«Я клятвенно утверждаю свою веру в то, что не только обыкновенные еретики или схизматики будут мучимы вечным огнём, но и те, которые заражены ересью ведьм, которые отрекаются от веры, приобретённой при Святом Крещении, удовлетворяют свою извращённую похоть дьявольской скверной и наводят порчу на людей, на животных и на полевые злаки. Я клятвенно отрицаю ту ересь, или, вернее говоря, неверие, которое неверно и лживо утверждает, что на земле не существует ведьм и что будто таким образом нельзя причинять вреда с помощью дьявола. Я вижу теперь, что такое неверие противоречит учению Святой Церкви и всех католических учёных, а также императорским законам, наказывающим подобных ведьм смертью через сожжение. Я клятвенно утверждаю, что я никогда не веровала в указанную ересь и теперь не верую. Я не приверженец её и не намереваюсь быть такой. Я не проповедовала её и никогда проповедовать не буду».
Такое отречение произносится на местном языке, чтобы каждый мог его понять. Если же отречение происходит только в присутствии духовных лиц, то пользуются латинским языком, понимаемым ими в достаточной степени. При тайном отречении во дворце епископа или в камере суда (если отречение происходит не всенародно), надо следовать той же процедуре. После отречения судья увещевает обвиняемого, чтобы тот не впал снова в подозрение в еретичестве, и указывает при этом на возникающие отсюда последствия. Затем читается приговор (содержание которого мало чем отличается от вышеупомянутых приговоров).
В данном случае надо обратить внимание на то, что подозреваемый в еретичестве (но не уличённый в нём) не подлежит ни пожизненному заключению, ни пожизненному замурованию. Данное наказание принято для тех, которые были еретиками и затем раскаялись. Но эти подозреваемые могут быть наказываемы за свои проступки, возбудившие подозрения в ереси, заключением на определённое время (commissi, de haeret, lib. Vl). Такие подозреваемые не носят покаянных крестов на своей одежде, потому что кресты на одежде есть признак раскаявшегося еретика, а подозреваемые не могут считаться еретиками. Посему они и не должны носить крестов указанным образом. На них можно наложить наказание, заключающееся в том, чтобы они стояли на паперти церкви в определённые праздничные дни, держа в руках воск указанного веса, также на них можно наложить наказание в виде определённого паломничества.
Двадцать пятый вопрос – о шестом способе вынесения приговора обвиняемой, которая возбуждает сильнейшее подозрение в еретичестве
Шестой способ вынесения приговора обвиняемым, дело которых после разбора его судьёй и сведущими людьми указывает на то, что они возбуждают сильнейшее подозрение в еретичестве. Такое подозрение возникает тогда, когда обвиняемый не уличён ни собственным признанием вины, ни вещественными доказательствами, ни обличительными показаниями свидетелей. Однако против него имеется ряд весьма убедительных прямых улик, возбуждающих против него сильнейшее подозрение.
Рассмотрим примеры как из простой ереси, так и из колдовской ереси.
Сначала скажем о простой ереси. Если кто-либо пробудет отлучённым в продолжение одного года и более, то тем самым он начинает возбуждать лёгкое подозрение в еретичестве (de poenis, с. gravem). Если же он, призванный явиться перед духовным судьёй, не явится, как этого требует канон, и будет упорно отказываться от появления, то он тем самым отлучается от Церкви и тогда становится сильно подозреваемым в еретическом извращении. Если же он останется отлучённым более одного года, то это заставляет считать его подозреваемым в сильнейшей степени. Этому обвиняемому никакой законной защиты не полагается, и он должен быть осуждён как еретик.
Сильнейшее подозрение возникает тогда, когда кто-либо действует так, как действуют ведьмы, если они хотят кого-нибудь околдовать. Обычно они произносят угрозу и при этом наводят порчу взглядом или прикосновением, чем совершенно уличают себя в колдовстве. Хотя в действительности такой подозреваемый может и не быть еретиком, однако его надлежит осудить как еретика, по причине указанного сильнейшего подозрения, не предполагающего никакой защиты. В том случае, если подобный подозреваемый не хочет обратиться, клятвенно отречься от ереси и покаяться, то его надлежит передать светской власти для соответствующего наказания. Если же он клятвенно отречётся от ереси, то он приговаривается к пожизненному тюремному заключению.
Случается, что обвиняемая, возбуждающая у судьи сильнейшее подозрение в еретичестве, упорно запирается в содеянном ею и говорит, что поставленные ей в вину угрозы брошены ею не с целью наведения порчи, но произнесены по причине спора, что столь свойственно женщинам. Такое положение дел побуждает судью оставить её в заключении и расследовать, какая идёт о ней молва. Если относящиеся сюда свидетельские показания укажут на то, что она считается явной ведьмой, то судья имеет право допросить её под пытками. Если же при этом допросе выявились улики её колдовского искусства в виде упорного умалчивания правды, или в виде отсутствия слёз, или в виде нечувствительности при пытке, сопровождаемой скорым и полным восстановлением сил, то тогда судья прибегает к различным уловкам, дабы узнать правду.
Если несмотря на все способы дознания, обвиняемая продолжает запираться, то её ни в коем случае нельзя выпускать на свободу, её следует держать в грязи камеры и в мучениях заключения по крайней мере один год, очень часто допрашивая, и в особенности в праздничные дни. При наличии распространённой о ней дурной молвы и большого количества обличающих её свидетелей судья может предать её сожжению. Однако, действуя в соответствии с заповедью любви, пусть судья наложит на неё каноническое очищение, на котором должны присутствовать двадцать – тридцать помощников очищения. Пусть судья предупредит её, что если она при очищении откажется от исполнения каких-либо требований, предписываемых этим актом, то она будет, как признанная виновной, предана огню. Но если она очистится, то в случае повторного впадения в ересь ей грозит пожизненное заключение.
После такого отречения судья снимает с неё отлучение (смотри с. Excommunicamus I и II, де haeret., с. abolendam) и налагает покаяние, используя следующие выражения:
«Весьма недостойно проходить с закрытыми глазами мимо ненаказанных оскорблений против Бога, наказывая при этом оскорбления против людей. Ведь оскорбление Божьего величия несравненно преступнее, чем оскорбление человека. Чтобы твои ненаказанные преступления не послужили поводом к совершению подобных преступлений другими, чтобы ты в будущем был осторожнее и менее склонен к подобному и чтобы тебя можно было бы потом скорее наказать, мы приговариваем тебя к следующему… Во-первых, ты должен носить поверх своей обычной одежды подобие монашеского скапулира, свинцового цвета, без клобука, на котором прикреплены спереди и сзади кресты из жёлтой материи длиной в три и шириной в две ладони. Такой скапулир ты обязан носить постоянно столько-то времени (один год, или два, или больше, или меньше – в зависимости от степени вины обвиняемого) и стоять в нём перед дверями церкви в такие-то дни столько-то и столько-то времени. Во-вторых, мы приговариваем тебя к такому-то тюремному заключению пожизненно (или на такое-то время)… Мы сохраняем за собою право… смягчать, усугублять, изменять и совершенно или частично снимать это наказание, сколь часто мы это найдём нужным…»
Тотчас же после оглашения этого приговора он приводится в исполнение.
Двадцать шестой вопрос – о приговоре, произносимом над обвиняемой, о которой идёт дурная молва и которая подозревается в еретичестве
Обвиняемая, о которой идёт дурная молва как о еретичке и против которой имеются ещё и другие улики еретической извращённости, очищается от обвинения так, как это указано при разборе второго способа произнесения приговора. Ей надлежит совершить клятвенное отречение от ереси и выразить своё согласие исполнить налагаемое на неё наказание. Затем судья, перечислив проступки обвиняемой, указывает на то, в чём это наказание будет выражаться. Например, в определённые воскресные и праздничные дни нужно стоять босиком с обнажённой головой перед дверями определенной церкви во время богослужения, держа в руках кусок воска определенного веса, который затем возлагается на алтарь. Далее, поститься в особо назначенные дни, не покидать города в указанный промежуток времени, представляться епископу или судье в определённые дни. Все эти наказания налагаются в зависимости от проступков обвиняемой, общего же правила тут не даётся. Приговор тотчас же приводится в исполнение, хотя он может быть смягчён, изменён и совсем отменён в соответствии с раскаянием и смирением наказуемой.
Двадцать седьмой вопрос – об оглашении приговора признавшейся и кающейся обвиняемой
В том случае, когда обвиняемая признаётся в ереси и кается в своём преступлении, высказывая желание вернуться в лоно Церкви, судья исследует, не отвергала ли она клятвенно когда-либо другой еретической извращённости. Если этого не было, то никто не препятствует при наложении на неё соответствующего наказания исполнению её желания. Содержание её клятвенного отречения от ереси подобно вышеизложенным отречениям. Данное отречение произносится в праздничный день в храме и сопровождается всенародной исповедью обвиняемой в её колдовских преступлениях. Судья спрашивает её: «Предавалась ли ты в продолжение такого-то количества лет искусству колдования?». Ответ: «Да». Судья: «Ты совершила за это время такие-то преступления, в которых ты созналась?». Ответ: «Да». Затем, преклонив колена, обвиняемая отрекается от ереси, а епископ или судья оглашают приговор. Они налагают на неё наказание носить одеяние кающегося еретика и провести остаток дней своих в заключении, «питаясь хлебом страдания и водою боязни». После оглашения приговора судья прибавляет:
«Мой сын (или моя дочь), приговор над тобою или твоё покаяние заключается в том, что ты будешь носить до конца своих дней кресты. Ты будешь становиться на ступенях у дверей таких-то церквей во время богослужения, а остальное