Братья Сэйгур и Сэймур были сыновьями старого великана Мурна, больше других познавшего тайны животных. Мало осталось загадок в жизни зверей и рыб, птиц и насекомых, чешуйчатых гадов и мельчайших, невидимых глазу существ, – которые не разгадал бы Мурн.
Великаны жили очень долго, но приходил и их срок. Умер и старый Мурн, прожив немало тысячелетий. Знания отца достались по наследству братьям, но получилось так, что Сэймур больше любил заниматься с насекомыми и с рыбами, и с гадами, ползающими на брюхе, и с мягкими тварями, живущими в раковинах. А Сэйгур знал и любил тех, кто ходит на ногах и лапах и кто кормит детенышей молоком. И людей он любил тоже.
Что было дальше, не знает точно никто – дикие люди тех времен не умели записывать слова, и расказы их стирались от времени, – так стираются старые монеты, долго ходящие по рукам, и не отличить уже рэнд от тулла...
Но одна из легенд гласит:
Пришли дикие люди Уорлога к Сэйгуру и Сэймуру, и сказали им:
– Вы великие боги, о Сэйгур и Сэймур! (Так думали дикие люди.) Вы дали нам огонь, и Сэйгур научил водить животных и пить молоко их, а Сэймур приказал рыбам плыть в наши сети. И мы всегда чтили вас, о Сэйгур и Сэймур, и приносили жертвы вам, и учили чтить детей наших. Но пришла беда: страшный враг идет на нас с севера, из-за края земли, и топчет пажити, и поджигает дома, и убивает людей болот. Нет у нас оружия, и никто не учил нас сражаться, и не можем отразить врага. Так помогите же нам, о великие боги, иначе все погибнем мы, и некому будет восславить вас, о Сэйгур и Сэймур, и принести жертвы вам.
Так сказали дикие люди болот и ждали ответа.
И ответили Сэйгур и Сэймур:
– Мы поможем вам, но дайте нам срок, три дня и три ночи.
Прошел срок, и Сэйгур дал людям болот боевых животных: тысячу псов, чьи клыки могли прокусить медь, и тысячу коней, чьи копыта разбивали головы, а ноздри метали дым, и тысячу быков, чьи рога были острее мечей и длиннее копий.
А Сэймур дал тысячу тысяч ос, чьи жала язвили врагов и убивали их, и тысячу тысяч ядовитых хищных пауков, чью паутину не разрубал топор, и страшного ползучего зверя Рух-ка, чьи сладкие и лживые речи делали безумными всех, кто слышал их.
И люди болот пошли воевать.
Но вскоре вернулись они и сказали:
– О великие боги Сэйгур и Сэймур! (Так думали дикие люди.) Вы дали нам по тысяче могучих боевых животных, и по тысяче тысяч насекомых, умеющих убивать, и даже страшного ползучего зверя Рух-ка, чьи сладкие и лживые речи делают безумными всех, кто слышит их. Но сильны и страшны враги наши, о великие Сэйгур и Сэймур! Вражеские воины рассеяли боевых животных и сразили их. Вражеские маги воскурили ядовитые дымы, и погибли насекомые, умеющие убивать, и усеяли землю. А страшный ползучий зверь Рух-к, чьи сладкие и лживые речи делали безумными всех, кто слышал их, уполз в чужую страну и живет там. Так спасите же нас, о великие боги, ибо кончается время наше, о Сэйгур и Сэймур, и некому станет принести жертвы вам..
Так сказали дикие люди болот и ждали ответа.
И ответили Сэйгур и Сэймур:
– Мы поможем вам, но дайте нам срок, два дня и две ночи.
Прошел срок, и Сэйгур дал людям болот новых боевых животных, страшнее и больше, чем прежние: тысячу слонов, чья поступь сотрясала землю, и тысячу драконов, чьи крылья закрывали небо, а ноздри метали огонь, и тысячу зверей, не имевших своего имени, потому что именем их была Смерть.
А Сэймур дал тьму тысяч крохотных мушек, коих едва видел глаз, но яд каждой убивал сто человек, и тьму тысяч совсем крошечных червячков, заползавших людям внутрь и пожиравших их изнутри, и великого мудрого зверя Бээн-са, жившего в раковине и знавшего всё на свете.
И люди болот пошли воевать.
Но вскоре вернулись они и сказали:
– О великие боги Сэйгур и Сэймур! (Так думали дикие люди.) Вы дали нам по тысяче могучих боевых животных, страшнее и больше, чем прежние, и по тьме тысяч насекомых, коих едва видит самый зоркий глаз, но страшнее прежней ядовитая сила их, и даже великого мудрого зверя Бээн-са, живущего в раковине и знающего всё на свете! Но сильны и страшны враги наши, о великие Сэйгур и Сэймур! Вражеские воины рассеяли боевых животных и сразили их. Вражеские маги воскурили ядовитые дымы, и погибли мушки, умеющие убивать, и усеяли землю; сварили ядовитые отвары, и червячки, пожирающие людей изнутри, просыпались мертвые из чрев врагов наших. А великого мудрого зверя Бээн-са, живущего в раковине и знающего всё на свете, мы не знаем, о чем спросить. И если не спасете нас сегодня, о великие боги, завтра некого будет спасать. Ибо кончилось время наше, о Сэйгур и Сэймур, и пришел час наш.
Так сказали дикие люди болот и ждали ответа.
И ответили Сэйгур и Сэймур:
– Мы поможем вам, но дайте нам срок, один день и одну ночь.
Но сказали люди болот:
– Не можем ждать, и не будет завтрашнего дня у нас. Помогите сейчас, не то умирая, проклянем вас, и скажем: не боги вы, и надругались над прахом отца своего.
И вскричал разгневанный Сэймур на языке злых северных великанов, который людям знать не дано:
– Yop tvoiu mat’!!! Chernojopye sffin’i!!!
И сказал Сэйгур:
– Истинно так, брат! Но поможем им, и не дадим умереть. Ибо сказано мудрым: «Алейн из афиле ин ган-йеден ойх нихт гут цу зайн...», и не нам спорить с ним.
И сказали Сэйгур и Сэймур:
– Мы поможем вам, поможем здесь и сейчас. Но за дерзость вашу накажем род ваш, и все отрасли и поколения его, но чем наказать, не знаем, – придумаем и скажем вам.
И Сэйгур дал людям болот одно боевое животное, страшнее и больше, чем все прежние, вместе взятые: облака пронзала голова его, и поступь рушила горы, и крик сметал звезды с небес.
А Сэймур дал сосуд малый, но жили в нем ядовитые существа, не видимые самым зорким глазом, и было много их, как капель в реке, и становилось все больше и больше, ибо каждое порождало два, само не умерев.
И люди болот пошли воевать.
Но вскоре вернулись они и сказали:
– О великие боги Сэйгур и Сэймур! (Так думали дикие люди.) Вы дали нам боевое животное, страшнее и больше, чем все прежние, вместе взятые: облака пронзает голова его, и поступь рушит горы, и крик сметает звезды с небес. И устрашились враги наши, о великие Сэйгур и Сэймур! И пали ниц, и отдали нам имение все свое и весь свой удел: и земли свои, и скот свой, и дома свои, и рабов своих, и жен и чад своих. И ушли умирать, стеная и посыпая пеплом главы свои! Вы спасли нас, о Сэйгур и Сэймур, и принесли мы вам жертвы великие: двух белых петухов, и двух белых собак, и двух белых коз, и одного белого человека, а второго у нас не было!
И сказали Сэйгур и Сэймур:
– Тогда верните оружие наше, ибо на час дали вам.
И вернули дикие люди болот боевое животное, страшнее и больше, чем все прежние, вместе взятые: облака пронзала голова его, и поступь рушила горы, и крик сметал звезды с небес.
Но сосуд малый вернуть не смогли, ибо раб ленивый и лукавый разбил. И молили люди болот Сэймура:
– Забери сам оружие свое, о Сэймур, ибо не видим его и не можем взять! Но умирают и не от ран, и не от старости рабы наши, и скот наш, и жены и чада наши, и сами мы, и не было раньше так.
И сказали Сэйгур и Сэймур:
– Идите прочь, лукавые и жадные люди болот! Не поможем вам, ибо солгали, и был у вас второй белый человек. За ложь и дерзость вашу хотели мы наказать род ваш, и все отрасли и поколения его, но чем наказать, не знали, – так сами вы наказали себя хуже нас. Идите, глупые люди болот, болейте и умирайте!
И стало по словам их.
– Ничего не понял, – помотал головой Калрэйн. – «Смерть-туман» при чем тут вообще?
– Зато псы Кронга уже тогда были, – заметил я. – «Клыки, прокусывающие медь...» – точно про них.
– Метал бисер свиньям... – грустно констатировал маг. – Неужели не ясно, что все это аллегория? Символизирующая два направления в магии, занимающейся боевыми животными?
– А-а-а... – сказал ассасин. – Так бы и объяснили, что Аллегория. Красивое имя.
– Самое главное – редкое, – сказал Тигар. Издевался, по-моему...
– И какое направление победило? – спросил я. – Что лучше: много-много мелких тварей, или несколько громадных?
– Оба направления продолжают развиваться. И, естественно, идет поиск контрмер и контрсредств, – как только возникают новые боевые существа, неважно, огромные или невидимые глазу, – очень быстро находятся и способы борьбы с ними.
– Вы о чем? – сказал вконец сбитый с толку Калрэйн.
– У мэтра магистра есть лекарство от болотной чумы, – перевел я.
Глава восьмая. Тихая ночь в глухой провинции (продолжение)
Из записей летописцев за последующие годы надлежит сделать вывод, что набеги орков под водительством имперского полководца-ренегата Аргавайла существенного вреда Империи не наносили и нанести не могли, оставаясь исключительно пограничными инцидентами.
Когда мы расходились по комнатам, дослушав рассказ мага, я отозвал в сторонку Гаэлариха.
– Скажите, мэтр магистр, а что происходит вокруг, – я сделал неопределенное движение рукой, – в вашей, так сказать, сфере ответственности?
– Вы имеете в виду инверсионные следы астральных конвекций и псевдофлуктуацию слоев тонкой материи?
Не люблю, когда со мной начинают говорить вот так, козыряя профессиональными терминами и всячески показывая, что снисходят до общения с быдлом. И я произнес в манере слегка поддавшего трактирного вышибалы:
– Ыгы, энто самое. Имею. Фруктовацию, сталбыть. Псевдо.
Мэтр Гаэларих величаво повел плечом и бросил:
– Все известные мне параметры эфирных субстанций, равно как и расположение скоплений тонкой материи, указывают на то, что каких-либо возмущений, способных привести к нежелательному перераспределению материальных, астральных или иных предметов и существ, не происходило в пределах, подвластных моим чувствам и приборам.