу дано право судить о преступлениях. Судить же скрытое и неизвестное надо предоставить тому, кто один знает сердца людей».
Между единоборством и испытанием раскалённым железом существует разница. Единоборство в большей степени приближается к общему характеру прорицаний, ибо кулачные бойцы совершенно равны по силе и по искусству. А при испытании раскалённым железом мы этого равенства не обнаруживаем, хотя для исследования скрытых деяний людей и употребляются оба способа, но при испытании раскалённым железом ожидается некоторый чудесный успех, чего нельзя сказать о единоборстве, при котором наступает смерть или одного из борющихся, или обоих. Лишь иногда испытание железом может быть разрешаемо наравне с единоборством (по желанию владык или светских судей).
Комментируя слова святого Фомы об этом различии, Николай из Лиры в своей библейской постилле (I Цар.) при разборе единоборства между Давидом и Филистимлянином указывает на то что при указанном условии единоборство может быть дозволено. Но Павел Бордосский оспаривает это мнение Николая и утверждает, что это не соответствует учению святого Фомы и даже противоречит ему. Пусть владыка и светские судьи примут это к сведению. Павел Бордосский настаивает на том, что единоборство и иные испытания назначаются для раскрытия скрытых вещей, что само по себе должно быть предоставлено Божьему провидению. Нельзя утверждать, что единоборство установлено Богом со времён схватки Давида с Голиафом, ведь Давиду Бог особым внутренним чувством объявил о том, что он должен сразиться с Голиафом и отомстить за оскорбление, нанесённое богу филистимлянами. Давид восклицает: «Я гряду на тебя во имя Бога Живого». Таким образом, Давид был вовсе не дуэлянтом, но исполнителем Божьего приговора.
Далее, судьи должны обратить внимание на то, что при единоборстве обоим противникам предоставлена возможность убить друг друга. Поскольку один из них невиновен, то таким образом появляется возможность убить невиновного, а это недопустимо в любом случае, так как противоречит Божьей заповеди и естественному закону. Таким образом, все